Даниил Хармс

ДАНИИЛ ХАРМС: ЗА ЧТО ЕГО НЕНАВИДЕЛИ СЛЕДОВАТЕЛИ НКВД

СЛЕД ИСТОРИИ
  Feb 19, 2025
Даниил Хармс – гений абсурда и мастер эпатажа
Даниил Хармс — одна из самых загадочных фигур русской литературы. Его творчество, наполненное черным юмором, парадоксами и абсурдом, опережало время. Но даже его жизнь напоминала мистификацию: псевдоним, эксцентричные выходки, странные поступки — всё это делало его легендой.
Почему Хармса называли «троллем» своего времени? Как он пытался избежать репрессий и чем закончил свой путь?

***
Хармс, Даниил Иванович
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 22 мая 2023 года; проверки требуют 64 правки.
Запрос «Хармс» перенаправляется сюда; см. также другие значения.
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Ювачёв.
Даниил Хармс

Имя при рождении Даниил Иванович Ювачёв
Псевдонимы Даниил Хармс,
Карл Иванович Шустерлинг,
Иван Топорышкин,
Дандан и др.
Дата рождения 17 (30) декабря 1905[1][2][…]
Место рождения
Санкт-Петербург, Российская империя[5]
Дата смерти 2 февраля 1942[3][4][…] (36 лет)
Место смерти
Ленинград, РСФСР, СССР
Гражданство (подданство)
 Российская империя[6]
 СССР
Образование
Петришуле
Род деятельности поэт, писатель, драматург, прозаик
Годы творчества 1925—1941
Направление модернизм, заумь, бессмыслица, алогизм, гротеск, чёрный юмор, абсурд
Жанр стихотворение, проза, драма, трактат
Язык произведений русский
Автограф Изображение автографа
© Произведения этого автора несвободны
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе
Логотип Викицитатника Цитаты в Викицитатнике
Дании;л Ива;нович Хармс (настоящая фамилия Ювачёв; 17 [30] декабря 1905[1][2][…], Санкт-Петербург[5] — 2 февраля 1942[3][4][…], Ленинград) — русский и советский писатель, поэт и драматург. Основатель объединения деятелей культуры-новаторов «ОБЭРИУ».

Был репрессирован, арестован 23 августа 1941 года. Скончался в тюремной больнице 2 февраля 1942 года в Ленинграде. Реабилитирован 25 июля 1960 года[7].

Биография
Происхождение
Даниил Ювачёв родился 17 (30) декабря 1905 года в Санкт-Петербурге в семье Ивана Павловича Ювачёва (1860—1940) и Надежды Ивановны Ювачёвой (Колюбакиной) (1869—1929). Сам Даниил Иванович считал днём своего рождения 1 января[8]. Позже он любил рассказывать псевдоавтобиографические, абсурдистские истории о своём рождении, оставив на эту тему несколько текстов («Теперь я расскажу…», «Инкубаторный период» — оба 1935 год)[9]. И. П. Ювачёв был революционером-народовольцем, сосланным на Сахалин и ставшим духовным писателем. Отец Даниила был знаком с А. П. Чеховым, Л. Н. Толстым, М. А. Волошиным и Н. А. Морозовым[10].

В 1915—1918 (по другим данным, в 1917—1918[11]) годах Даниил Ювачёв обучался в средней школе (Realschule), входившей в состав Главного немецкого училища Святого Петра (Петришуле), в 1922—1924 годах — во 2-й Детскосельской единой трудовой школе, с 1924 года — в Первом ленинградском электротехникуме, откуда был отчислен в феврале 1926 года[12]. 15 сентября 1926 года был зачислен слушателем на курсы кино в Государственный институт истории искусств[13].

