Бабочки в стихах

            
Стихи о бабочках: Коллекция Алины Дием для Клуба бабочконутых

     Как всякий порядочный клуб, виртуальный клуб тоже должен состоять из отцов-основателей и членов клуба. Отцы-основатели благословили нас прекрасным русским языком: Василий Жуковский, Афанасий Фет, Иван Бунин, Владимир Набоков, Иннокентий Анненский, Велимир Хлебников, Валерий Брюсов, Константин Бальмонт, Лев Модзалевский, Игорь Северянин, Арсений Тарковский, Иосиф Бродский, Владимир Бурич, Давид Самойлов, Владимир Соколов; основательницы-вдохновительницы - Каролина Павлова, Белла Ахмадулина. Все они не просто любили бабочек, любовались ими, но и написали великолепные стихи о бабочках. Поэты ушли-улетели, но, возможно, их души превратились в бабочек и мотыльков и осеняют нас своим вдохновением.
      Таким образом, продолжая традиции бессмертных, члены нашего клуба пишут стихи о бабочках, мотыльках (ночные бабочки) и, главное, – любят и берегут их.
Члены Клуба Бабочконутых - активные, живые и современные:
      Ольга Федорук, живущая на Западной Украине, автор книги стихов «Татуированная бабочка». Её яркие и краткие стихи, как мгновенный промельк мотылька над костром:

Метнулась бабочка - секунда жизни,
А сколько радости в её мгновенной тризне!

      Поэт Разгадаев – автор термина «бабочконутые» - поэт загадочный, без имени-отчества, место обитания также неизвестно, но думаю, что поэт из России:

Бабочки...бабочки... лёгкое па.
Без волшебства, только как тут без магии?

Нежный цветок вспышкой в небо упал,
кружится...кружится...
чертит зигзаги.

Дышится...дышится... крылья души
я распускаю под солнцем шафрановым.

Бабочки, как же вы все хороши,
вольностью...вольностью...
лечите раны.

В памяти...в памяти... будьте всегда,
что нам года? дорожим мы минутами.

Я улетаю, почти в никуда...
с ветром, что создан
бабочконутыми...

      Алина Дием – летописец и библиограф Клуба бабочконутых, обитает в теплой заморской стране, изобилующей бабочками, но не поэтами (Франция);
знает бабочек в лицо и по именам:

Помнить бабочек имена,
удивляться улыбке чайки.
Повторяй за мной, повторяй:
перламутровка, голубянка,
махаон и павлиний глаз,
аполлон и оранжевый полосатик,
феи леса туманные краски,
черно-белая бабочка Сапфо...
И порхающие цветы
быстротечность жизни напомнят.
Даже в ужасе тёмных комнат,
в пересохших губах буду помнить
хрупких бабочек имена.

     Современные члены Клуба Бабочконутых реют в виртуальном пространстве, пишут стихи о бабочках, носят имена иногда человеческие, иногда  бабочкины, то есть бабочконоидные, как то: Лавиния, Нэйл, Эй Си, Лепестками Неба, Ефросинья, Katya Nemo, Mayra, X-nick, Ember, Тэги,  Ионафан, Смарагда, Собачья роза. Их стихи о бабочках настолько прекрасны и животрепещущи, что у меня возникают сомнения, а не бабочки ли их сочинили?
На мой взгляд, человеческие имена, не вызывающие сомнений, у бабочконутых поэтов: Тихон Камельков, Сенька Аргентинецъ, Арсен Сильвер. Или у вас всё-таки возникли сомнения? Возможно, их тоже можно отнести к мотылькам? Тем более, что стихи у них подлинные, живые, летучие, хотя сами они улетели из виртуального пространства в неизвестном направлении еще в первые годы текущего века. На ваше усмотрение.
        В летопись Клуба Бабочконутых вошли стихи замечательных поэтов. В коллекции стихов о бабочках представлены: Константин Кипов, Анастасия Илларионова, Ирина Шуленина, Нелли Ткаченко, Сергей Пагын, Елена Лайцан, Ника Алифанова. Новые приобретения в коллекцию Клуба – стихи  Алены Павловой, Диляры Гимадиевой, Леночки Литвиновой.
        Клуб открыт для бабочконутых поэтов.  Чтобы ваши стихи о бабочках и мотыльках попали в коллекцию Клуба, нужно разместить их в рецензии на этот пост и последующие.
        Итак, далее я представляю коллекцию стихов о бабочках Клуба бабочконутых по разделам: 1. Отцы-основатели. 2.Современные члены Клуба.
       Сначала мои любимые стихи Владимира Набокова, хотя сам поэт был заядлым охотником на бабочек, что я не одобряю. Но эти стихи так прекрасны: оплакиваю бабочек, себя, Набокова каждый раз...

Владимир Набоков. Ночные бабочки

     Я помню вечера в начале листопада,
     ночную глубину тоскующего сада,
     где дуба одного листва еще густа,
     и млеет мглистая густая темнота
     под ветками его, и нежные ночницы
     еще к нему летят в лиловый сонный час:
     трепещут в темноте незримые ресницы,
     порхают призраки пушистые...
     Для вас,
     ночные бабочки, приманку я готовлю:
     предчувствуя с утра удачливую ловлю,
     я пиво пьяное мешаю пополам
     с согретой патокой, потом прибавлю рому.

     И в сад я выхожу к туманам, чудесам,
     и липким золотом я мажу по сырому
     дубовому стволу, и с кисти каплет сок,
     по трещинам ползет, блестящий и пахучий...
     Шафранный шар луны всплывает из-за тучи,
     и дуб, сообщник мой, развесист и высок.
     Впитал он не одно земное сновиденье;
     я жду в лиловой мгле, и он со мною ждет.
     И вот, таинственно-внезапно, как паденье
     звезды, задумчиво-беззвучно, как полет
     цветочного пушка,-- одна, затем другая
     тень малая скользит, белеясь и мигая:
     рождаются во тьме седые мотыльки.
     На ствол я навожу круг лампочки карманной
     и вижу: пять ночниц вбирают сок дурманный,
     блаженно выпустив витые хоботки
     и крылья серые на розовой подкладке
     подняв, оцепенев,-- и вдруг, взмахнув крылом,
     скрываются во мрак -- и вновь на запах сладкий
     слетаются легко. Стою перед стволом,
     внимательно слежу наряд их полуявный,
     окраску и узор, и, выбрав мотылька,
     над самою корой я всплескиваю плавно
     белесой кисеей широкого сачка.

     Чудесные часы! Восторг воспоминанья!
     Волнуется душа... Латинские названья
     кружатся в голове, а ночь тепла, мутна...
     Висит в набухшей мгле лимон луны огромный.
     Вдали, между ветвей, за клумбами, за темной
     площадкою,-- горят в усадьбе три окна.
     Оттуда в должный час меня окликнуть можно,
     сказать, что спать пора, и, выглянув в окно,
     увидеть: черный сад, фонарик осторожный,
     мелькнувшего сачка белесое пятно...

     И возвращаюсь я с добычею воздушной:
     еще стучится жизнь о стенки коробка,
     на вату лью эфир, холодный, сладко-душный,
     под грудку я беру малютку мотылька,--
     слабеет, гаснет он,-- крылатый человечек,
     и в пробковую щель меж липовых дощечек
    поимки бережно я вкалываю в ряд.
     Усните, крылышки, глазастые головки,
     тончайшие сяжки!..
     Вот пухлый шелкопряд,
     рябой, как палый лист, вот крылья черной совки
     с жемчужной ижицей на жилке узловой,
     вот веер крохотный с бахромкой световой,
     вот кроткий старичок, монашек в темной рясе,
     и вот царевна их, невеста ветерка:
     две ленты бархата на розовом атласе,
     фламинговый пушок на кончике брюшка...
     Спасибо, нежные!.. Шли годы за годами,
     вы таяли с теплом и вспыхивали вновь.
     Неизъяснимую я чувствовал любовь,
     мечтательно склонясь над вашими рядами
     в стеклянных ящиках, душистых и сухих,
     как легкие листы больших поблекших библий
     с цветами блеклыми, заложенными в них...
     Не знаю, мотыльки, быть может, вы погибли;
     проникла плесень, моль, подъели червячки,
     сломались крылышки, и лапки, и сяжки,--
     иль руки грубые заветный шкап открыли
     и хрустнуло стекло,-- и вы превращены
     в цветную горсточку благоуханной пыли...

     Не знаю, нежные, но из чужой страны
     гляжу я в глубину тоскующего сада;
     я помню вечера в начале листопада,
     и дуб мой на лугу, и запах медовой,
     и желтую луну над черными ветвями,--
     и плачу, и лечу, и в сумерки я с вами
     витаю и дышу под ласковой листвой.
    А эти набоковские стихи античного слога буквально воспевают бабочку, как богиню:

Бархатно-черная, с теплым отливом сливы созревшей,
вот распахнулась она; сквозь этот бархат живой
сладостно светится ряд васильково-лазоревых зерен
вдоль круговой бахромы, желтой, как зыбкая рожь.
Села на ствол, и дышат зубчатые нежные крылья,
то припадая к коре, то обращаясь к лучам...
О, как ликуют они, как мерцают божественно! Скажешь:
голубоокая ночь в раме двух палевых зорь.
Здравствуй, о, здравствуй, греза березовой северной рощи!
Трепет, и смех, и любовь юности вечной моей.
Да, я узнаю тебя в Серафиме при дивном свиданье,
крылья узнаю твои, этот священный узор.

         Владимир Набоков написал и о гусенице – предвестнице красавицы:

Нет, бытие - не зыбкая загадка:
Подлунный дол и ясен, и росист.
Мы - гусеницы ангелов; и сладко
въедаться с краю в нежный лист.
Рядись в шипы, ползи, сгибайся, крепни,
и чем жадней твой ход зелёный был,
тем бархатистей и великолепней
хвосты освобожденных крыл.










Афанасий Фет
 Бабочка

Ты прав. - Одним воздушным очертаньем
Я так мила.
Весь бархат мой с его живым миганьем -
Лишь два крыла.
Не спрашивай: откуда появилась?
Куда спешу?
Здесь на цветок я легкий опустилась,
И вот - дышу.
Надолго ли без цели, без усилья,
Дышать хочу?
Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья
И улечу.

