Курт Воннегут

«Если человек счастлив, то он обязательно либо дурак, либо псих»
Курт Воннегут «Сирены Титана»

«Земляне всегда вели себя так, как будто с неба на них глядит громадный глаз, и как будто громадный глаз жаждет зрелищ. Подчиняясь этому необоримому неотступному требованию, земляне только и делали, что разыгрывали спектакли, денно и нощно, даже во сне. Самые изощрённые представления разыгрывались землянами, страдавшими от безысходного одиночества, и воображаемый глаз был их единственным зрителем».
Курт Воннегут «Сирены Титана»
 
«— Да вы же были тогда совсем детьми! — сказала она (Жена О’Хэйра Мэри).
— Что? — переспросил я.
— Вы были на войне просто детьми, как наши ребята наверху.
Я кивнул головой - её правда. Мы были на войне детьми неразумными, едва расставшимися с детством.
- Но вы же так не напишете, верно? — сказала она. Это был не вопрос — это было обвинение.   …  - Вы притворитесь, что вы были вовсе не детьми, а настоящими мужчинами, и вас в кино будут играть всякие Фрэнки Синатры и Джоны Уэйны или ещё какие-нибудь знаменитости, скверные старики, которые обожают войну. И война будет показана красиво, и пойдут войны одна за другой. А драться будут дети, вон как те наши дети наверху.
И тут я всё понял. Вот отчего она так рассердилась. Она не хотела, чтобы на войне убивали её детей, чьих угодно детей. И она думала, что книжки и кино тоже подстрекают к войнам. И тут я поднял правую руку и дал ей торжественное обещание.
- Мэри, — сказал я, — боюсь, что эту свою книгу я никогда не кончу. Я уже написал тысяч пять страниц и всё выбросил. Но если я когда-нибудь эту книгу кончу, то даю вам честное слово, что никакой роли ни для Фрэнка Синатры, ни для Джона Уэйна в ней не будет. И знаете, что, - добавил я, - я назову книгу «Крестовый поход детей».
После этого она стала моим другом.»
«Бойня номер пять, или крестовый поход детей». Курт Воннегут.

«Во время своей поездки в Илиум и за Илиум – она заняла примерно две недели, включая рождество, – я разрешил неимущему поэту по имени Шерман Кребс бесплатно пожить в моей нью-йоркской квартире. Моя вторая жена бросила меня из-за того, что с таким пессимистом, как я, оптимистке жить невозможно.
   Кребс был бородатый малый, белобрысый иисусик с глазами спаниеля. Я с ним близко знаком не был. Встретились мы на коктейле у знакомых, и он представился как председатель Национального комитета поэтов и художников в защиту немедленной ядерной войны. Он попросил убежища, не обязательно бомбоубежища, и я случайно смог ему помочь.
   Когда я вернулся в свою квартиру, все еще взволнованный странным предзнаменованием невостребованного мраморного ангела в Илиуме, я увидел, что в моей квартире эти нигилисты устроили форменный дебош. Кребс выехал, но перед уходом он нагнал счет на триста долларов за междугородные переговоры, прожег в пяти местах мой диван, убил мою кошку, загубил мое любимое деревце и сорвал дверцу с аптечки.
   На желтом линолеуме моей кухни он написал чем-то, что оказалось экскрементами, такой стишок: (приводится тупой стишок)
    И еще одно послание было начертано губной помадой прямо на обоях над моей кроватью. Оно гласило:
   «Нет и нет, нет, нет, говорит цыпа-дрипа!»
   А на шее убитой кошки висела табличка. На ней стояло: «Мяу!»».
«Колыбель для кошки». Курт Воннегут.