Начало литературной деятельности
Примерно в 1921—1922 году Даниил Ювачёв выбирает себе псевдоним «Хармс». Исследователи выдвинули несколько версий его происхождения, находя истоки в английском, немецком, французском языках, иврите, санскрите[14]. В рукописях писателя встречается около сорока псевдонимов (Ххармс, Хаармсъ, Дандан, Чармс, Карл Иванович Шустерлинг и другие)[15]. При подаче заявления для вступления во Всероссийский союз поэтов 9 октября 1925 года Хармс так отвечает на вопросы анкеты:

1. Фамилия, имя, отчество: Даниил Иванович Ювачёв-Хармс
2. Литературный псевдоним: Нет, пишу Хармс[16]
В 1924—1926 годах Хармс начинает участвовать в литературной жизни Ленинграда: выступает с чтением своих и чужих стихов в различных залах, вступает в «Орден заумников DSO», организованный Александром Туфановым. В марте 1926 года становится членом Ленинградского отделения Всероссийского союза поэтов (исключён за неуплату членских взносов в марте 1929 года)[12]. Для этого периода характерно обращение Хармса к «заумному» творчеству, которое произошло под влиянием работ Велимира Хлебникова, Алексея Кручёных, Александра Туфанова, Казимира Малевича.

В 1925 году Хармс познакомился с участниками поэтическо-философского кружка «чинарей», куда входили Александр Введенский, Леонид Липавский, Яков Друскин и другие. С 1926 года Хармс активно пытается объединить силы «левых» писателей и художников Ленинграда. В 1926—1927 годы он организует несколько литературных объединений («Левый фланг», «Академия левых классиков»). Осенью 1927 года группа писателей во главе с Хармсом получает окончательное название — ОБЭРИУ («Объединение реального искусства»). В ОБЭРИУ вошли Даниил Хармс, Александр Введенский, Николай Заболоцкий, Константин Вагинов, Игорь Бахтерев, Борис (Дойвбер) Левин, Климентий Минц и другие. Самой яркой страницей существования ОБЭРИУ стал вечер «Три левых часа», состоявшийся 24 января 1928 года. На этом театрализованном представлении обэриуты читали свои произведения, была поставлена пьеса Хармса «Елизавета Бам»[12].

Детская литература
В конце 1927 года Самуил Маршак, Николай Олейников и Борис Житков привлекают членов ОБЭРИУ к работе в детской литературе. С конца 1920-х по конец 1930-х годов Хармс активно сотрудничал с детскими журналами «Ёж», «Чиж», «Сверчок», «Октябрята», где публиковались его стихи, рассказы, подписи к рисункам, шуточные рекламы и головоломки[17]. В отличие, например, от Александра Введенского, Хармс очень ответственно подходил к работе в детской литературе, которая была для него постоянным и почти единственным источником дохода. Как заметил исследователь русского авангарда, друг обэриутов Н. И. Харджиев,

Введенский халтурил в детской литературе: ужасные книжки писал, хороших было очень мало… А Хармс, кажется, написал всего шесть детских книг и очень хороших — он не любил этого, но не мог писать плохо[18].


Обложка книги Н. Радлова с текстами Д. Хармса, Н. Гернет и Н. Дилакторской
В период с 1928 по 1931 год вышло 9 иллюстрированных книжек стихов и рассказов для детей — «Озорная пробка» (запрещена цензурой в период с 1951 по 1961 год[19]), «О том, как Колька Панкин летал в Бразилию, а Петька Ершов ничему не верил», «Театр», «Во-первых и во-вторых», «Иван Иваныч Самовар», «О том, как старушка чернила покупала» (отнесена к числу книг, «не рекомендуемых для массовых библиотек»[19]), «Игра», «О том, как папа застрелил мне хорька», «Миллион». В 1937 году вышла книга Вильгельма Буша «Плих и Плюх» в переводе Хармса. В 1940 году вышла книга Хармса «Лиса и заяц», а в 1944 году отдельным изданием, но анонимно, было выпущено стихотворение «Удивительная кошка»[19]. Также при жизни писателя выходили отдельные издания написанного совместно с С. Маршаком стихотворения «Весёлые чижи» и книги «Рассказы в картинках», текст которой написан Хармсом, Ниной Гернет и Натальей Дилакторской.