Иван Бунин

Настанет день — исчезну я,
А в этой комнате пустой
Всё то же будет: стол, скамья
Да образ, древний и простой.
И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку,
Порхать, шуршать и трепетать
По голубому потолку.
И так же будет неба дно
Смотреть в открытое окно
и море ровной синевой
манить в простор пустынный свой.

Арсений Тарковский. Бабочка в госпитальном саду

Из тени в свет перелетая,
Она сама и тень, и свет,
Где родилась она такая,
Почти лишенная примет?
Она летает, приседая
Она, должно быть, из Китая,
Здесь на нее похожих нет,
Она из тех забытых лет,
Где капля малая лазори
Как море синее во взоре.

Она клянется: навсегда! —
Не держит слова никогда,
Она едва до двух считает,
Не понимает ничего,
Из целой азбуки читает
Две гласных буквы —
А
и
О.
А имя бабочки — рисунок,
Нельзя произнести его,
И для чего ей быть в покое?
Она как зеркальце простое.

Пожалуйста, не улетай,
О госпожа моя, в Китай!
Не надо, не ищи Китая
Из тени в свет перелетая.
О госпожа моя цветная,
Пожалуйста, не улетай!

Арсений Тарковский. Мотылёк

Ходит мотылек
По ступеням света,
Будто кто зажег
Мельтешенье это.

Книжечку чудес
На лугу открыли,
Порошком небес
Подсинили крылья.

В чистом пузырьке
Кровь другого мира
Светится в брюшке
Мотылька-лепира.

Я бы мысль вложил
В эту плоть, но трогать
Мы не смеем жил
Фараона с ноготь.
Арсений Тарковский. На смерть М.Цветаевой (отрывок), 1941

И если я бабочку видел,
когда и подумать о чуде
Безумием было, я знал:
ты взглянуть на меня захотела.

А эти павлиньи глазки —
там лазори по капельке было
На каждом крыле, и светились…
Я, может быть, со свету сгину,
А ты не покинешь меня,
и твоя чудотворная сила
Травою оденет, цветами подарит
и камень, и глину.

Арсений Тарковский. Посредине мира

Я человек, я посредине мира,
За мною - мириады инфузорий,
Передо мною мириады звёзд.
Я между ними лёг во весь свой рост -
Два берега связующее море,
Два космоса соединивший мост.

Я Нестор, летописец мезозоя,
Времен грядущих я Иеремия.
Держа в руках часы и календарь,
Я в будущее втянут, как Россия,
И прошлое кляну, как нищий царь.

Я больше мертвецов о смерти знаю,
Я из живого самое живое.
И - Боже мой! - какой-то мотылёк,
Как девочка, смеётся надо мною,
Как золотого шёлка лоскуток.


Константин Бальмонт. Бабочка
Залетевшая в комнату бабочка бьётся
О прозрачные стёкла воздушными крыльями.
А за стёклами небо родное смеётся,
И его не достичь никакими усильями.
Но смириться нельзя, и она не сдается,
Из цветистой становится тусклая, бледная.
Что же пленнице делать еще остается?
Только биться и блекнуть! О, жалкая, бедная!

Велимир Хлебников

Мне, бабочке, залетевшей
В комнату человеческой жизни,
Оставить почерк моей пыли
По суровым окнам, подписью узника,
На строгих стеклах рока.
Так скучны и серы
Обои из человеческой жизни!
Окон прозрачное «нет»!
Я уж стер свое синее зарево, точек узор,
Мою голубую бурю крыла – первую свежесть.
Пыльца снята, крылья увяли и стали прозрачны и жестки.
Бьюсь я устало в окно человека.
Вечные числа стучатся оттуда
Призывом на родину, число зовут к числам вернуться.

Велимир Хлебников

Когда над полем зеленеет
Стеклянный вечер, след зари,
И небо, бледное вдали,
Вблизи задумчиво синеет,
Когда широкая зола
Угасшего кострища
Над входом в звездное кладбище
Огня ворота возвела, -
Тогда на белую свечу,
Мчась по текучему лучу,
Летит без воли мотылек.
Он грудью пламени коснется,
В волне огнистой окунется,
Гляди, гляди, и мертвый лег.

Каролина Павлова. Мотылек

Чего твоя хочет причуда?
Куда, мотылек молодой,
Природы блестящее чудо,
Взвился ты к лазури родной?
Не знал своего назначенья,
Был долго ты праха жилец,
Но время второго рожденья
Пришло для тебя наконец.
Упейся же чистым эфиром,
Гуляй же в небесной дали,
Порхай оживленным сапфиром,
Живи, не касаясь земли.—
Не то ли сбылось и с тобою?
Не так ли, художник, и ты
Был скован житейскою мглою,
Был червем земной тесноты?
Средь грустного так же бессилья
Настал час урочный чудес:
Внезапно расширил ты крылья,
Узнал себя сыном небес.
Покинь же земную обитель
И участь прими мотылька,
Свободный, как он, небожитель,
На землю гляди с высока!

Василий Жуковский. Мотылёк и цветы

Поляны мирной украшение,
Благоуханные цветы,
Минутное изображение
Земной, минутной красоты;
Вы равнодушно расцветаете,
Глядяся в воды ручейка,
И равнодушно упрекаете
В непостоянстве мотылька.

Во дни весны с востока ясного,
Младой денницей пробужден,
В пределы бытия прекрасного
От высоты спустился он.
Исполненный воспоминанием
Небесной, чистой красоты,
Он вашим радостным сиянием
Пленился, милые цветы.

Он мнил, что вы с ним однородные
Переселенцы с вышины,
Что вам, как и ему, свободные
И крылья и душа даны;
Но вы к земле, цветы, прикованы;
Вам на земле и умереть;
Глаза лишь вами очарованы,
А сердца вам не разогреть.

Не рождены вы для внимания;
Вам непонятен чувства глас;
Стремишься к вам без упования;
Без горя забываешь вас.
Пускай же к вам, резвясь, ласкается,
Как вы, минутный ветерок;
Иною прелестью пленяется
Бессмертья вестник - мотылек...


       Лев Модзалевский. Мотылёк
      
Расскажи, мотылёк,
Чем живешь ты,дружок?
Как тебе не устать
День-деньской все порхать?
- Я живу средь лугов
В блеске летнего дня;
Ароматы цветов
Вот вся пища моя!
Но короток мой век,
Он не долее дня;
Будь же добр, человек,
И не трогай меня!


Валерий Брюсов

Я — мотылёк ночной. Послушно
Кружусь над яркостью свечи.
Сияет пламя равнодушно,
Но так ласкательны лучи.

Я этой лаской не обманут,
Я знаю гибель наизусть, —
Но крылья биться не устанут,
С усладой повторяю: пусть!

Вот всё невыносимей жгучесть,
Тесней и опьяненней круг,
Так явно неизбежна участь,
Но в паданьи захвачен дух.

Хочу упиться смертью знойной,
Изведать сладости огня.
Еще один полет нестройный —
И пламя обовьет меня.

Иннокентий Анненский. На закате 
      
Покуда душный день томится, догорая,
Не отрывая глаз от розового края...
Побудь со мной грустна, побудь со мной одна:
Я не допил еще тоски твоей до дна...
Мне надо струн твоих: они дрожат печальней
И слаще, чем листы на той березе дальней...
Чего боишься ты? Я призрак, я ничей...
О, не вноси ко мне пылающих свечей...
Я знаю: бабочки дрожащими крылами
Не в силах потушить мучительное пламя,
И знаю, кем огонь тот траурный раздут,
С которого они сожженные падут...
Мне страшно, что с огнем не спят воспоминанья,
И мертвых бабочек мне страшно трепетанье.


Игорь Северянин

Я тебя постараюсь простить,
Как прощает свечу мотылек…
Пусть отныне тебя я далек,
Но приди же меня навестить.

Приходи, как бывало, гостить,
Не вверяйся обиды пращу.
Я хочу… я могу… я прощу…
Я тебя постараюсь простить…

Игорь Северянин
Снег яблонь – точно мотылёк,
А мотыльки – как яблонь снег...


Игорь Северянин

Влекусь рекой, цвету сиренью,
Пылаю солнцем, льюсь луной,
Мечусь костром, беззвучу тенью
И вею бабочкой цветной.

Владимир Соколов

Что такое поэзия? Мне вы
Задаете чугунный вопрос.
Я как паж до такой королевы
Чтобы мненье иметь, не дорос.

Это может быть ваша соседка,
Отвернувшаяся от вас,
Или ветром задетая ветка,
Или друг, уходящий от вас.

Или бабочка, что над левкоем
Отлетает в ромашковый стан.
А быть может, над Вечным Покоем
Замаячивший башенный кран.

Это может быть лепет случайный,
В тайном сумраке тающий двор.
Это кружка художника в чайной,
Где всемирный идет разговор.

Что такое поэзия? Что вы!
Разве можно о том говорить.
Это – палец к губам. И ни слова.
Не маячить, не льстить, не сорить.

Владимир Соколов

Я в ужасе бегу от жизни
И тихо возвращаюсь к ней.
На цыпочках. Из-за угла
Выглядываю: как там, слизни
Еще ползут стезей своей?
Все так же ль бабочку игла
Подкарауливает тонко?
Иль махаон подобно мне,
С глазами умного ребенка,
Листа шершавую изнанку
Предпочитая спозаранку,
Застыл в тени и в тишине?



Иосиф Бродский. Бабочка
I
Сказать, что ты мертва?
Но ты жила лишь сутки.
Как много грусти в шутке
Творца! едва
могу произнести
"жила" - единство даты
рожденья и когда ты
в моей горсти
рассыпалась, меня
смущает вычесть
одно из двух количеств
в пределах дня.

II
Затем, что дни для нас -
ничто. Всего лишь
ничто. Их не приколешь,
и пищей глаз
не сделаешь: они
на фоне белом,
не обладая телом,
незримы. Дни,
они как ты; верней,
что может весить
уменьшенный раз в десять
один из дней?

III
Сказать, что вовсе нет
тебя? Но что же
в руке моей так схоже
с тобой? и цвет -
не плод небытия.
По чьей подсказке
и так кладутся краски?
Навряд ли я,
бормочущий комок
слов, чуждых цвету,
вообразить бы эту
палитру смог.

IV
На крылышках твоих
зрачки, ресницы -
красавицы ли, птицы -
обрывки чьих,
скажи мне, это лиц,
портрет летучий?
Каких, скажи, твой случай
частиц, крупиц
являет натюрморт:
вещей, плодов ли?
и даже рыбной ловли
трофей простерт.