Однажды я возвращался из строй-отряда в 1974 году с БАМа. Мы с друзьями решили прямо лететь в Крым, не заезжая домой, вот, что делает наличие денег в карманах. Шмотки мы оставили в камере-хранения во Внуково, и рванули в Симферополь. Я спешил к жене, которая отдыхала в Алуште. В аэропорту я купил номер «Иностранной литературы», тогда это было не так просто, на «Иностранку» я был подписан, и мне просто почтальон приносил журнал раз в месяц, но тогда во Внуково я купил журнал, надо думать, потому что это был киоск в аэропорту. В номере была часть романа Курта Воннегута «Завтрак для чемпионов». А Курт Воннегут был тогда необычайно популярен у молодёжи, и в основном его читали как раз в «Иностранке». «Колыбель для кошки» и «Завтрак для чемпионов» я прочитал именно там. В Симферополе мы сели на троллейбус, вообще-то мы были уже изрядно подшофе. Вы представляете себе, Крым, начало 70-х, и веселые парни едут на троллейбусе под ярким крымским солнцем из Симферополя в Алушту!? Хорошие были времена. А всего лишь несколько часов назад мы парились на «железке», справа плескалась Таюра, напротив на уровне сопок ползли белые барашки облаков, вокруг билась мошка и жужжали дурацкие оводы и слепни. Ну вот, несколько часов, и уже: троллейбус, справа голубеет Чатыр-Даг, а я читаю «Завтрак для чемпионов». Красота! Через некоторое время от веселых-невесёлых фантазий Курта Воннегута к жизни добавился привкус горького ощущения неизбежности. В тот заезд я зачитал номер с Воннегутом до дыр. «Завтрак для чемпионов» это об абсурде, творящемся в жизни людей, написан роман в духе антиутопии. Честно говоря, это не лучший роман Воннегута, но тут еще и сопутствующие обстоятельства. Между прочим, этот роман Воннегута был экранизирован в 1999 году. Главную роль исполнил Брюс Уиллис.
    С ребятами я расстался на троллейбусной остановке, потому что меня встретили. То и дело я встречал их потом на городском пляже Алушты, они здорово отличались от окружающих: до пояса они были черными от загара, а ноги были голыми и бледно-голубыми. Так мы работали: брюки нельзя было снимать при любой жаре и солнце, слишком опасно на стройке. Я тоже был такой же – черно-белый человек. Это был единственный строй-отряд, в который попал Мишка, обычно он как-то избегал, правда мы с ним попали позже в одну из шабашек в Вологодскую область.
    Наверное, первый роман Воннегута, который я прочитал, был «Колыбель для кошки», и это была невесёлая книга, в каком-то смысле, это был чёрный юмор, может быть и не чёрный в прямом смысле, но всё-таки у Воннегута - специфический юмор, да и язык тоже. Выход «Колыбели для кошки» в переводе Риты Райт-Ковалёвой (1970 год) был важным литературным событием в СССР, а Воннегут в один момент стал популярнейшим американским писателем для советских людей. Говорят, что Воннегут высоко ценил переводы Риты Райт и дважды встречался с ней, в Париже и в Москве. Кроме Воннегута она перевела Фолкнера, Кафку, Сэлинджера и др. Но полностью «Колыбель для кошки» я прочитал только в 1974 году. А лучшее произведение, с моей точки зрения, роман «Бойня номер пять, или Крестовый Поход Детей» я и вовсе прочитал только в 1982-м, причём по-английски, а по-русски перечитал уже после 1985-го. В этой заметке я остановлюсь прежде всего на его антиутопиях, книгах «Механическое пианино», «Сирены Титана» и «Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер, или, не мечите бисер перед свиньями»», да и для понимания – немножко о его жёнах и о его жизни, а кому интересно, может посмотреть о Курте Воннегуте в любом другом источнике.
     Местом действия в «Механическом пианино», как и во многих его других ранних произведениях, была крупная технологическая корпорация, это несомненно была General Electric. Город Айлиум из романа напоминает Скенектади своим разделением на мир тех, кто имеет учёную степень, и всех остальных, к которым в том числе принадлежал Воннегут. Конечно, многое, да и сама тема, были связаны с недавними книгами Норберта Винера, «Кибернетикой» и «Человеческим использованием человеческих существ». Воннегуту представлялось, что Винера заинтересует его точка зрения на развитие технологического общества, и он отправил экземпляр романа Винеру. К глубокому разочарованию писателя, Винер категорически не согласился с его деспотическим видением недалёкого будущего.
     «Механическое пианино» посвящено неопределённому будущему, в котором произошли две промышленные революции и большая часть человечества лишилась работы, поскольку за них её теперь выполняют машины. Интересно, почему сейчас никто не напишет фантастику насчет ИИ? Итак, горстка людей находится на вершине пищевой пирамиды, они управляют заводами и стоят как бы над всеми, наблюдая за автоматизированным процессом производства всех товаров и услуг. Все остальные люди находятся на дне, из которого нет выхода, поскольку путь наверх возможен лишь при условии получения докторской степени после обучения в колледже, а поступить туда может лишь один человек из ста, невзирая на свои умственные способности, так как банально не предусмотрено мест. Всем представителям социальных низов открыты теперь только два пути: работа разнорабочими или же служба в армии сроком на 25 лет. Во всех остальных случаях необходимо становиться на учёт в полицию в качестве подозрительного элемента с перспективой скорейшего тюремного заключения, если выбор жизненного пути между чисткой сортиров и пушечным мясом так и не будет сделан в самое ближайшее время.
