Князь Мышкин о католичестве

Преобразятся время и пространство,
Но не пройдёт, похоже, никогда
Между двумя ветвями христианства
Уже давно возникшая вражда.
Католицизм - коварная химера,
И от Христа не принял ничего,
По существу, он даже и не вера,
А инструмент лишь папы самого.
Там, где стоит империи основа
Под властью папы, сеющего ложь,
Искажено учение Христово,
Что христианством вряд ли назовёшь.
И свой исток берёт неоспоримо
В мироустройстве Западного Рима.

Он атеизма сделался страшнее,
Где не господь в душе, а пустота,
И ничего другого не умея,
Он оболгал учение Христа,
Кого и сам оплакивал когда-то,
Но позабыл былое естество;
Он, как пастух прикормленного стада,
Легко купил доверие его,
И атеизма двигается дальше:
Ему Антихрист сделался кумир,
Мир породив фанатиков и фальши,
Ростовщиков, злодеев и проныр,
А то, что было истинно и свято -
Давно мертво, растоптано, распято.

Он овладел один земным престолом,
Сумев у мира истину украсть,
Так заменялась правда произволом,
И превращалась заповедь во власть.
По следу той безнравственной аферы
Плодов немало выросло дурных:
В саму себя у церкви нету веры,
Не говоря уже об остальных.
Там пролегла к неверию дорога,
Кто никогда и не был с ним знаком,
Чью растоптали жажду веры в бога,
Жестоко смяв латинским сапогом.
Под диктатурой церкви этой ложной,
И жизнь сама становится безбожной.

Социализм имеет ту же меру -
Противовес отчаянью и лжи,
Чтоб заменить утраченную веру
И пустоту  расколотой души.
И льётся кровь, как прежде, век из века,
Когда представ жестоким палачом,
Освободить желает человека,
Но не Христом, а кровью и мечом.
Он свято верит в мнимую свободу,
Не зная сам - в свободу от чего,
Несёт лишь боль любимому народу,
Едва начавшись, дело уж мертво.
И из могил лишь шёпот миллионный:
За что порядок погубил исконный?

От жажды веры, от метаний духа
Перевернуть сумеем целый свет,
Когда тоска на сердце и разруха,
Когда разлад в душе и мира нет.
Подайте цель - и шаг звенит чеканный,
Нам в правоте не страшно ничего;
Мы ищем берег, край обетованный,
А как найдём - уверуем в него;
И, полюбив с решительностью всею,
Ошеломив порядок мировой,
Мы погрузимся в новую идею,
Не абы как, а вовсе - с головой.
И ахнет Запад, рвущийся на части,
Не понимая этой Русской страсти.

Откуда пылкость черпается эта?
Азарт, запал и исступлённый жар?
Когда душой учение воспето -
Что стало свято, то уж не товар.
Ни в сумасшествии и ни в гордыне,
Ни из тщеславия, ни от добра -
Сама идея в нас горит отныне,
И жажду веры утолить пора.
Мы отыскали землю и опору,
Духовной болью выстраданный план,
Осушим море и подвинем гору,
Но, прозевав чудовищный обман,
Что обратив все взоры к новой мекке,
Забыли веру старую навеки.

Нам так по нраву новое чужое
Поскольку мы не любим своего;
И не способны полюбить родное,
Ведь никогда не ведали его.
Вот и Христа теперь отвергли смело -
Внесли себя в неверующих ряд,
Но и на том не прекратилось дело,
Ведь в атеизм УВЕРОВАТЬ хотят,
И как декрет новейшего завета,
Чтоб относится к богу из дали,
Не замечая, что поверив в это,
Мы лишь в одни поверили нули -
Лишь в пустоту, ничтожество и слепость! -
Представить трудно большую нелепость.

Лишь единицы веру сохранили,
Настало время, чтобы НАШ Христос
Поднялся из забвения и пыли -
Податель благ и утешитель слёз,
И воссиял в отпор иезуитам
И атеистам тем же в день суда,
Явившись сострадательным, открытым,
Какого те не знали никогда.
Перед дрожащим, изумлённым светом
Возникнет кроткий, мудрый исполин -
То Русский Дух проснулся в мире этом,
Он на земле на всей такой один.
Он русской мыслью жив и русским богом,
Что говорит само уже о многом.

Трепещет Запад, ужас его гложет,
Он ждёт меча, насилия от нас,
Представить Русь без варварства не может,
Но только судит он в который раз
Лишь по себе и по своим проделкам,
Как было раньше, так и по сей день,
И тем сильней, чем дальше, и...