V
Возможно, ты - пейзаж,
и, взявши лупу,
я обнаружу группу
нимф, пляску, пляж.
Светло ли там, как днем?
иль там уныло,
как ночью? и светило
какое в нем
взошло на небосклон?
чьи в нем фигуры?
Скажи, с какой натуры
был сделан он?

VI
Я думаю, что ты -
и то, и это:
звезды, лица, предмета
в тебе черты.
Кто был тот ювелир,
что, бровь не хмуря,
нанес в миниатюре
на них тот мир,
что сводит нас с ума,
берет нас в клещи,
где ты, как мысль о вещи,
мы - вещь сама.
VII
Скажи, зачем узор
такой был даден
тебе всего лишь на день
в краю озер,
чья амальгама впрок
хранит пространство?
А ты лишаешь шанса
столь краткий срок
попасть в сачок,
затрепетать в ладони,
в момент погони
пленить зрачок.
VIII
Ты не ответишь мне
не по причине
застенчивости и не
со зла, и не
затем, что ты мертва.
Жива, мертва ли -
но каждой божьей твари
как знак родства
дарован голос для
общенья, пенья:
продления мгновенья,
минуты, дня.

IX
А ты - ты лишена
сего залога.
Но, рассуждая строго,
так лучше: на
кой ляд быть у небес
в долгу, в реестре.
Не сокрушайся ж, если
твой век, твой вес
достойны немоты:
звук - тоже бремя.
Бесплотнее, чем время,
беззвучней ты.

X
Не ощущая, не
дожив до страха,
ты вьешься легче праха
над клумбой, вне
похожих на тюрьму
с ее удушьем
минувшего с грядущим,
и потому
когда летишь на луг
желая корму,
приобретает форму
сам воздух вдруг.

XI
Так делает перо,
скользя по глади
расчерченной тетради,
не зная про
судьбу своей строки,
где мудрость, ересь
смешались, но доверясь
толчкам руки,
в чьих пальцах бьется речь
вполне немая,
не пыль с цветка снимая,
но тяжесть с плеч.
XII
Такая красота
и срок столь краткий,
соединясь, догадкой
кривят уста:
не высказать ясней,
что в самом деле
мир создан был без цели,
а если с ней,
то цель - не мы.
Друг-энтомолог,
для света нет иголок
и нет для тьмы.
XIII
Сказать тебе "Прощай"?
как форме суток?
есть люди, чей рассудок
стрижет лишай
забвенья; но взгляни:
тому виною
лишь то, что за спиною
у них не дни
с постелью на двоих,
не сны дремучи,
не прошлое - но тучи
сестер твоих!

XIV
Ты лучше, чем Ничто.
Верней: ты ближе
и зримее. Внутри же
на все сто
ты родственна ему.
В твоем полете
оно достигло плоти;
и потому
ты в сутолоке дневной
достойна взгляда
как легкая преграда
меж ним и мной.

Иосиф Бродский. Мотылёк

Лети отсюда, белый мотылек.
Я жизнь тебе оставил. Это почесть
и знак того, что путь твой недалек.
Лети быстрей. О ветре позабочусь.
Еще я сам дохну тебе вослед.
Несись быстрей над голыми садами.
Вперед, родной. Последний мой совет:
Будь осторожен там, над проводами.
Что ж, я тебе препоручил не весть,
а некую настойчивую грезу;
должно быть, ты одно из тех существ,
мелькавших на полях метемпсихоза.
Смотри ж, не попади под колесо
и птиц минуй движением обманным.
И нарисуй пред ней мое лицо
в пустом кафе. И в воздухе туманном.
Давид Самойлов

Я тебя с ладони сдуну,
Чтоб не повредить пыльцу.
Улетай за эту дюну.
Лето близится к концу.
Над цветами по полянам,
Над стеною камыша
Поживи своим обманом,
Мятлик, бабочка, душа.


 Владимир Бурич

Бабочка=
договор о красоте,
имеющий равную силу
на обоих крылышках


Белла Ахмадулина. Бабочка

День октября шестнадцатый столь тёпел,
жара в окне так приторно желта,
что бабочка, усопшая меж стекол,
смерть прервала для краткого житья.

Не страшно ли, не скушно ли? Не зря ли
очнулась ты от участи сестер,
жаднейшая до бренных лакомств яви
средь прочих шоколадниц и сластён?

Из мертвой хватки, из загробной дрёмы
ты рвешься так, что, слух острее будь,
пришлось бы мне, как на аэродроме,
глаза прикрыть и голову пригнуть.

Перстам неотпускающим, незримым
отдав щепотку боли и пыльцы,
пари, предавшись помыслам орлиным,
сверкай и нежься, гибни и прости.

Умру иль нет, но прежде изнурю я
свечу и лоб: пусть выдумают - как
благословлю я xищность жизнелюбья
с добычей жизни в меркнущих зрачках.

Пора! В окне горит огонь-затворник.
Усугубилась складка меж бровей.
Пишу: октябрь, шестнадцатое, вторник -
и Воскресенье бабочки моей.



     Особое моё внимние как летописецы Клуба бабочконутых привлекают авторы, верные теме бабочек на протяжении многих лет. Как правило, такие поэты – мастера поэзии, и каждое новое стихотворение о бабочке как открытие нового вида, равное по важности природному явлению. Такие поэты не только отличают бабочек от мотыльков, но прекрасно ориентируются в науке о бабочках – лепидоптерологии. Их стихи изощрённы по поиску всё новых и новых деталей описания, полны неожиданных сравнений, необыкновенных сопоставлений и метафор, глубоки по мысли и проникновению в жизнь и бабочек, и человеческих особей. Такие поэты встречаются намного реже, чем самые редкие бабочки.  В целом мире их и десятка не наберется.

     Ольга Федорук - неустанный творческий ...двигатель? Мотор? Фонтан? Фонтан всё-таки лучше, по-моему, как-то ближе к бабочкам, - число  её стихов о бабочках перевалило за сотню.
Ольга Федорук – поэт, известный в Прикарпатье. У неё вышла книга стихов «Татуированная бабочка». Её стихи полны точных наблюдений  энтомолога, и это неслучайно, потому что Ольга Борисовна – врач,  к тому же интересуется бабочками с детства: её отец был коллекционером бабочек.
Каждая её бабочка – не бабочка вообще, а конкретная особь, схваченная внимательным взглядом художника, точно описанная энтомологом и поэтично воспетая поэтессой. У энтомологов принято давать имена новым видам насекомых, используя мифологию. Ольга Федорук часто обращается в своих стихах к мифологической истории имени бабочки: Бабочка Урания,  Сатурния Ио, Бабочка Аполлон. Но мне больше нравится, когда поэтесса, не боясь современных научных терминов, неожиданно превращает их в троппы, вплетая в стихи так искусно, что диву даешься. Словарь у Ольги Федорук потрясающе современный:

 Крапивница

 Батист папирусный доверчиво раскрыв,
 Как дельтоплан среди кладбищенских крапив,
 Ты чью нам весть, крапивница, на крыльях принесла?
 Жеманница, скажи, не мельтеша,
 Ты чья бессмертная душа?

Боярышницы

Боярышниц крахмальных пара,
Японским шелком крыл шурша,
Как фигуристы разлетаясь,
Слиясь, целуясь и кружа,
На острие жемчужного ножа
Подснежников росу лакала,
чуть дыша...

Голубянка

На солнечной, безветренной полянке
То складывая крылья, то флиртуя,
Щеки коснулась голубянка
Воспоминаньем поцелуя...

Переливница

Закружило, заманило, завлекло
Переливницы голубоглазое крыло...

Павлиний глаз

Павлинеглазки лет щемящий,
Как заблудившееся счастье.
Разлука не дает поруки -
Не повернуть уже назад!
И полон нестерпимой муки
Павлинеглазки близорукой
Растерянный, скользящий взгляд...

Не поминаю имя всуе -
Любовь моя к тебе чиста.
Так бабочка цветка целует
Воспламененные уста.

Сатурния Ио

Алмазнокрылый овод нервно и ревниво
Язвит и гонит страждущую Ио!
Из глаз телушки яро-белой
Сочится слёзный ручеек...
Вальяжная Сатурния садится
И жадно пьет любовно-горький сок...

Капустница

Капустницы усталый жемчуг
Звенит и бьется о стекло...
Ловлю и в небо отпускаю
Тоской пленённое крыло...

Мертвая голова

Слезами сердце оживи
И бабочку ночную рукою не лови.
На спинке ее маска
Посмертная любви...


Едва перебесились терпкие морозы
И воздух зазвенел озоном белой розы,
Задорная лимонница
крылом нам утирает слезы,
Инверсионный оставляя след
полураспушенной мимозы...


Бабочка-слово

Поймала, прикормила, приручила
И в клетку стих-добычу поместила.
Но слово - бабочка-мутантка,
Не под надзором арестантка.
Из уст в уста себе порхает
И чем прекраснее, тем чаще изменяет:
И мимикрирует, и смыслы обнуляет.


Бабочка Урания

В тенетах терпкой страсти и задора,
Божественная босоножка - Терпсихора,
Уранией ранимой реет Айседора
Над маревом мирского миража...
Шарфом шафрановым широким
Шуршат невинные крыла
В потёках синих странгуляций,
В стигматах стылых слёз
И славы куража
Над флёром алчущих акаций
Летит лилейная душа...
На облаке танцуя - не дыша...

* Урания - красивейшая бабочка Мадагаскара, ядовитая, почти чёрная, как Ангел Смерти...


Бабочка Сфинс

За дюны прячась, убегают тени...
Сиреневый крылатый Сфинкс Амона *
Так любит шалости шальной сирени,
Что излучая страсти феромоны,
Не охраняет сон фантомный фараона...
В пустыне расцвели златые анемоны...

* Сиреневый бражник - латинское название: Сфинкс.
* Амон - египетский бог.


Мотылёк бражник

Абсент алкая, расцветает
Небритый кактус, ангельски алея.
Слепые слёзы аромата выпивая,
В окно вписался бренный бражник,
Фатальную фрамугу огибая...
Любовь бродяжья погибает,
Как бьющийся о стёкла бражный,
Холёный мотылёк витражный..