    Книга изобилует специфическим юмором Воннегута и его неповторимыми приёмами писать о тяжёлых вещах как о чём-то повседневном и глупом, иногда, тупом, как если бы, например, супружеская измена и размышления о суициде были чем-то вроде игр глупых детей, ума у которых пока ещё не хватает на что-то менее убогое и бесполезное. Одновременно с этим происходит разбор революционных идей. Издевательский разбор, надо сказать, эти идеи по книге являются одним и тем же, потому что никакого глобального поворота они не дают. Сначала люди воевали за то, чтобы тяжёлую работу за них выполняли машины, а сами бы они меньше напрягались и были бы всегда сытыми, - теперь они воюют против машин, чтобы вернуть себе возможность стоять у станков и не чувствовать себя бесполезными.
   Короче, это такая версия «Дивного нового мира» lite в сочетании с «1984», где повстанцам всё ж таки удалось разрушить всё до основания, но нового они ничего не построили. Кстати, Джордж Оруэлл был любимым писателем Воннегута, о чем он неоднократно заявлял.  В одном из интервью он сказал о Джордже Оруэлле: «мне нравится его внимание к бедным, мне нравится его социализм, мне нравится его простота». О Джордже Оруэлле см. http://stihi.ru/2024/03/27/84
    Еще одной антиутопией Воннегута был роман «Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер, или, не мечите бисер перед свиньями». Я нашел эту книгу на сидении в поезде между Брюсселем и Брюгге, кто-то забыл, книга была с совершенно замечательной обложкой: Мр. Розуотер сидит на толчке, читает книгу и пьет пиво, вокруг – бардак, валяются книги, пустые банки от пива и всё такое, но та книга у меня, к сожалению, не сохранилась. Сюжет простой: мистер Розуотер получил огромное состояние в наследство, но вместо вкладов в собственные развлечения и светскую жизнь, он принимает решение открыть благотворительный фонд. Но в биографии Розуотера есть один интересный момент - во время войны он случайно убил нескольких мирных жителей и после этого немного тронулся умом. За это лёгкое сумасшествие главный герой романа может остаться без копейки в кармане - ведь юристу, работающему на родственников Розуотера, известно, что по правилам фонда им не может руководить душевнобольной. Итог этого сатиричного остроумного романа прост - Розуотер приходит в себя в психиатрической клинике и узнаёт, что всё это время был полностью здоров и уравновешен. Он понимает, что на суде его признают адекватным, но в его дело заглянули новые гости. Теперь десятки женщин, которым он помогал долгие годы, считают бездетного мужчину отцом своих детей. Уставший от людского сумасшествия, Розуотер признаёт отцовство. Очень классная вещь, абсолютно воннегутовская!
    Курт Воннегут был дважды женат. У него было семеро детей: трое родных от первого брака с Джейн Кокс, трое усыновлённых племянников и приёмная дочь во втором браке с Джилл Кременц.
     С Джейн Кокс Воннегут познакомился еще во времена Орчард-скул, они были одноклассниками, вообще-то, они и в детсад вместе ходили. Её семья англо-ирландского происхождения и принадлежала к тому же социальному слою, что и Воннегуты. Влюблённые часто обсуждали будущую семейную жизнь, наполненную книгами, музыкой и детьми, которых планировалось не меньше семи. Джейн поступила в Суортмор-колледж, и Курт часто писал ей письма с признаниями в любви, в то время как Джейн вела в Суортморе довольно активную светскую жизнь и часто ходила на свидания. По окончании войны после возвращения в США Курт Воннегут сразу же начал писать письма Джейн, напоминая ей о себе и своих чувствах. Джейн же не считала себя связанной обещаниями Курту и собиралась выйти замуж за другого. Курт настаивал и по дороге в Индианаполис заехал в Вашингтон, чтобы встретиться с ней. В этой прогулка они снова были вместе. «Скажи мне, - спрашивал Воннегут у будущей жены, - тебе понравится жить со мной, спать со мной, вести праздный образ жизни?» - писал он в одном из писем. Их переписка началась, когда ему было 22 года и он был рядовым 106 пехотной дивизии. «Моя новая работа – намазывать лицо и руки сажей и ползать по вражеской территории, чтобы увидеть, что у них есть» и здесь уже классический Воннегут. Сохранился их брачный контракт на время ее беременности (см. приложения), в общем – жили они весело, но денег не хватало, такие дела. В июле 1945 года Курт наконец добрался до дома. Его крайняя худоба, нездоровый вид и страстный рассказ о пережитых им событиях произвели сильное впечатление на домашних. Джейн приехала с ним, но вскоре вернулась в Вашингтон, увозя обручальное кольцо, переделанное из старого кольца матери Воннегута. Там она уволилась из OSS, указав в качестве причины предстоящее замужество. 