Первый арест

Арест Хармса в 1931 году, фото из следственного дела
В декабре 1931 года Хармс, Введенский, Бахтерев были арестованы по обвинению в участии в антисоветской группе писателей, причём поводом для ареста стала их работа в детской литературе, а не шумные эпатирующие выступления обэриутов. Хармс был приговорён коллегией ОГПУ к трём годам исправительных лагерей 21 марта 1932 года (в тексте приговора употреблён термин «концлагерь»)[a]. В итоге 23 мая 1932 года приговор был заменён высылкой («минус 12»), и поэт отправился в Курск, где уже находился высланный Александр Введенский.


Дом № 16 по ул. Уфимцева (бывшая ул. Первышевская) в Курске
Хармс приехал в Курск 13 июля 1932 года и поселился в доме № 16 на Первышевской улице (сейчас улица Уфимцева). В Ленинград Хармс вернулся 12 октября 1932 года[12].

1930-е годы
После возвращения из ссылки в жизни Хармса наступает новый период: публичные выступления ОБЭРИУ прекращаются, снижается количество выходящих детских книг писателя, его материальное положение становится очень тяжёлым. В творчестве Хармса намечается переход от поэзии к прозе. Ж.-Ф. Жаккар выделил в творчестве писателя два крупных периода, разделенных глубоким мировоззренческим кризисом 1932—1933 годов: первый период (1925 — начало 1930-х годов) — метафизическо-поэтический, связанный с утопическим проектом творения мира с помощью поэтического слова, второй (1933—1941 годы) — прозаический, выражающий несостоятельность метафизического проекта, распад образа мира и самого литературного языка[21].

Осознавая, что ему не удастся издать ничего, кроме произведений для детей, Хармс тем не менее не прекращает писать. В 1930-е годы он создаёт свои главные произведения — цикл рассказов «Случаи», повесть «Старуха», а также огромное количество небольших рассказов, стихотворений, сценок в прозе и стихах.

Летом 1934 года Хармс женился на Марине Малич. Он продолжает общаться с Александром Введенским, Леонидом Липавским, Яковом Друскиным, вместе с которыми составляет дружеский круг «чинарей». Они встречались несколько раз в месяц, чтобы обсудить недавно написанные произведения, различные философские вопросы[22]. Составить представление об этих встречах можно по «Разговорам» Леонида Липавского, которые представляют собой запись бесед Д. Хармса, А. Введенского, Н. Олейникова, Я. Друскина, Т. Мейер, Л. Липавского середины 1930-х годов[23]. В конце 1930-х годов Хармс был также дружен с молодым искусствоведом и начинающим писателем Всеволодом Петровым, который в своих воспоминаниях называет себя «последним другом Хармса».

Второй арест и смерть

Второй арест Хармса, 1941 год
23 августа 1941 года Хармс арестован за распространение в своём окружении «клеветнических и пораженческих настроений». В постановлении на арест приводятся слова Хармса, которые, как пишет А. Кобринский, были переписаны из текста доноса[24]:

Советский Союз проиграл войну в первый же день, Ленинград теперь либо будет осаждён или умрёт голодной смертью, либо разбомбят, не оставив камня на камне… Если же мне дадут мобилизационный листок, я дам в морду командиру, пусть меня расстреляют; но форму я не одену [sic] и в советских войсках служить не буду, не желаю быть таким дерьмом. Если меня заставят стрелять из пулемёта с чердаков во время уличных боёв с немцами, то я буду стрелять не в немцев, а в них из этого же пулемёта.

21 августа 1941 года на основе этого доноса оперуполномоченный УНКВД сержант госбезопасности Бурмистров написал обвинительное заключение[25]. Оно и определило судьбу поэта. При этом, кроме доноса и обвинительного заключения Бурмистрова, нет никаких свидетельств т. н. «пронемецких» настроений Хармса. В 1941 году в сдвоенном № 8-9 детского журнала «Мурзилка» (подписано к печати 5 сентября 1941) опубликовано последние прижизненные детские стихотворения Д. Хармса («На дворе в зелёной клетке…»).