Ленточник

Алмазным ангелом Луна
Слезливо мироточит мирным светом...
Над хризалитовым тоскующим прибоем
Течёт туканов контрабасный клекот.
Черствеет счастье контрабандное
В принцессиных покоях -
Нет лёгкости в любовных ласках без ответа...
Ворованная радость ревностью разбита.
И леденит летящий лепет арфы Афродиты...
Ликует Ленточника левитация -
Гудящая струна -
В лилово-одуряющих левкоях...
Лениво лижет берег вольная волна
В люпиновых воланах и завоях...



Бархатница острова Тайвань

Тропический тайфун тайваньский
Смешался со слезами на лице,
Но усмехнулся солнца луч игривый...
И вот, барахтаясь в блаженной
Бархатной пыльце,
Лоснится бархатницы шелк
Охристо-барсовым отливом
В дурманной, рыхлой духоте
Мелькнула Стихофтальная Луиза*
Капризной куртизанкою
Стихийного стриптиза
Над рододЕндронов мозаикой цветной
Жемчужно-розовой,
Фарфорово-лиловой
И транспорантно-золотой
Голографической тафтой.
Их вызывающая яркость
Под кампанеллу обезумевших цикад,
Затмить не может орхидей
Гламурно-вычурный наряд
И наркотически ванильный аромат...

*Стихофтальная Луиза - Крупная бархатница острова Тайвань.


Бабочки подёнки

Подмигивает липкий свет лампады...
Клипсидра цедит из себя раба по капле...
Беспечнокрылые подёнки *
Спешат обняться в синусоиде ламбады,
Хвосты неоновым пунктиром
ЧертЯт кружение отрады...
Ведь даже рот у них зашит -
Такая карма!
Рабы любви!
Им больше ничего не надо!

    • Подёнки живут от нескольких минут до нескольких часов. Ротовые органы редуцированы.
      


Бабочки Монархи

Грядёт конец календаря
На каменных скрижалях майя...
Но бабочек монархов Чичин-Ицы *
Пророчества Богов жестокосердых
Не пугают!
Они несутся, Солнце затмевая,
Расхристанно-багряной тучей!
И крылья их -
Цветы настурции певучей
С наколкою ядучей чёрной туши -
Воскресшие ацтеков обезглавленные души

*Бабочки Монархи, как птицы, мигрируют ежегодно на север Америки вплоть до Канады. Ядовиты, о чём предупреждает окрас крыльев.


Траурница

И траурницы черный отпечаток
Муаром лег на зыбкий мох сетчатки.




Метаморфоза

Отъевшись лепестками роз,
Уйдя в пике по инфернальной нити,
Сама себя переварив в соку метаморфоз,
Томится гусеница в ожидании соитий,
Когда, расправив скомканные крылья,
Взовьется и умчит в лимонную Севилью...


Смотрит, а сказать не может,
Над кладбищенским шиповником кружа,
Только мне печали приумножит,
Бабочка - родимая душа...



Алина Дием. Код бабочки

Код бабочки записан ветром,
а через сотни километров
его считает Брэдбери.
Эффектом
бабочки, летящей на огонь,
горел Нью-Йорк.
И умер он июньским утром
или тогда, в апреле,
перламутром
блеснув над прелью
оттаявшего леса,
кому известно?
Хороним Брэдбери.
Горит бумага по Фаренгейту.
Мы в интернете.

     Эффект бабочки – термин в естественных науках, обозначающий свойство некоторых хаотичных систем. Незначительное влияние на систему может иметь большие и непредсказуемые эффекты где-нибудь в другом месте и в другое время.
В рассказе Рэя Брэдбери «И грянул гром» гибель бабочки, случившаяся в прошлое время, изменит мир в будущем.

Рэй Брэдбери умер 5 июня 2012 года в 91 год.

 Алина Дием. Бабочка Ио

Тёмный испод крыла,
сверху лиловый бархат,
пятнушки у глазка,-
так написал Аксаков.
Дым над шоссе рекой,
забереги асфальта.
Тёмно-лиловый цветок
я разглядела внезапно.
Бабочка Ио вспорхнёт,
облак пыльцы роняя,
сердце моё замрёт,
как при паденьи из рая.




Алина Дием. Бабочка репница
Медленно взмыла над резедой,
ею пропахла,
пусть обернешься светлой бедой,
но это – завтра.
Репницы платье словно на бал
с черненьким клатчем...
как он пропах резедой,
как танцевал,
мама, я плачу...

    Самец бабочки репницы испускает аромат резеды, даже если пасется на других травах. Хитрец! Резеда остается любимым угощеньем этого вида бабочек.

Алина Дием. Бабочка Воловий глаз

Маниола-воловий глаз,
твой нахальный самец
рыж, как Чубайс,
и в бархате элегантен -
ну, чистый поэт Мятлев.
Мятликом упоён,
он источает нежность,
как хороши, как свежи
розы былых времён.

     Мятлев Иван Петрович (1796-1844) – русский поэт, автор стихотворения «Как хороши, как свежи были розы...»
Мятлик – трава, любимая бабочками

Алина Дием. Пёстрокрыльница

Пёстрокрыльница весенняя,
легкомысленная, нежится,
как нимфетка запредельная,
двоечница,
на экзаменах, увидим, срежется.



      Изысканный поэт Тихон Камельков рассказывает о своей бабочке, предварив стихи интересным эпиграфом:
                Который бабочка – пускай летит на свет
                /В. Кальпиди/

Ты – просто сон в моей пустой руке
и не похожа ни на что другое.
Так пламя застревает в мотыльке
и в нем трепещет пепельной дугою.

О, ты жива, покуда я смотрю
на твой узор и шевелю губами.
Ты – бабочка, подарок сентябрю
с его дождем, прохладой и грибами.

Что птица там, ворона, соловей!
а твой полет изящней и полнее;
не сахарней – скорее солоней
пыльца твоя и перышек плотнее.

О, бабочка, ты видишь этот свет,
не тот вверху, а ниже, из-под кожи –
тепло мое, которого здесь нет,
которому я противоположен.

Ты движешься, пока я говорю:
– Лети ко мне, коснись меня крылами!
Ты умираешь, значит, я горю...
И тишина. И пепел между нами.


Константин Кипов

Та бабочка, слетевшая с небес,
Была так трогательно невесома,
Изящнокрыла. Шелковистый блеск
Напомнил волосы твои. Как мне знакомо
Касанье нежное. Так трудно уловить
Момент прикосновения. Ab ovo,
В который раз, я озадачен. Словно нить,
Свисающую вольно, ветер снова
Прижал ко мне. Доверчивость её
Была сродни любви, но не бесстрашью.
Витиеватый крыльев окаём,
И спинка бархатистая. Что краше
Быть может, чем причудливый узор,
Открытый миру и доверенный наивно.
Чем глубь души бездонная. Чем взор
Из этой глубины - в мою...

Автор - Лепестками Неба

…что-то щекотало
на подушечках пальцев…

Перламутровка
молчала мне о гармонии…
и я слушала еле ощутимый ветерок
от движения её крылышек…
это малое существо
раскрыло мне многое…
чешуйки будто украли радугу с неба
и принесли к земле,
дабы дать разглядеть поближе…

а потом был дождь,
насекомое спряталось
в самое сердце
позвавшего её цветка…

…что-то щекотало
на подушечках пальцев…
маленькие мокрые кристаллики
шептали мне о гармонии…


Автор - Эй Си ( Анна Снеткова)
Твоя бабочка

Бабочка - это дыхание жизни.
Мой век граничит днем: не сокращай:
Не дай мне умереть на полувздохе.
В оковы из стекла не размещай –
Не превращай в осколок от эпохи.

Я жить хочу! – Сегодняшним теплом:
Обжечь Твоей душой рисунок крыльев.
Влеки меня, загадочный фантом,
Пока полёту чувства уступили.

Ворвись в мои желания огнём:
Прикосновенье будет минимальным,
Но в нём мы друг для друга смысл найдём
И смысл своего существования.

Стихия протестует против нас,
И крылья теребя безумным ветром,
Она не понимает: в этот раз
Я – для Тебя. Останься моим Светом!


Автор - Сенька аргентинецъ

Урбанистические бабочки

посмотри какие красивые
с металлическим отливом
крылья – лезвия усики – иглы
серебристая хрупкость металла
в зрачки мне лучики отражала

добежишь соберёшь впитаешь неоны
на чёрных стенах анимация – мелом
ты можешь купить себя за купоны
или вписать в книгу жизни
по белому белым
рисуй акварелью лезвийных бабочек
пой только в верхних октавах
стреляй сигареты
и прикуривай их на выдохе
от пролетевшей мимо кометы
подари свою нежность улицам
слякоти и витринам
случайным прохожим
которые
то ли целятся в тебя
то ли любуются…
постигай великую тайну
у фонарей есть сердца –
киловаттные лампочки
и летятлетятлетят
на их свет твои мотыльки
урбанистические лезвийные бабочки
миллионами маленьких шрайков

PS знаешь сквозь меня звеня и сверкая
уже пролетела этих бабочек стая…


 Автор – Арсен Сильвер

    • Бабочка, кто ты?
Я - тайна, загадка, я – вечер субботы,
Я – солнечный свет, и пух тополиный,
Я – шелест деревьев и путь твой недлинный,
Я – бездонный закат и пенный прибой,
Я – пригорок в лесу, поросший травой,
Я – березовый сок и взгляд олененка.
Я – вселенская мудрость и радость ребенка,
      Я – чудо цветка, я – второе рождение,
Я – надежда на будущее воскрешение.

- Бабочка, кто я?
- В сосновом лесу опавшая хвоя,
Мое наважденье и ласковый ветер,
Ты искорка жизни на летящей комете,
Ты – летучая мышь и одинокая птица,
Светлячок позабывший, что надо светиться,
Ты пламя костра и бездна морская,
Ты – слово живое и правда людская.
Ты – полуденный зной, ты – пряха и пряжа,
Заоблачный рай и адская стража.

-Бабочка, кто мы?
- Виртуальные матрицы, две идиомы.
Две сути, два корабля у причала,
Мы – омега и альфа, конец и начало.


Сергей Пагын. Бабочка в комнате

Она ломает сухостой теней,
влетев ко мне, наверно, по наитью –
бесшумный всплеск тончайших плоскостей,
а дальше – ворох радужных открытий.
И все-таки бабочку не поймать…
Она –
белоснежный вспорх
с цветка
в изумленный воздух.


Автор - Ефросинья

На чашку опустился мотылек
И замер, духом чая заворожен.
Его удел так легок и так сложен –
Отвлечь людей за чаем от тревог.