1 сентября 1945 года Курт и Джейн поженились в Индианаполисе. Медовый месяц они провели сначала в отеле в French Lick Springs. Воннегут начал читать «Братьев Карамазовых», затем «Войну и мир» и учебник матанализа. Книги русских классиков были частью приданного Джейн, которая получила отличное образование в области литературоведения. Воннегут тогда начал сочинять, тема была очевидна – его военный опыт. В одном из своих первых рассказов он обратился к гибели своего друга - военнопленного Майкла Палайа. Этот и другие рассказы Курт Воннегут показал Джейн Кокс, у которой был опыт редакторской работы в университетском издании. И Джейн Кокс высоко оценила первые литературные опыты Воннегута. По объявлению она нашла литературного консультанта Скаммона Локвуда и послала ему четыре рассказа, охарактеризовав мужа в сопроводительном письме как «потенциального Чехова». Локвуд согласился с перспективностью Воннегута и порекомендовал ему больше работать и читать классиков, того же Чехова. В декабре 1945 года Воннегуты переехали в Чикаго, где планировали поступить в Чикагский университет. Джейн продолжила обучение славянским языкам и литературе, а Курт воспользоваться правом на образование по закону о льготах ветеранам. Собеседование он прошёл успешно, но сложность была в том, что в университете не было факультета журналистики, так что он решил изучать антропологию.
    Потом жизнь Воннегутов стала менее идилличной, Джейн тяжело переносила беременность и ушла из университета, ей требовалась помощь в работе по дому. Сохранился брачный контракт, уже упоминавшийся (см. Приложения), в котором Воннегут обещает, как минимум раз в неделю «мыть ванну, туалет, ледник и по углам», выносить мусор и чистить пепельницы, в противном случае он разрешал супруге «пилить и попрекать себя» вне зависимости от того, чем он занят. Тем не менее этого было недостаточно, и в дополнение к учёбе Курту пришлось искать подработку. Таковая нашлась в городском бюро новостей куда его взяли на подсобные ночные работы. Тем не менее, это Джейн сделала из Воннегута писателя, такие дела.
      В 1947 году родился старший сын Воннегутов, и его назвали Марком в честь Марка Твена. После его рождения Воннегут начал активнее искать «настоящую» работу, но везде требовалась учёная степень. В 1954 года перед Воннегутом вновь встал тот же денежный вопрос: Джейн была опять беременна, а первый роман не принёс Воннегуту ни славы, ни богатства. Положительных рецензий было мало, и «Механическое пианино» довольно скоро забылось. Воннегут писал одному из друзей тогда личные письма - о работе, семье, браке и даже желании совершить супружескую измену. Последнее требовалось Воннегуту для вдохновения, и наилучшей кандидатурой, по его мнению, была соседка, подруга Джейн. С изменой ничего не получилось, и у писателя начала развиваться депрессия. После ухода из General Electric Курт Воннегут с женой и детьми в 1955 году переехал в небольшую деревню Остервилл в штате Массачусетс на южном берегу Кейп-Кода. Там Воннегут писал примерно по пять рассказов в год. Но вскоре дом в Остервилле перестал удовлетворять разросшуюся семью, и в ноябре они переехали в больший дом в Уэст-Барнстабле, другом посёлке на полуострове Кейп-Код. Отношения с Джейн оставались напряжёнными - после тяжёлой беременности у неё началась послеродовая депрессия, вера в писательское будущее мужа иссякла. Чтобы содержать семью, Воннегуту пришлось сочетать свою любимую работу с написанием заметок в Sports Illustrated, а также с дилерской продажей автомобилей SAAB.
     В конце 1960-х годов Воннегут развелся с Джейн Кокс, их брак продлился 25 лет. Постоянное принижение Куртом умственных способностей жены, его измены в айовский период и после, непрекращающиеся семейные скандалы сделали сохранение брака невозможным. Одной из последних капель стало высмеивание Куртом практики трансцендентальной медитации и лично Махариши, учением которого увлеклась Джейн. Пройдя «через ужасные, неизбежные эпизоды», супруги расстались в 1970 году, отложив юридические формальности. После развода Воннегут переехал в Нью-Йорк. Осенью 1970 года он снял пентхауз на Манхэттене, чтобы иметь возможность присутствовать на репетициях своей пьесы «С днём рождения, Ванда Джун». В ходе репетиций Воннегут познакомился со своей будущей женой, фотожурналистом Джилл Кременц.