Литературовед Глеб Морев и поэт и переводчик Валерий Шубинский писали: «Нине Гернет Хармс ещё весной 1941 года говорил: „Будет война. Ленинград ждет судьба Ковентри“. По словам Л. Пантелеева, Хармс был „настроен патриотически“ — „он верил, что немцев разобьют, что именно Ленинград — стойкость его жителей и защитников — решит судьбу войны“. Правда, „Ленинградские записи“ Пантелеева напечатаны в 1965 году — текст их, несомненно, автоцензурирован. Якову Друскину Хармс тоже говорил, что в войне победит СССР, но с другим оттенком: „немцы увязнут в этом болоте“. […] Ни один из знакомых Хармса (включая его жену) ничего не говорит о его „пронемецких“ настроениях. Нет никаких свидетельств о том, что с войной он связывал надежды на избавление от советской власти — и вообще какие-либо надежды»[25].

О предчувствиях Хармса свидетельствуют также его слова, приведённые в блокадном дневнике художника и поэта Павла Зальцмана:

В один из первых дней я случайно встретился у Глебовой с Хармсом. Он был в бриджах, с толстой палкой. Они сидели вместе с женой, жена его была молодая и недурна собой. Ещё не было тревог, но, хорошо зная о судьбе Амстердама[26], мы представляли себе всё, что было бы возможно. Он говорил, что ожидал и знал о дне начала войны и что условился с женой о том, что по известному его телеграфному слову она должна выехать в Москву. Что-то изменило их планы, и он, не желая расставаться с ней, приехал в Ленинград. Уходя, он определил свои ожидания: это было то, что преследовало всех: «Мы будем уползать без ног, держась за горящие стены». Кто-то из нас, может быть, жена его, а может, и я, смеясь, заметил, что достаточно лишиться ног для того, чтоб было плохо ползти, хватаясь и за целые стены. Или сгореть с неотрезанными ногами. Когда мы пожимали друг другу руки, он сказал: «Может быть, даст Бог, мы и увидимся». Я внимательно слушал все эти подтверждения общих мыслей и моих тоже.

— [27]
Чтобы избежать расстрела, писатель симулировал[28] сумасшествие; военный трибунал определил «по тяжести совершённого преступления» содержать Хармса в психиатрической больнице. Даниил Хармс умер 2 февраля 1942 года во время блокады Ленинграда, в наиболее тяжёлый по количеству голодных смертей месяц, в отделении психиатрии больницы тюрьмы «Кресты» (Санкт-Петербург, Арсенальная улица, дом 9).


«Кресты», отделение психиатрии
Жене Хармса Марине Малич было поначалу ложно сообщено, что он вывезен в Новосибирск[29].

Некрография
25 июля 1960 года по ходатайству сестры Хармса Елизаветы Грициной Генеральная прокуратура признала его невиновным. Его дело было закрыто за отсутствием состава преступления, а сам он был реабилитирован[30][31].

Наиболее вероятное место захоронения — Пискарёвское кладбище[32] (могила № 9 или № 23)[33].

Семья и личная жизнь
5 марта 1928 года Хармс женился на Эстер Александровне Русаковой (урождённой Иоселевич; 1909—1943), родившейся в Марселе в семье эмигранта из Таганрога А. И. Иоселевича. Ей посвящены многие произведения писателя, написанные с 1925 по 1932 год, а также многочисленные дневниковые записи, свидетельствовавшие об их непростых отношениях. В 1932 году они развелись.
Эстер Русакова была арестована вместе с семьёй в 1936 году по обвинению в троцкистских симпатиях и осуждена на 5 лет лагерей на Колыме[34], где погибла в 1938 году (по официальным сведениям умерла в 1943 году)[35]. Её брат, осуждённый одновременно с ней, — композитор Поль Марсель (Павел Русаков-Иоселевич; 1908—1973), автор эстрадного шлягера «Дружба» (Когда простым и нежным взором…, 1934) на слова Андрея Шмульяна, входившего в репертуар Вадима Козина и Клавдии Шульженко. Её сестра Блюма Иоселевич (Любовь Русакова) стала женой революционера Виктора Кибальчича.