Им подарить бубенчик тишины,
Секунду отдыха и пены островочки,
Поставить рафинадовую точку
На цитрусовом ломтике луны. 

    Все мы знаем китайскую притчу, как однажды Чжуан-цзы приснилось, что он -  бабочка, счастливая бабочка, что достигла исполнения желаний, и которая не знает, что она - Чжуан-цзы.
Внезапно он проснулся и тогда с испугом увидел, что он - Чжуан-цзы. И неизвестно, Чжуан-цзы ли снилось, что он бабочка, или же бабочке снится, что она Чжуан-цзы...
      Многие поэты с той поры отождествляют себя с бабочкой:

Олег Горшков (Ионафан)

Стать молчаньем… Спросонок пташка
Щедрым щебетом развела
Мглистый воздух. Вино по чашкам
По фарфоровым разливать
Винным чайником, не заботясь
Ни о чем, что взыскует слов –
Подан знак. Вот и желтый лотос
Засветился поверх голов.
Лечь в траву… Стать травой, броженьем
Жадно жаждущих жизни жил
И прожилок, пыльцой, движеньем
Соков, звуков, стрекозьих крыл,
Теплых запахов – прелых, пряных,
Вырастать из земли, дрожать
Каждой нотой нектаром пьяных
Пчел и жужелиц, дорожа
Сном, в котором опять приснится –
В травы молча идут косцы,
И на лунной лучистой спице
Бьется бабочка Чжуанцзы…


 
Автор – Разгадаев

Я - ящерица, воздушная снедь мне по вкусу,
красивая пища сравнима с застольем богов.
Я - бабочка, и взмахи подобные пульсу,
мой знак восхищенья неведомой силе цветов.

В круговороте рождения, жизни и смерти
где жизнь - подосиновик- редкость, и часто она-
токсична, нам хочется в лучшее верить,
и самое сладкое выпить по капле, до дна.

Но в пряных картинках опасность видна нам едва ли;
летаем, цветём и грибами под небом растём.
Прихватит и вниз, захандрим и на время завянем;
Беда, только дверь ей открой- заполняет проём.

Однако летаем, порой хаотично, в потёмках,
свой свет находя, а порой отдавая другим,
Творец заливается смехом, подобно ребёнку
он знает, что всё натюрморт, нарисованный им.

Мы - бабочки, стремимся от бренного к Богу,
стараясь забыть об искусах земной суеты.
Мы - ящерицы, и тянем себя понемногу
обратно в мирские, порою пустые, мечты.

Анастасия Илларионова. Метаморфоз

Боже как тесно
какие тугие пелёнки
шелковой пряжи
упруга/упряма броня
как мало места
хоть нити хитона и тонки
путами вяжут
и не выпускают меня

прошлого блики
минувшего дряхлые клочья
спячкой покорной
свивает спаситель-наркоз
линька за линькой
меняю свои оболочки
форма за формой
свершается мета-морфоз

я в ожиданье
в предчувствии будущей жизни
вкуса нектара
и мига раскрытия крыл
трепетна тайна
наследственность древней харизмы
неба подарок
цветочную ночь нам открыл

мамочка мия
не нами написаны ноты
лета балета
мы зрители, но не творцы
дань мимикрии
залогу успеха полёта
вида приметы
мой хрупкий рисунок пыльцы



Автор - X-nick. Бабочка-однодневка


Тесна мне стала куколки темница.
И вот сегодня, более, чем кстати,
Мне кто-то свыше повелел родиться
В прекрасной, но последней ипостаси.
И, - рвутся в судорогах крепкие корсеты
Приросших к телу панцирных оков.
Рождение болезненнее смерти…
О, ангелы стрекоз и мотыльков!

ХОР АНГЕЛОВ:
Позади твой плен.
Крылья рвутся ввысь!
Жизни - целый день!
Целый день - на Жизнь!

Освоиться… Окрепнуть… Два-три круга…
Запрограммированно знанье наперёд.
Теперь - на бал! И там найти супруга.
И овдоветь… - он от любви умрёт.
А у меня период важный самый:
Дом подыскать и разместить детей.
Я не могу ослушаться программы…
Не так ли, ангелы веснянок и шмелей?

ХОР АНГЕЛОВ:
Позабудь про лень,
В вихре дел кружись!
Жить - всего лишь день.
Только день на Жизнь!

Как будто - всё… Гляжу недоумённо:
Быть может, сдвинулись Природы жернова,
И перестали действовать законы?
Программа кончена, а я - жива… Жива!
Свободна, Господи! Лечу - всё выше, выше…
Нет… Не туда… Правее… Боже, мой!…
Не держат крылья… Я уже почти не вижу…
О, ангелы подёнок, что со мной!?

ХОР АНГЕЛОВ:
Близко ночи тень.
Кончились, - молись! -
Жизнь длиною в день,
День, длиною в Жизнь.


Автор – Нэйл. Смерть бабочки

слышишь, как плачет моя душа?
бабочкой бьется в твоё окно,
нечем бедняжке совсем дышать
холод... темно...
но
где же той светлой зари мёд?
праздник цветов и нектар… миг…
луг… отраженье зеркал вод ~
жизни моей блик

ветер
доносит
лишь:

help... help...
всхлипы…
всё тише...
боль…пыл…
пепел
последнюю песнь
пел
пала
пыльцой быль


Автор - Katya Nemo

траектория бабочки
категория времени
дождь какой-то
припадочный
и в себе не уверенный
стань крылатым лазутчиком
махаоном нахальным и
мной пока не изученным
и огнями сигнальными
озари нашу будущность
хоть на миг
на мгновение
и найди наилучшее
в категории времени

Автор - Ника Алифанова

Хрустящей бабочке-душе,
Насквозь прошитой злом иголки,
Уже не больно. Там, в каморке,
В пыли, на третьем этаже
Сухое яблоко ума
Строчит почтительные ноты
Душе: мол, мы с тобой банкроты.
И глупо ждать теперь письма
Или иных игривых мер.
Мы вне игры. Финита. Аут.
Аллес капут всему around.
И осень-коллекционер
Нанижет всех нас на иглу
Дождя и, окурив туманом,
На паспарту наколет в раму.
И бросит на стеллаж в углу.
И педантично вложит файл -
Пяток страниц в блестящей пленке.
И корешок на папке тонкой
Гласит: "Vulgaris Butterfly".


        Многие поэты от любования бабочками и воспевания их хрупкости, изящной прелести плавно переходят к философским размышлениям о хрупкости и бренности человеческого существования и мира в целом.
Вот, например, автор Т.Литвинова – мистическая поэтесса, загадочная, как её фото. Никому не понять, то ли она та самая Татьяна Литвинова, то ли другая – Т.Литвинова,  а поскольку обе хороши, то и поставим их рядом.

Татьяна Литвинова

Твой голос без темнот
В мой ждущий сад войдет,
Белея, словно яблоко с изнанки.
Так движутся лучи
Еще немой свечи
Сквозь горловые нежные огранки.
Твой голос без темнот -
Как опыленье вод
И почв земных частотами эфира.
Так бабочки крыло
Воздушно и светло
Проходит сквозь гранит и мрамор мира.

Автор Т.Литвинова

Прапамять цвета, бабочка-морфида,
Какой Орфей задумал твой полет?
Ты вся – обложка райского флюида,
Небес чешуекрылый разворот.
И в высшем пилотаже цветомузык,
Где времени приказано: замри! –
Я узник твой, твой узник и союзник,
С земли взошедший на твои пиры.
Где встанет воздух синим Парфеноном –
Я меж его колонн хочу пройти.
Меня в луче, тобою преломленном,
Космической пылинкой захвати.
Биенье крыльев – как сердцебиенье,
С рождения присвоенное мной.
Жанр вечности – не светопреставленье,
А светопредставленье над землей.
Бестеневая бабочка-морфида,
Полярного сияния соскоб,
Летящих пен летящая Киприда,
Невидимых божеств калейдоскоп.
Гран-при любых эоловых парадов,
И там, где свет запнулся и померк, -
Инструкция по примененью радуг,
Их сдвоенный оптический римейк.
Без мер твои витражные скрижали,
Как радужка небесного зрачка, -
Все двадцать сантиметров той печали,
Что с нами улетит за облака.


Автор - Т.Литвинова

Сядь, бабочка, на теплую ладонь
И кожу нежно крылышками тронь –
На взмах двух крыльев мой придется вздох,
Мой легкий, мой неприрученный бог.
Сядь, бабочка, на теплую ладонь
Вдоль линии судьбы и жизни вдоль...
Мой взор не боле, чем небесный взор:
Твой – в двух зрачках – ненарушим узор.
Сядь, бабочка, на теплую ладонь –
Прозрачен для огня другой огонь,
Для воздуха прозрачен воздух весь,
И мы с тобой прозрачны для небес.
Сядь, бабочка, на теплую ладонь...
Но сквозь меня ты пролетаешь вновь,
И трепет пальцев дуновенью вслед
Твой в воздухе все чертит силуэт.

Автор – Т.Литвинова. Из цикла «Бабочка. Жанр вечности»


... на мятежные сны
базальтовой рвущейся к морю волны
обречены…

Бабочку не целуют и не ведут охоту.
Даже нежные сети смажут ее пыльцу -
Бабочка улетает, страсти гася широты,
Слабою светотенью проведя по лицу.
Жизнь за ней не успеет, смерть за ней побоится, -
Бабочка улетает, бабочке все равно…
Папоротник безумный будет о ней молиться
И заламывать руки, словно в немом кино.
Будто клинок уходит в дней золотую рану,
Бабочка улетает в параллельный простор, -
Что тебе мои страны, вечная донна Анна,
Что шаги Командора, что и сам Командор?
Бабочку не целуют и не ведут охоту -
Вчуже земная близость ей, что всегда вдали.
Бабочка улетает заиндевевшей нотой,
Татуировкой боли на запястьях любви…

Автор -Т.Литвинова

Бабочка тебя обгонит
И оставит вдалеке,
Ярким воздухом легонько
Расписавшись на щеке.
Будто бы кусочком шали,
Да с цыганской бахромой –
В сердце грустное ужалит
Небесами и весной.
И не хочет, а заплачет
Сердце майское твое,
Бабочку от зим упрячет
В золотое бытие.
После милости июля,
Милостыни января
Ждет псалма и поцелуя
Бабочкина жизнь твоя.