   Отношения с Джилл постепенно развивались, но и с Джейн Курт сохранял близкую дружбу. На протяжении 1970-х годов Воннегут удостоился многочисленных наград и почётных званий. Он преподавал в Гарварде и Нью-Йоркском университете. Также он был избран вице-президентом Академии искусств и литературы, и так далее. В 1972 году его роман «Бойня номер пять» был экранизирован кинокомпанией Universal Pictures.
    24 ноября 1979 года Курт и Джилл Кременц сочетались браком в одной из методистских церквей Нью-Йорка. Джилл было почти сорок лет, и она хотела иметь ребёнка. У Воннегута, к тому времени уже дважды ставшего дедушкой, такой потребности не было, но он не возражал. Новость о беременности Джилл в октябре 1980 года совпала с завершением сборника автобиографических заметок «Вербное воскресенье». Но тут произошла трагедия: на третьем месяце беременности у Джилл случился выкидыш. У Воннегута была депрессия. Тогда же была анонсирована книга Джилл об усыновлении, а месяц спустя Воннегуты взяли из приюта девочку Лили. Радости семейной жизни не избавили писателя от депрессии. Осознание своего положения стареющей знаменитости, завершение периода ремиссии у Джейн в ноябре 1983 года ухудшили его состояние. В конце 1983 года он возобновил знакомство с Лори Рекстро, своей бывшей любовницей времён Айовы. Результатом развития депрессии стала попытка самоубийства в марте 1984 года, когда Воннегут принял большое количество алкоголя, снотворного и антидепрессантов. Его вовремя обнаружили, спасли и на 18 дней поместили в госпиталь Сент-Винсент. После выписки он некоторое время жил отдельно от семьи, в квартире, которую ему нашла его дочь Эдит на улице Макдугал. 1990-е годы супруги Воннегут встретили на грани развода: Курт называл Джилл «нелюбимой женой, начисто лишённой хозяйственных способностей», она изменяла ему. Чтобы отвлечься, Воннегут уехал на лето в деревню Сагапонак, где ранее, в картофельном сарае своего друга, писал «Синюю бороду». Одиночество давалось ему с трудом, Джилл предлагала забыть о разногласиях и отозвать заявление на развод, но примирение пока выглядело недостижимым. Тем временем его положение живого классика постепенно укреплялось: в марте 1992 года он вошёл в Американскую академию искусств и литературы, а два месяца спустя Американская гуманистическая ассоциация назвала его «Гуманистом года». Постепенно налаживались отношения с проживающими в Барнстейбле детьми, племянниками и внуками. В 1994 году Воннегут неожиданно для окружающих примирился с Джилл и вернулся на Манхэттен.
    Несколько слов о самом Курте Воннегуте: война, плен, бомбежка и литературный путь. Курт Воннегут-младший (11 ноября 1922, Индианаполис, Индиана — 11 апреля 2007, Нью-Йорк) — американский писатель. Является автором 14 романов, более 50 рассказов, нескольких сборников эссе и публицистики, нескольких пьес и сценариев. В его произведениях присутствуют элементы сатиры, чёрного юмора и научной фантастики. Его роман «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей», вышедший в 1969 году, считается одним из важнейших в американской литературе XX века. Пик популярности Воннегута пришёлся на 1970-е годы.
     Воннегут родился в Индианаполисе в семье американцев немецкого происхождения. Его отец, Курт Воннегут-старший, был преуспевающим архитектором, а мать Эдит Либер - дочерью богатого промышленника. В годы учёбы в школе Курт увлёкся журналистикой, тогда же сформировалось его специфическое чувство юмора. По окончании школы в 1940 году он хотел стать журналистом, но, по настоянию отца, поступил на химический факультет Корнеллского университета. В 1943 году он был отчислен из университета, записался добровольцем в армию и в декабре 1944 года оказался на фронте. 19 декабря 1944 года он попал в плен, после чего был отправлен на принудительные работы в Дрезден. После освобождения в письме к отцу он написал:
«Скотобойня номер пять, в которой Воннегут пережил бомбардировку Дрездена
Семь танковых дивизий извергов отрезали нас от остальной части Первой армии Ходжеса. Другим американским дивизиям на наших флангах удалось отойти. Мы же были вынуждены стоять и сражаться. Штыки не слишком хороши против танков. Боеприпасы, продовольствие и медикаменты исчерпались, а наши потери превысили число тех, кто ещё мог сражаться, — и мы сдались. … Я был одним из немногих, кто не был ранен. И на том спасибо Богу». 