16 июля 1934 года Хармс женился на Марине Владимировне Малич (1912—2002), с которой жил до своего ареста в 1941 году. Второй жене писатель также посвятил ряд произведений. После гибели Хармса Марина Малич эвакуировалась из Ленинграда на Кавказ, где попала под немецкую оккупацию и была вывезена в Германию как остарбайтер; после окончания Второй мировой войны жила в Германии, Франции, Венесуэле, США[36]. В середине 1990-х годов литературовед В. Глоцер разыскал М. Малич и записал её воспоминания, которые вышли в виде книги[37].

Издания произведений
Архив Даниила Хармса
В отличие от архивов Олейникова и Введенского, сохранившихся лишь частично, архив Хармса был сохранён. Спасти архив удалось благодаря усилиям Якова Друскина, который в 1942 году вместе с Мариной Малич собрал рукописи в чемодан и вынес их из пострадавшего от бомбёжки дома писателя. В. Глоцер так описал архив писателя:

С 1928 года Д. Хармс … даже не перепечатывает на машинке свои рукописи — за ненадобностью. И с этих пор все его рукописи … — это в полном смысле слова рукописи, автографы. Хармс писал либо на отдельных листах и листочках бумаги (гладкой, или вырванных из гроссбуха или из блокнота, или тетрадных, или на обороте кладбищенских бланков, счетов «прачешного заведения», таблиц крепёжных деталей и точечных винтов, обороте печатных нот, страничках из блокнота сотрудника журнала «Гигиена и здоровье рабочей и крестьянской семьи» и т. п.), либо — в тетрадях (школьных или общих), в гроссбухах, в блокнотах и совсем редко — в разного рода самодельных книжках («Голубая тетрадь» и прочее)[38].

Яков Друскин передал основную часть архива в Рукописный отдел Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (ныне — Российская национальная библиотека, Ф. 1232), другая часть поступила в Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский Дом).

Прижизненные издания
При жизни Хармса было опубликовано всего два его «взрослых» стихотворения. Первая публикация состоялась в 1926 году, после вступления Хармса в Союз поэтов: в альманахе Союза было напечатано стихотворение «Чинарь-взиральник (случай на железной дороге)». В 1927 году в альманахе «Костёр» был опубликован «Стих Петра-Яшкина-Коммуниста». Слово «Коммуниста» из названия было выброшено цензурой[39]. Ряд проектов по изданию сборников произведений обэриутов не был осуществлён[40].

Произведения для детей публиковались в детских журналах и выходили отдельными изданиями.

Публикации 1960—2000-х годов
В 1965 году в ленинградском выпуске сборника «День поэзии» опубликованы два стихотворения Хармса, что стало началом публикации «взрослых» произведений Хармса в СССР и за рубежом. С конца 1960-х годов в периодической печати СССР публикуются некоторые «взрослые» произведения Хармса, которые преподносятся как юмористические[40]. Так, например, в сборнике «Клуб 12 стульев» (произведения, опубликованные на одноимённой юмористической странице «Литературной газеты») были напечатаны рассказы Хармса «Сказка», «Тюк» и «Анекдоты из жизни Пушкина». Публикации предшествует предисловие Виктора Шкловского «О цветных снах. Слово о Данииле Хармсе»[41].

Куда большее количество текстов Хармса и других обэриутов начинает в этот период обращаться в самиздате. Отдельные издания произведений писателя впервые появились за границей в 1970-е годы. В 1974 году американский славист Джордж Гибиан подготовил к выходу книгу «Даниил Хармс. Избранное», которая содержала в себе рассказы, стихотворения, повесть «Старуха», пьесу «Елизавета Бам», а также произведения для детей. Другое издание предприняли Михаил Мейлах и Владимир Эрль, выпустив четыре тома «Собрания произведений» из задумывавшихся девяти в 1978—1988 годы в Бремене.