Автор - Т.Литвинова

Бабочка воздухотканая,
Хоть однажды ты останешься,
Ты безумья и раскаянья
Возвышаешь в божье таинство.
Бабочка с пометкой вечности,
Не дающая опомниться,
Прилетающая вечером,
Улетающая к полночи.
Бабочка, души пристанище
Между пальцами забвения,
Все грехи мне отпущаеши
Хоть на миг прикосновения...


Автор - Т.Литвинова

Мотыльком на твой свет,
Мотыльком на тот свет,
Все крыла опаляя дотла.
Ну, лети, мотылек,
На последний цветок,
На последнюю горечь тепла.
Умирая, живи, -
Вечна каста любви:
Жгись и жги, мотыльковая кровь,
Алой болью плати,
Но, блаженный, лети
На любовь, на любовь, на любовь…


Автор – Т.Литвинова

Тот же свиток, тот же свете нежный,
Но быстрее исчезают дни -
На углу акации мятежной
Ждет меня последний миг весны.
Там шиповник ставит многоточье,
Там жасмин у моего лица
Встал неопалимой белой ночью
Над волною Леты и Донца.
Льется весть из дождевого кубка
В сердцевину каждого куста.
...Ласточка, голубка, незабудка.
...Гроз и солнца школьная лапта.
Из породы поднебесных крестниц
Жизнь и речь в глуши лесостепной.
...Хор безмолвный бабочек-словесниц.
...Третий акт пиесы записной.
Черновик, подточенный годами,
Птицей улетает налегке,
И шиповник шевелит губами
На еще нездешнем языке.


Автор – Т.Литвинова

Ну, покажись павлиноглазкой
С некамуфляжною окраской,
Чуть-чуть помедли на углу,
Зависни над последней встречей
И улетай к себе под вечер,
Пыльцой задев мою скулу.
И уноси к печали вящей
Дней разворот позавчерашний,
А мне пересекать самой
Все, что стократ объяли воды,
Опресноки моей свободы,
Год, перечеркнутый войной.
      
      

Автор - Нелли Ткаченко

Улыбка наяды,
Улыбка ундины, -
Как бабочка моря
Сквозь суши и льдины,
Как бабочка моря -
Сквозная волна,
Нежна и безумна,
Горька и пьяна.
Как слезы волны -
На умытом лице
Поющие крылья
В соленой пыльце.
По пенной нетленной
Любовной оси
Летишь на морские
Свои небеси.
      

Автор – Ember

А ребёнок безжалостно рвал мои крылышки:
Он решил посмотреть, как внутри всё устроено,
Как ни ляжет крыло, он останется в выигрыше,
Ну, а я им на мелкие части раскроена.

Как ни ляжет крыло, всё ж не стать ему жребием,
Не расписывать судьбы цветными узорами,
Кабы петь я могла, я б ответила пением
И впитала б его ненасытными порами.

Избалованный мальчик творит свои глупости:
Он играет в хирурга, ведёт операцию.
Он сломал красоту, не подумав о хрупкости,
Он прервал её танец, не помня о грации.


Автор - Katya Nemo

траектория бабочки
категория времени
дождь какой-то
припадочный
и в себе не уверенный
стань крылатым лазутчиком
махаоном нахальным и
мной пока не изученным
и огнями сигнальными
озари нашу будущность
хоть на миг
на мгновение
и найди наилучшее
в категории времени


Автор -  Mayra

Бабочками играет
Полдень июньский... Мне бы
Так же взмывать над краем
Рощ беспокойных в небо!
Вместо дрожанья зноя
Над полосой гудронной –
Видеть бы мне иное:
Проблеск озерный в кронах...
Бабочки в пестрых искрах
Участь знобит и манит:
Крылья – за жизни высверк,
Гаснущий в глухомани.
Крылья – чтоб ближе к небу –
Раз однодневность душит!
Крылья – почти за небыль.
Крылья – в обмен на душу...
Как так случилось, Боже?
Господи, для чего Ты -
Там обреченным - все же
Здесь подарил полеты?
Так ли Ты в утешенье
Их наградил от века?
Терпкое искушенье
Верности человека...


Автор – Лавиния

Мандала

Бабочка, как она прекрасна!
Как же я не догадалась раньше:
бабочка - это половина круга.

Бабочка-однодневка,-говоришь ты.
Впечатления бабочки - однодневки
едва ли не интереснее жизни
столетней черепахи.
Мир прекрасен и неповторим
через эту бабочку
с ее основным свойством-
порхать
с цветка
на
цветок,
тянуться к свету,
огню.
Какое странное свойство:
тянуться к огню,
чтобы в нем сгореть.
Быть может, она дана нам
как символ мимолетности,
ду но вения
души?
Бабочка, половина круга...


Автор - Тэги

Я держу на раскрытой ладони
невесомый крылатый цветок.
он вспорхнет и его не догонишь,
я не стал бы ловить, если б мог...
словно чудо, уставшее бегать
от голодных к чудесному глаз,
снизошло до ущербных до нас,
и отложено время побега.
цепко лапками палец обняв,
не трепещет, упруго реальна
безупречная строгость крыла
и узором сокрытая тайна.
Не дышу, сам в себе не уверен
и заранье испуган потерей,
тени легче созданье держу,
а глаза жадно пьют красоту.





 Автор- Нэйл. Этюд №10 (...и снова - графика)


  пой
                               дуновенье                              алой розе             
                    м е ч т ы                            приснись               
                   перламутровых      лёгкий   облака               
                     слёз  аромат           пух светлый               
                          звёздных           воздуха
                                     роз       дух
                              нотной         сохранят
                           радугой            лепестки
                    грёз дождик            трепет лепет                
                 радость принёс          и  сны    лишь
                 напоил        семь       на            м и г                
              ц в е т о в                             прикоснись          
        акварелями                                    чудо сказка         
ты жизнь


Автор - Елена Лайцан

В красоте пестрокрылой
Есть сакральная тайна.
Будто звездною пылью
Припорошены длани.

В их полете – дыханье
Любопытной Психеи.
И души трепыханье,
Снов и смыслов метели.

Геометрия жизни,
Золотое сеченье.
Акварельно-эскизны
Эти бого-творенья.

Елена Лайцан. Махаон
Звуконепроницаем
Снежно-чувственный кокон,
Будто необитаем
Мир под линзами окон.

Крылья смяты таврёны
Махаона до мая,
В полусне, полудрёме,
Околдован он майей.

Согревай на ладонях,
Окликай – не ответит,
Сладок сон Махаона
В полутьме, полусвете.

На заснеженном ложе
Ждет он перерожденья,
Чтобы радужнокоже
Упорхнуть в Воскресенье.

Ирина Шуленина. Баночка с бабочками

У маленькой девочки - ключик от синих небес
на радужном поясе снов и фиалковых сказок.
Она их имела по несколько шелковых связок,
но все раздала, - золотистый оставив себе.

Она прилетела на крышу с пыльцою цветов,
где шляпа, забытая ветром, тесьмой трепетала,
и баночка с бабочками быть закрытой устала,
просила открыть крышку тихо и без лишних слов.

Прекрасной мелодии звуки звенели внутри,
когда эту баночку детские руки открыли,
и бабочки, вылетев, дружно расправили крылья,
чтоб музыку нежным узором своим повторить.

От кружева бабочек радуга вверх поднялась,
и девочка спрятала в баночку солнечный лучик,
чтоб ночью для гусениц высветить кокон получше,
и новая музыка с бабочками родилась.


Ирина Шуленина. Бабочка

Видела ночь

белая бабочка

шестигранниками вращающихся хрусталиков

глазного яблока

и то, что она видела,

появлялось на крыльях...







Автор - Диляра Гимадиева

А я смотреть люблю сквозь розовые крылья бабочки,
Боюсь спугнуть, встревожишь, - и взлетит,
Вот и смотрю неслышно, чуть дыша и спрятав все булавочки.
Она же бабочка! А не какой-нибудь москит...


 Автор - Алена Павлова

       Я у желтой бабочки
Тихо-тихо спрашивал:
- Бабочка, скажи мне,
Кто тебя раскрашивал?

Может, это лютик?
Может, одуванчик?
Может, желтой краской
Тот соседский мальчик?

Или это солнышко
После скуки зимней?
Кто тебя раскрашивал?
Бабочка, скажи мне!

Прошептала бабочка,
В золото одета:
- Всю меня раскрасило
Лето, лето, лето!

      
Автор – Смарагда. Неловкий ангел

Кузнечик-время пойман колпаком
из голубого, с золотом, бисквита.
Шипит и кипятится молоко,
опять на скатерть свежую пролито -

неловкий ангел учится ходить,
но путает шаги и перелёты.
Он привыкает быть – совсем один,
вникая в повседневные заботы:

уютен светлый дом, ухожен сад –
терновник да боярышник охраной,
и то, что совершалось невпопад,
не кажется теперь смешным и странным.

Пока во мне живёт он – я живу.

… А бес лежит в крапиве у забора
и бабочек сажает на траву,
как будто бы цветам нужна опора.


Автор - Собачья роза. Крыластик

Нам остался полет мотыльков
Над зажженною лампой -
Посмотри, как живуче и вечно
Стремление к свету,
Как паломники к свету
Желают лишь света -
Не славы...
Светлана Чернышова

шли, не щёлкая кнутом,
не трубили в рог -
утащили под холстом
солнечный пирог,
тополиным помелом
крошки размели -
чтоб за краденым теплом
люди не пришли.

ни огня в округе нет -
разожгли дымарь.
слева свет и справа свет -
лампа да фонарь,
два стеклянных пузырька -
молоко и лёд...
подкормить бы мотылька -
где-то он живёт?

если спишь, крыластик — спи,
глаз не открывай.
на зубах зимы скрипит
чёрствый каравай,
пусть грызёт, ломая клык
о припёк сухой,
и царапает язык
мёрзлой шелухой.

только глянет первоцвет
из ланских стеблей -
испекут нам новый свет,
прежнего белей.
будет сладко и тепло
и беспечно в нём -
и расправится крыло,
смятое огнём.


 Автор - Собачья роза

это еще не зазимки, а просто
вдруг залетевшая к нам налегке
медленнокрылая бабочка оста
сонно ворчит в полосатом чулке,


Автор – Собачья роза

про дом Дюймовочки
Не бабочкин шёлк, и даже
не устрицын перламутр, -
мой дом был в саду посажен
одним из весенних утр,
его навещали пчёлы,
а осенью, гол и бос,
заливистый дождь весёлый
сорвал и с собой унёс.

