Страсти по Анне Ахматовой... Чистка Ахматовой...

...Это решение Маяковский огласил в 1921 году на собрании московской общественности в Политехническом музее.

"Маяковский чистит поэтов"
- значилось в афише.

Всех интересовал механизм. Маяковский объяснял, что "чистки" необходимы для оздоровления поэтической среды и предложил поучаствовать в мероприятии всем желающим. Народу набилось столько, что на ступеньках невозможно было поставить ногу, все «сидели» и толклись друг у друга на головах. Но было весело – зал гудел в предвкушении необычного зрелища.
Чистка» происходила просто – Маяковский зачитывал произведения поэтов, высказывался и выносил вердикт – «запретить производителю сего писать стихи в течение трех лет» или предлагал добровольцам из публики выступить в его защиту.
На первую «чистку» приглашались поэты, которые должны были явиться добровольно. На первую "чистку" ждали тех, чьи фамилии начинались на А, Б, В, Г, Д, Е, Ж, З, И, К...
«Поэты, поэтессы и поэтессенки» строго предупреждались – не придете добровольно, «зачистим» заочно. Вам же хуже.
Это значило, что у авторов, чье творчество вызвало «вопросы», также была возможность выступить в защиту своего творчества. Маяковский вкладывал в это особый смысл, считая, что творческий человек, имея безусловный талант, мог увлечься узколичными переживаниями и забыть о том, что пишет для всех, а не только для себя. А раз так, то будь готов выслушать – что о тебе думают.
В заключительной части Маяковский сам становился объектом "чистки" и отстаивал свое право "писать стихи" на общих основаниях.
Итоговое решение выносилось всеобщим голосованием. Если голосов оказывалось недостаточно, поэт считался «реабилитированным».

...И вдруг зал взрывается: грохот аплодисментов перемежается с улюлюканьем, возгласами «долой!», «да здравствует Пушкин!», с протестами против «чистки» и с еще более громкими призывами заткнуть глотки тем, кто протестует против «чистки» поэтов. На эстраде — Осип Брик во френче и брюках а цвета хаки — сегодня он председательствует — и Маяковский в своем темном костюме при галстуке. Брик объявляет первый вечер «чистки» поэтов открытым. Слово предоставляется Маяковскому. Снова аплодисменты, и снова чьи-то попытки протестовать. Но аплодисменты много громче протестов. Маяковский начинает, стоя рядом с сидящим на стуле Бриком, вскоре, увлекшись, подходит к краю эстрады. Он уже говорит, когда позади него на эстраде появляется сутулая фигура Алексея Крученых. Убедившись, что единственное свободное место — за столом председателя, Крученых садится возле Осипа Брика.
Не помню вступления Маяковского к «чистке». Оно было кратким, вызывающим по тону, во многом еще футуристическим, в духе раннего Маяковского, но настолько остроумным, что отдельные возгласы протестов из рядов публики тонули в шуме одобрительных криков молодежи и аплодисментов.
На букву "А" - Ахматова.
На "чистку" не явилась. Ну и ладно.
Ахматова была первой или во всяком случае одной из первых, с которых началась «чистка». Маяковский прочел ее старое стихотворение «Сероглазый король».

Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.

Он обратил внимание слушателей на ритмическое сродство этого стихотворения с популярной до революции песенкой об Ухаре-купце:

Ехал с ярмарки Ухарь-купец,
Ухарь-купец, молодой удалец!

Он привел еще одно стихотворение поэтессы, написанное до революции:
Думали, нищие мы, нету у нас ничего.
А как стали одно за другим терять,—
Так что сделался каждый день Поминальным днем...
Маяковский, помнится, острил насчет того, что вот, мол, пришлось юбку на базаре продать и уже пишет, что стал «каждый день поминальным днем».
Когда Осип Брик поставил на голосование предложение Маяковского: запретить Анне Ахматовой на три года писать стихи, «пока не исправится», большинство простым поднятием рук поддержало Маяковского. Многие из молодежи, сидевшие на полу под самой эстрадой, поднимали по две руки.
Стало ли когда-нибудь известно Ахматовой об этой озорной «чистке» поэтов, устроенной Маяковским в 1921 году? Сообщили ли ей, как сурово разделался с ней Маяковский? Но если и донесли, то, видимо, Ахматова отнеслась к этой «чистке» с достаточным юмором и восприняла ее как очередное озорство буйного Маяковского. всяком случае, в 1940 году, уже много лет после смерти Владимира Маяковского, Ахматова написала превосходное, полное уважения к Маяковскому стихотворение: «Маяковский в 1913 году».

Все, чего касался ты, казалось
Не таким, как было до сих пор,
То, что разрушал ты, разрушалось,
В каждом слове бился приговор. 

Покончив с Ахматовой, Маяковский перешел к юным и совершенно никому не ведомым поэтам, добровольно явившимся на «чистку». Они сидели рядком на скамье, вставали один за другим, читали стихи, как правило, плохие, и, очень довольные, улыбались даже тогда, когда Маяковский несколькими острыми словами буквально уничтожал их и запрещал им писать. Некоторых присуждали к трехлетнему воздержанию от стихописательства, давали время на исправление. Публика потешалась, шумела, голосовала. Вообще трудно представить себе что-нибудь веселее этой «чистки» поэтов и поэтессенок. Впрочем, поэтессенок я что-то не помню. Выступали почти исключительно юнцы мужского пола. Только один из них в светлых кудрях по плечи, с тонким женским голоском так смутил публику, что из зала спросили:
— Вы мальчик или девочка?
— Мальчик,— на полном серьезе ответил златокудрый поэт.
Ему единогласно запретили писать. Навсегда...

из книги: Эм. Миндлин Необыкновенные собеседники. Книга воспоминаний, М.Сов.писатель, 1968 год