В детском журнале «Мурзилка» в № 4 за 1966 год было опубликовано стихотворение Д. Хармса «Кошки», в № 1 за 1976 год — стихотворение «Кораблик. Удивительная кошка».

Первое советское издание «взрослых» произведений «Полёт в небеса» вышло только в 1988 году в издательстве «Советский писатель». Наиболее полным (однако критикуемым за ошибки в расшифровке рукописей[42]) изданием на данный момент является 6-томное «Полное собрание сочинений», публиковавшееся во второй половине 1990-х годов в издательстве «Академический проект» Валерием Сажиным.

В настоящее время в репертуаре ряда издательств постоянно присутствуют сборники и собрания сочинений Хармса, которые переиздаются из года в год[40].

Влияние на культуру
Процессы осмысления творчества Хармса и его влияния на отечественную литературу, как на неофициальную советского времени, так и на последующую российскую, начинаются лишь в последней трети XX века. После того как в начале 1970-х годов бывшие участники ленинградской литературной группы «Хеленукты» получают доступ к наследию Хармса и других обэриутов, поэтика ОБЭРИУ тем или иным образом влияет на творчество Алексея Хвостенко, Владимира Эрля, а также Анри Волохонского, не входившего в группу. В повести писателя Рената Беккина «Дворник писателя Хармса» читатель видит Хармса глазами дворника-татарина Ибрагима Кильдеева.[43]

Несмотря на то что Хармс практически не рассматривался в ракурсе постмодернистского прочтения, исследователи прослеживают влияние Хармса на русский рок (Борис Гребенщиков, Анатолий Гуницкий, Вячеслав Бутусов, НОМ, «Умка и Броневик»), на современную русскую сказку (Юрий Коваль), российский литературный постмодерн (Виктор Пелевин[44]), кинодраматургию («Эпитафия гипсовой пионерке в манере Даниила Хармса»), им ещё предстоит изучить то влияние, которое творчество Хармса оказало на современные литературу и искусство.

Память
22 декабря 2005 года в Санкт-Петербурге, на доме 11 по улице Маяковского, в котором жил Хармс, к столетию писателя была открыта мемориальная доска работы архитектора В. Бухаева. Художник Д. В. Шагин, автор проекта народный артист Российской Федерации В. Э. Рецептер. Композиция состоит из мраморного рельефного портрета, полочки для цветов и тюремного натюрморта; на доске выбита строчка из стихотворения Хармса «Из дома вышел человек»; надпись гласит: «Здесь жил в 1925—1941 писатель Даниил Хармс»[45].
Именем Даниила Хармса названы астероид (6766) Хармс, открытый астрономом Людмилой Карачкиной в Крымской Астрофизической Обсерватории 20 октября 1982 года, улица в Красногвардейском районе Санкт-Петербурга[46].
В рамках фестиваля, посвящённого 100-летнему юбилею Хармса были установлены два памятника. «Шанс стать своеобразной Меккой почитателей таланта Даниила Хармса появился у деревни Веретьево. Одна из конструкций представляет собой металлический столб с „головой“ Хармса наверху. Дополняет композицию „поток“ падающих сверху старушек — персонажей одного из произведений литератора. Автором работы стал скульптор Павлов. Идея другого памятника принадлежит киевскому художнику Столбченко[укр.]. На фоне солнца с лучами установили стилизованные скамью и трёхногий столик. А опоры стола — фигурки хармсовских персонажей, перевёрнутых вниз головой»[47].
В 2006 году портрет Хармса в стиле граффити, высотой в 2 этажа, появился на стене дома 11 по ул. Маяковского в Санкт-Петербурге. В октябре 2021 года Дзержинский районный суд постановил закрасить портрет[48]. 3 июня 2022 года граффити были закрашено коммунальными службами, по словам служб, портрет заменит световая проекция[49].