Автор – Собачья роза. Охота на бабочек

Ты ловишь на травинку с дюшесной карамелькой
белянок и крапивниц в заброшенной усадьбе.
Ого! Павлиноглазка прошествовала мельком,
и бражник языкатый пронюхал – дело к свадьбе.
Кружатся, шмакодявки, а в руки не даются,
отъели полконфеты и закусили сеном!
Ну, сами виноваты: нальём сиропа в блюдце,
и кто-то сладострастный увязнет непременно…

Бездверный, безоконный, бесполый – безарбузный,
но вишенно-клубничный, садовый потому что,
уходит в небо, веткой почёсывая пузо,
ничейный дом в зелёных шампанских жукомушках.
В его дырявой лодке валяется и спится,
как ни в каком шезлонге ни на какой Ривьере,
и даже если после стреляет в пояснице,
со всех сторон обложат тебя, мурлыча, звери.

Внутри стенной коробки – коробочка с ладошку,
наполненная шумом охотничьих трофеев,
как будто лёгкой лапкой невидимая кошка
проводит по ключицам – до самой ямки шейной,
и бабочки взлетают ликующим салютом,
и, прихватив усадьбу и всех, кто в ней кемарит,
и маленькую свадьбу, взаправдашнюю будто,
смеясь, кружат над миром, похожим на гербарий.


Автор – Собачья роза. Крылья бабочки

Их скроили из жёсткого шёлка,
Что на радужный парус идёт.
Расписали узорно, в недолгий,
Но хмельной отправляя полёт.

Я была ученицей прилежной
В академии лётных наук:
Избегала убийственно-нежных
Раззолоченных огненных рук.

Но однажды, по адресу рая -
В три окна - устремившись, душа
Позабыла, что дождь убивает:
Равнодушно, легко, не спеша.

Я не знала, в минуту излёта,
На последнем к тебе вираже,
Что меня грозовая охота
Настигает. Настигла уже.

Спрячь меня в лепестках поцелуев...
Тяжелеет и мёрзнет спина...
Но текут по-змеиному струи
По щекам запылённым окна.

Подступают к спасительной нише
Языки водяного огня...
Крылья шепчут всё сбивчивей, тише...
Ты услышишь... ты впустишь меня...


      Леночка Литвинова на стихи.ру написала прелестные стихи о любви и бабочке, изобразив их в виде полёта бабочки:

Бабочкой...........
         в Чашку 
                 Кофе лечу...
                                Ты так
                  любил меня!
      Я так хочу...

Кофе...
      рассыпан....
                   на белом...
                               Листе...
                 Кости Судьбы...
    на Счастья...
 Холсте...

Бабочкой........
        в Мысли... 
                  твои я впорхну...
                                 Чтобы ты...
                             помнил...
       всегда ту Весну...

Помнил... 
          Слова,
                  что Ночами...
                                        писал...
                            Помнил...
                     Эмоций...
        огненный ...
Шквал...
        Счастья... 
                уснув на Губах....
                                Кофе допит,
                      так скажи ,
        что в Руках?

Только Синичка...
             Журавль улетел?
                                 Милый,
                    наверное,
           сам так...
 хотел?



 

Зарубежные поэты о бабочках

Здесь я, Алина Дием, представляю: Экзотичные бабочки, то есть поэты зарубежные: Ду Фу, Петрарка, Гёте, Уильям Вордсворт, Уильям Блейк, Жан Ришпен,
которых научили говорить по-русски переводчики: А.Гитович, В.Левик, С.Степанов, Т.Стамова, И.Меламед, А.Ларин, Н.Н.Вильмонт, Александр Солин.
Заранее благодарна всем, кто добавит  в коллекцию новые переводы (в поле рецензий).

Автор – английский поэт Уильям Блейк. Перевод С.Степанова
  Мотылёк
Бездумно танец
Мотылька
Оборвала
Моя рука.

А чем и я
Не мотылек?
Ведь нам один
Отпущен срок:

Порхаю
И пою, пока
Слепая
Не сомнет рука.

Считают: мысль
Есть жизнь и свет,
А нет ее -
И жизни нет;

А я порхаю
Над цветком -
Таким же точно
Мотыльком!


 Это же стихотворение в переводе Т.Стамовой:
     Мотылёк
Летун проворный,
Твой летний бал
Рукой небрежной
Я вмиг прервал.

О мотылек!
Ты мне сродни.
Ведь сочтены
Часы и дни.

Вот я играю,
Резвлюсь, сную -
Но не прервут ли
И жизнь мою?

Пусть жизнь есть мысль,
И жар, и свет,
А смерть есть тьма,
Где мысли нет, -

И там, и там
Я лишь на срок.
И счастлив я -
Я мотылек.




       Петрарка.  Сонет 141 ( СХLI). Перевод В.Левика
      
Как в чей-то глаз, прервав игривый лет,
На блеск влетает бабочка шальная
И падает, уже полуживая,
А человек сердито веки трет, -
Так взор прекрасный в плен меня берет,
И в нем такая нежность роковая,
Что, разум и рассудок забывая,
Их слушаться Любовь перестает.
Я знаю сам, что презираем ею,
Что буду солнцем этих глаз убит,
Но с давней болью сладить не умею.
Так сладостно Любовь меня слепит,
Что о чужих обидах сожалею,
Но сам же в смерть бегу от всех обид.

Иоганн Вольфган фон Гёте. Перевод Н. Н. Вильмонта
Блаженное томление
Скрыть от всех! Подымут травлю!
Только мудрым тайну вверьте:
Все живое я прославлю,
Что стремится в пламень смерти.
В смутном сумраке любовном,
В час влечений, в час зачатья,
При свечей сиянье ровном
Стал разгадку различать я:
Ты — не пленник зла ночного!
И тебя томит желанье
Вознестись из мрака снова
К свету высшего слиянья.
Дух окрепнет, крылья прянут,
Путь не труден, не далек,
И уже, огнем притянут,
Ты сгораешь, мотылек.
И доколь ты не поймешь:
Смерть твоя для жизни новой,
Хмурым гостем ты живешь
На земле суровой.

Жан Ришпен Jean Richepin (1849-1926). Перевод с французского Александра Солина. Старые бабочки
Уходит время в никуда.
Дни, как борзые на меже.
Куст можжевельника уже
Дурманит первого дрозда.
Позвольте, солнце, вас просить:
Подайте нам!
Подайте лучиков на грош.
Подайте нам,
Двум старым бабочкам на дрожь.

Наш в пудре золота убор
Хранит свой праздничный колор,
И ливню мы наперекор
Хотели б облететь простор
Там, где цветов беспечный хор.
Подайте нам!
Подайте лучиков на грош.
Подайте нам,
Двум старым бабочкам на дрожь.

Пусть кончик солнца теребит
И греет дрожь наших телец,
Смотрите, как седой самец
Пред самкой ждет ее ланит,
Парит порхающий пловец.
Подайте нам!
Подайте лучиков на грош.
Подайте нам,
Двум старым бабочкам на дрожь.

Увы! Нас дерзкие ветра
Несут подобно лоскуткам.
Наш шанс, что нет улиток там,
Ах, вероника, будь добра,
Могилой нашим стань сердцам.
Подайте нам!
Не тронь нас,червь! Сверчок, не трожь!
Подайте нам,
Двум старым бабочкам на дрожь.

   Уильям Вордсворт (William Wordsworth). Перевод И.Меламеда
Мотыльку
Побудь вблизи, прерви полет!
Пусть взор мой на тебе замрет!
Тобой воссоздан каждый миг
Первоначальных дней моих!
И время, что давно мертво,
        оживлено тобой,
Порхающее существо:
Отца я вижу своего
        со всей моей семьей.
О, сладость, сладость детских лет,
Когда за мотыльком вослед
Бежали мы с моей сестрой,
Разгоряченные игрой.
Я, как охотник, подстерег
Добычу - но напрасен был
Мой бег, отчаянный прыжок:
Оберегал ревниво Бог
        пыльцу прелестных крыл.

Это же стихотворение в переводе А.Ларина: Мотыльку

Побудь со мной - не отнимай свой лет!
Пускай подольше взор мой счастье пьет!
И сладок мне твой вид, и горек,
О младости моей историк!
Ты будешь тут, не упорхнешь -
В тебе вся явь былого.
Веселый эльф, рождая дрожь,
Ты образ милый мне несешь -
Я в отчем доме снова.

О, сладки, сладки были эти дни,
Когда мы, шалые от беготни,
Вдвоем с сестрою Эммелиной
За мотыльком гнались долиной.
И я охотницу толкнул
На жертву - вскачь, что было сил,
Мы мчались, словно ветер дул,
Но так летун и не стряхнул
Пыльцу с дрожащих крыл.

Ду Фу.(712-770). Перевод А.Гитовича
Написано в лодке в последний день "холодной пищи"

Себя я принуждаю
Пить вино
Из-за того,
Что пища холодна.
На мне -
Убор отшельника давно,
Вокруг меня -
Покой и тишина.
Плыву я тихо
В лодке по реке,
А кажется,
Что по небу плыву,
И старыми глазами
Вдалеке
Цветы я различаю
И траву.
А бабочки
Танцуют танец свой
У занавески
Моего окна.
И белых птиц,
Слетевшихся гурьбой,
Уносит по течению
Волна.
За облака,
За кручи темных гор
Гляжу я вдаль
За десять тысяч ли:
Хочу увидеть
Севера простор,
Там, где Чанъань
Раскинута вдали.