    Ежедневный рацион американцев состоял из 250 грамм чёрного хлеба и пинты картофельного супа. Воннегут был назначен старостой группы военнопленных, поскольку после двух лет в университете мог немного говорить по-немецки. Но после того, как он сказал охранникам, что с ними сделает, когда придут русские, Воннегута избили и лишили статуса старосты. Вместе с другими заключёнными Курт сначала разбирал завалы на улицах, а затем работал на фабрике, производящей витаминный сироп для беременных. На ночь пленных запирали на бездействующей скотобойне номер пять, а во время воздушных тревог уводили в подвал, где раньше хранились туши животных. Благодаря этому подвалу Воннегуту удалось выжить во время бомбардировки Дрездена 14 февраля 1945 года.
    Налёт авиации союзников практически полностью уничтожил город, погибло 135 тысяч мирных жителей. Переживания Воннегута, участвовавшего в разборе завалов и сжигании трупов, нашли отражение во многих произведениях, среди которых и роман «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей».
    Когда американские войска захватили Лейпциг, находящийся недалеко от Дрездена, Воннегута в числе других военнопленных переправили на восток, ближе к Судетской области. Он был освобождён в мае 1945 года Красной Армией. Через Дрезден Воннегута направили в транзитный лагерь Лаки Страйк, а затем на родину. По возвращении в США Курт был произведён в капралы и награждён медалью «Пурпурное сердце» в связи с перенесённым обморожением. Сам Воннегут отнёсся к награде скептически, как полученной за «до смешного незначительное ранение». Также он отмечал, что никого за время войны не убил.
    С 1950 года он начал профессионально заниматься литературой.  Первый роман Воннегута «Механическое пианино» вышел в 1952 году, принеся писателю некоторую известность среди любителей фантастики. Но, денег не было, такие дела. В 1960 году ради денег Воннегуту пришлось поступить учителем английского в школу, поэтому для писательства ему осталось время только по вечерам и в выходные. Несмотря ни на что, «Колыбель для кошки» была завершена осенью 1962 года и опубликована издательством «Holt, Rinehart, and Winston» сразу в твёрдом переплёте. Однако, в плане популярности и денег, это проблем не решило. Воннегут вновь вернулся к работе над своим военным романом, который он решил назвать «Бойня номер пять». А получилось так, он съездил в Нью-Йорк на всемирную выставку, где встретился со своим армейским другом времён Дрездена Бернардом О’Хэйром. Как Воннегут рассказывал во вступлении к роману, концепция произведения у него сложилась в ходе разговора с супругой О’Хэйра (фрагмент приведён в начале этого очерка). Выход в свет «Бойни номер пять» в марте 1969 года практически совпал по времени с крупным наступлением коммунистов во Вьетнаме, что сделало антивоенный пафос книги чрезвычайно актуальным. 10 000 экземпляров первого тиража были распроданы практически сразу. Появившись в разгар войны во Вьетнаме, книга стала голосом поколения, деморализованного жестокостью современной войны. Роман «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей» стал литературной сенсацией и принес Воннегуту мировое признание.
     В последующие годы, наполненные заботами о здоровье, ссорами с Джилл, периодическими уходами из дома, Воннегут подготовил свой последний прижизненный сборник эссе. «Человек без страны» вышел в сентябре 2005 года. Он сразу же начал работу над романом под рабочим названием «Если бы Бог был жив сегодня», но проблемы со здоровьем, прежде всего респираторные, сильно мешали. Зимой 2007 года он уже отказывался от участия в публичных мероприятиях, сравнивая себя со старой больной игуаной.
   Курт Воннегут скончался 11 апреля 2007 года от последствий черепно-мозговой травмы, полученной при падении со ступеней своего манхэттенского «браунстоуна» на 42-й улице.
    Конечно, можно много написать сейчас, как Воннегут влиям на тогдашнюю моло
  В самом конце скажу, что многие вещи в творчестве Курта Воннегута разделяет его бывший студент, писатель Джон Ирвинг. Это пока что для меня очень странно, я не вижу ничего общего в их творчестве, кроме подготовки в повествовании некоего взрывного неожиданного события и дальнейшего выстраивания пазла повествования с учетом того, что это событие произошло. Здесь нужно разобраться. Я книги Джона Ирвинга читаю, есть пара и на русском, но в основном я привез на английском, целую библиотеку. О Джоне Ирвинге я обязательно напишу, но чуть позже.
О романе Курта Воннегута «Колыбель для кошки». 
    На мой взгляд, это одна из лучших вещей, которые создал Воннегут, лучшее из его фантастических (условно) произведений, набитых черным воннегутовским юмором.
Вообще-то, «Колыбель для кошки» это об ответственности ученых, и одним из главных действующих лиц книги является создатель атомной бомбы и вещества «лёд-девять» физик Феликс Хониккер, лауреат Нобелевской премии по физике. Это он изобрел лёд-девять, потенциально могущий уничтожить жизнь на планете, он-то и попадает в Сан-Лоренцо. Перечитывая на этот раз «Колыбель для кошки» я вдруг понял, что пропускал начисто главную тему книги – попытку создания новой религии, а ведь та же тема занимает Курта Воннегута и в других произведениях, в том числе и в романе «Сирены Титана». Люди в республике Сан-Лоренцо живут в чудовищной нищете. Остров этот никому не нужен, даже жадным колонизаторам, так как там почти ничего не растёт, и нет никаких ресурсов - он успел побывать колонией нескольких держав, но колонисты без всяких конфликтов передавали его другим и в конце концов не возражали, когда островок объявил себя независимым государством. Несколько десятилетий назад после кораблекрушения на остров были выброшены искатель приключений Лайонел Бойд Джонсон (на местном диалекте его называют Боконон) и дезертир из морской пехоты Эрл Маккэйб. Они взяли в свои руки управление островом и попытались облегчить жизнь аборигенам. Поняв, что улучшить материальное положение жителей Сан-Лоренцо они не в состоянии, Маккэйб и Джонсон попытались хотя бы сделать жизнь островитян более интересной и осмысленной. Они основали новую религию — боконизм (по имени Боконона), объявили эту религию запретной и сочинили легенду о святом Бокононе, скрывающемся в джунглях от злого тирана Маккэйба. Они придумали угрозу мучительной казни на крюке за исповедование боконизма. Несмотря на распространение слухов об этом, на самом деле никого не казнили. Боконон питался подношениями верующих, его книги распространялись с помощью переписывания. Периодически Маккэйб организовывал облаву на Боконона, и каждый раз Боконон чудом избегал смерти. Жизнь на острове превратилась в произведение искусства. Каждый играл свою роль в спектакле, и, хотя жизнь была такой же тяжёлой, островитяне уже меньше думали об этом. Все до единого жители острова стали боконистами.
    Должен сказать, что однажды я неожиданно познакомился с супругой президента Маврикия, она – русская, полная женщина средних лет, то ли курировала студентов из Маврикия, которые обучались в Лумумбе, то ли сама его оканчивала, но это не важно, я понял, что это так изолированно, что нам даже трудно себе представить. Там даже нелетающие птицы додо жили, только их клятые англичане всех палками перебили и съели. Встреча была в старом университетском клубе на Донской в начале 70-х, а после официальной церемонии мы остались в фойе на посиделки, я был вынужден, поскольку был со студентом-индусом из нашей группы, а после встречи у нас с ним были ещё какие-то дела. Но это всё не важно, индусы тут взялись из-за того, что основное население Маврикия – это индусы, поэтому они в одном землячестве. По её рассказам, у них в столице тоже одна приличная гостиница, все всех знают и меняются книгами, в общем, каждый раз, перечитывая «Колыбель для кошки», я вспоминаю Маврикий.  Но на этот раз, как я уже писал, меня поразило, как мастерски и ненавязчиво Воннегут раскрывает тему создания новой религии, и запрет «боконизма», и казнь на крючке, и всеобщий и полный боконизм, победивший на одном острове. Так ведь было и в его романе «Сирены Титана», где победил бог абсолютного равнодушия. Обратите внимание, если кто-то решит перечитать, очень тонко описано, а при первом чтении меня волновал только чёрный юмор Воннегута.
     Ну, и наконец, несколько слов о романе «Бойня номер пять, или крестовый поход детей» (есть фрагмент в начале очерка).
«… Лил дождь. Война в Европе окончилась несколько недель назад. Нас построили в шеренги, и русские солдаты охраняли нас: англичан, американцев, голландцев, бельгийцев, французов, новозеландцев, австралийцев - тысячи бывших военнопленных.
А на другом конце поля стояли тысячи русских, и поляков, и югославов, и так далее, и их охраняли американские солдаты. И там, под дождём, шёл обмен - одного на одного, О’Хэйр и я залезли в американский грузовик с другими солдатами. У О’Хэйра сувениров не было. А почти у всех других были. У меня была - и до сих пор есть - парадная сабля немецкого летчика. Отчаянный америкашка, которого я назвал в этой книжке Поль Лаззаро, вез около кварты алмазов, изумрудов, рубинов и всякого такого. Он их снимал с мертвецов в подвалах Дрездена. Такие дела. …
И нас отправили на самолетах в летний лагерь во франции, где нас поили молочными коктейлями с шоколадом и кормили всякими деликатесами, пока мы не покрылись молодым жирком. Потом нас отправили домой, и я женился на хорошенькой девушке, тоже покрытой молодым жирком.
И мы завели ребят.
А теперь все они выросли, а я стал старым пердуном с привычными воспоминаниями, привычными сигаретами. Зовусь я Ион Йонсен, мой дом – штат Висконсин. В лесу я работаю тут.»
   Все действие «Бойни» я уже рассказал в той части, где речь была о службе в армии Воннегута, ведь «Бойня» - это про то, что происходило с самим Воннегутом во время войны в Европе, в частности ужасная катастрофа в Дрездене, когда во время бомбардировки в городе разом погибло 135 тысяч человек, что значительно больше погибших во время ядерной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Такие дела.
    «Бойня» принесла Воннегуту всемирную известность, и является абсолютно антивоенной книгой, но она ещё написана с необычной человеческой болью. Вот один эпизод с уже упоминавшимся в предыдущем фрагменте Полем Лазарро. Я приведу фрагмент без комментариев, но нельзя забывать, что мы люди, ну нельзя сваливаться в такую тьму:
«Лаззаро пообещал Билли и бедному старому Эдгару Дарби, что он за себя отомстит, а месть сладка.
— Слаще ничего на свете нет, — сказал Лаззаро. — Пусть только кто попробует меня уесть, уж я его заставлю поплакать! Пожалеют, мать их, а я только захохочу во всю глотку! Мне плевать, юбка на нем или штаны. Меня самому президенту США не уесть, я и ему башку сверну. Вы бы посмотрели, чего я сделал с тем псом.
— С каким псом? — спросил Билли.
— Укусил меня, сукин сын. Достал я тогда кусок бифштекса, достал пружину от часов. Разрезал я эту пружину на кусочки, а кусочки заточил на концах. Острые стали, как бритвы. Засунул я их в бифштекс — в самую середину. И пошел туда, где этот пес сидел на цепи. Он опять на меня — укусить хочет. А я ему говорю: «Брось, песик, давай дружить. Зачем нам ссориться! Я на тебя не сержусь!» Он и поверил.
— Поверил?
— Да, я ему бифштекс бросил. Он его одним глотком слопал. А я постоял, подождал минут десять. — Глазки Лаззаро заморгали. - У него сразу кровь из пасти пошла. Как взвоет, так по земле и покатился, будто его ножи сверху режут, а не изнутри. Кусать сам себя начал, будто все кишки хотел выкусить. А я хохочу, я ему говорю: «Правильно, правильно, песик, вырви из себя кишки. Это я там у тебя в нутре сижу, с ножичками, понял?» Такие дела.
— Спросят вас, что самое приятное на свете, — сказал Лаззаро, — вы так и говорите: месть.».
Такие дела!
Знаете, я встречал такое мнение критиков, что Воннегут «был не в состоянии осмыслить болезнь человечества, приводящую к войнам, и его книга застывает в стадии замысла». Это странная сентенция, если автор, не важно каким способом, добивается такого эффекта, что, читая книгу, начинаешь ненавидеть войну, значит автор как раз своего добился. Написано для серии «Писатели и поэты»
Приложения:
1. Курт Воннегут. Бойня номер пять
https://www.youtube.com/watch?v=tigXtE5n0tE&t=65s
2. Механическое пианино - Курт Воннегут
https://www.youtube.com/watch?v=_f62VwILS2g
3. Курт Воннегут. Интервью. Данное интервью Курт дал в 1999г, Чарли Роузу, представляя свой сборник рассказов «Табакерка из Богамбо».
https://www.youtube.com/watch?v=odvmOg_kOrI
4. Брачный контракт Курта Воннегута и Джейн Кокс
 
Фото: Курт Воннегут

3.3.2025