Далее предлагаю вашему вниманию стихи-хокку из книги -"Бабочки и хризантемы. Японская классическая поэзия IХ-ХIХ веков" (в переводах А.Долина, В.Марковой, А.Глускиной, Т.Соколовой-Делюсиной).-М.: АРКА, 2011.-ISBN - 978-5-91208-073-9

Гляжу - опавший цветок
опять взлетел на ветку –
то бабочка была!
(Басё, перевод В.Н. Марковой)


Бабочка, не спи!
Ну, проснись же поскорее –
давай с тобой дружить!
(Басё, перевод А.Долина)


Ты проснись скорей,
Стань товарищем моим,
Ночной мотылек!
(Басё, перевод В.Соколова)


Вот причуда знатока!
На цветок без аромата
Опустился мотылёк.
 (Басё, перевод В.Марковой)


Бабочки полет
Будит тихую поляну
В солнечных лучах.
(Басё, перевод В.Марковой)


Крылья бабочек!
Разбудите поляну
Для встречи солнца.
(Басё, перевод В.Соколова)


Жадно пьет нектар
Бабочка-однодневка.
Осенний вечер.
(Басё, перевод В.Соколова)


В зарослях сорной травы,
Смотрите, какие прекрасные
Бабочки родились!
(Исса, перевод В.Марковой)


Свет зари вечерней!
На затихшей улице
Бабочки порхают.
(Кикаку, перевод В.Марковой)


Грузный колокол.
А на самом его краю
Дремлет бабочка.
(Еса Бусон, перевод В..Марковой)


О, с какой тоской
Птица из клетки глядит
На полет мотылька!
(Кобаяси Исса, перевод В.Марковой)



Беззаботно-бездумно
Кружатся в воздухе бабочки,
А скряга сидит один
(Исса, перевод Т.Соколовой-Делюсиной)


Далее я представляю новые хайку современных поэтов, обитающих на Стихи.ру

в крыльях бабочек
ищу тайные знаки
неба посланья...
(Кицунэ Миято)

на тонких крыльях
рисую желания
бабочки в небе...
(Кицунэ Миято)

крылышки сложив
бабочка моя сидит
на краю стиха
(Кицунэ Миято)

в солнечных хайку
бабочки ринулись ввысь
прямо на небо
(Кицунэ Миято)

над головою
стайка бабочек ярких
милых подружек

взмах тонких крыльев
короткие посланья
куда-то в вечность...
(Кицунэ Миято)

Глаз наслажденье…
К вечности краток полёт
Бабочки хрупкой…
(Вячеслав Ботук)

С крыльев дрожащих
Радужный бархат пыльцы
Осень сдувает
(Вячеслав Ботук)

Бабочка скажи,
Не тяжела ли просьба
Для малых крыльев,
Но только загадал я,
Легко взлетела в небо.
(Алексеев Виктор)

Круг за кругом
Разминает крылья
Бабочка
(Алексеев Виктор)

во тьме шорохи
ночных бабочек
ресниц о ресницы.
(Ореховая Соня)

О, как прекрасен
Полёт её свободный,
Но так ... недолог.
(Наталья Михрина)

   Всё поэтическое творчество Натальи Михриной  наполнено единой  нежной мелодией, навеянной китайской и японской поэзией. Стихи у Натальи Михриной самобытные, русские по духу, по восприятию мира, а форма и тональность, в которых живёт её поэзия,- особенность поэта.

Наталья Михрина. Надежда

Абрис надежды
Крылышками трепещет
В раненом сердце -
Нет, не ушла навеки,
Мне это только снится...

В сердце порхает
Твой мотылёк надежды
Не уставая,
Но сильный ветер жизни
Крылья его срывает...

Наталья Михрина.  Прекрасные имаго

К цветкам раскрытым
Летят на зов природы
Цветы без стебля...

Пьянящий танец
Порхающих созданий
Бездумной жизни...

В хмельном порыве,
Преодолев пространство,
В любви сольются...

По капле выпив
Дурманящий напиток
Умрут, чтоб в смерти,
Пройдя метаморфозы,
Вновь возродиться...

Расправив крылья,
Чешуйками блистая,
Продолжат танец,
Мир красотой пленяя,
Прекрасные имаго...


       Путешествуя по интернету, я, Алина Дием, обнаружила довольно большую коллекцию стихов о бабочках Олега Николаевича Клишина, в предисловии к которой он прекрасно сказал: «Несомненное достоинство данного способа коллекционирования – отсутствие необходимости пользоваться сачком. Это нехитрое приспособление – непременный атрибут детской забавы, а также рабочий инструмент учёного-энтомолога, специализирующегося на отряде чешуекрылых, в этом случае можно забыть. И, оказывается, такой подход – без пленяющей марли, усыпляющего эфира, без смертоносных булавок, иголок – для многих пишущих гораздо ближе. Сохранить красоту, не убивая – вот существенный плюс лирической энтомологии.  Поэты в разное время этим преимуществом пользовались и продолжают к искренней радости заинтересованного и благодарного читателя.»
      Кое-что из его коллекции я как благодарный читатель позаимствовала на благо читателям стихи.ру. Олег Клишин – не только любитель бабочек, но и хороший поэт:

Олег Клишин. Бабочка

За давностью пройдут все сроки
бед и обид.
Бери беспамятства уроки
у той, чей вид

так безалаберно-беспечен,
чьи письмена,
не расшифрованные речью,
к истокам сна

влекут очередную душу.
Из года в год
так легкомысленно-воздушен
её полёт,

сквозь тьму былых существований
туда, где свет,
где нет бессмысленных страданий
и горя нет.

Синоним чудного мгновенья –
нарядный взмах.
Благословенное забвенье
в живых цветах.

Покой в древесном саркофаге
сухого пня.
И вновь бессмертные зигзаги
средь бела дня.

     Иногда читаешь книгу стихов какого-нибудь поэта, и вдруг неожиданный катрен промелькнёт, как мотылёк, и заставит остановиться, обернуться, поглядеть вслед... Вот из таких отдельных поэтических строк, разбросанных в больших стихотворениях, и состоит раздел моей коллекции стихов о бабочках.  Не могу отказаться от удовольствия вам их представить. Разумеется, в этом разделе есть и полные тексты стихов. А уж какие имена представлены – роскошь  и наслаждение: Иван Бунин, Афанасий Фет, Константин Бальмонт, Арсений Тарковский, Михаил Кузмин, Анна Ахматова, Николай Гумилёв, Осип Мандельштам, Борис Пастернак, Борис Садовский, Николай Заболоцкий, Алексей Пурин, Александр Кушнер, Юрий Кублановский, Глеб Горбовский, Юрий Беликов, Мария Маркова, Элла Крылова, Татьяна Бек, Олег Клишин, Владимир Соколов,  Владимир Берязев, Ольга Седакова, Александр Кабанов, Юрий Казарин, Денис Барамзин, Гаэтан, Ольга Ведёхина, Ольга Федорук, Николай Бошинцев, Алина Дием – ваш лирический энтомолог.


Иван Бунин

Тени сизые смесились...
Сегодня целый день играет
В дворе последний мотылёк
И, точно белый лепесток,
На паутине замирает.
Афанасий Фет. Мотылёк мальчику
Цветы кивают мне, головки наклоня,
И манит куст душистой веткой.
Зачем же ты один преследуешь меня
Своею шёлковою сеткой?
Дитя кудрявое, любимый нежно сын
Неувядающего мая,
Позволь мне жизнию упиться день один,
На солнце радостном играя.
Постой, оно уйдёт, и блеск его лучей
Замрёт на западе далёком,
И в час таинственный я упаду в ручей,
И унесёт меня потоком.

Константин Бальмонт

Я смотрел и видел лес весенний,
Уж давно отцвел подснежник белый,
Чашечки раскрыл пахучий ландыш,
В каждой малой чашечке забвенье.
Мотылек качнулся перелётный,
За одним другой дрожал и третий,
Белый, жёлтый, синий, и темнее,
Также красный, и краснее крови.
Бабочки летели белым вихрем,
Мотыльки, как с неба хлопья снега,
В белой туче с быстрым перелётом
Пробегала дымка красных крыльев.

Арсений Тарковский. Ветер (отрывок)

Душа моя затосковала ночью.
А я любил изорванную в клочья,
Исхлестанную ветром темноту
И звезды, брезжущие на лету,
Над мокрыми сентябрьскими садами,
Как бабочки с незрячими глазами,
И на цыганской масляной реке
Шатучий мост, и женщину в платке,
Спадавшем с плеч над медленной водою,
И эти руки как перед бедою.

М.Кузмин. В Саду (отрывок)

Их руки были приближены,
Деревья были подстрижены,
Бабочки сумеречные летали.
Слова всё менее ясные,
Слова всё более страстные
Губы запекшиеся шептали.


Анна Ахматова
1
И анютиных глазок стая
Бархатистый хранит силуэт -
Это бабочки, улетая,
Им оставили свой портрет.
2
Если плещется лунная жуть,
Город весь в ядовитом растворе.
Без малейшей надежды заснуть
Вижу я сквозь зеленую муть
И не детство мое, и не море,
И не бабочек брачный полет
Над грядой белоснежных нарциссов
В тот какой-то шестнадцатый год...
А застывший навек хоровод
Надмогильных твоих кипарисов.
Анна Ахматова. Памяти друга

И в День Победы, нежный и туманный,
Когда заря, как зарево, красна,
Вдовою у могилы безымянной
Хлопочет запоздалая весна.
Она с колен подняться не спешит,
Дохнет на почку и траву погладит,
И бабочку с плеча на землю ссадит,
И первый одуванчик распушит.
(На удивление, скорее - Не удивление,  у жестокосердной Анны Ахматовой о бабочках, кроме этих трёх упоминаний, вообще нет больше ни слова!)

Николай Гумилёв
1
Над тростником медлительного Нила,
Где носятся лишь бабочки да птицы,
Скрывается забытая могила
Преступной, но пленительной царицы.
2
Синий блеск нам взор заворожит,
Фея Маб свои расскажет сказки,
И спугнет, блуждая, Вечный Жид
Бабочек оранжевой окраски.
3
В полутемном строгом зале
Пели скрипки, Вы плясали.
Группы бабочек и лилий
На шелку зеленоватом,
Как живые, говорили
С электрическим закатом,
И ложилась тень акаций
На полотна декораций.



Николай Гумилев. Китайская девушка

Голубая беседка
Посредине реки,
Как плетеная клетка,
Где живут мотыльки.

И из этой беседки
Я смотрю на зарю,
Как качаются ветки,
Иногда я смотрю;

Как качаются ветки,
Как скользят челноки,
Огибая беседки
Посредине реки,

У меня же в темнице
Куст фарфоровых роз,
Металлической птицы
Блещет золотом хвост.

И, не веря в приманки,
Я пишу на шелку
Безмятежные танки
Про любовь и тоску.

Мой жених всё влюбленней;
Пусть он лыс и устал,
Он недавно в Кантоне
Все экзамены сдал.

Осип Мандельштам

О бабочка, о мусульманка,
В разрезанном саване вся, -
Жизняночка и умиранка,
Такая большая - сия!
С большими усами кусава
Ушла с головою в бурнус.
О флагом развернутый саван,
Сложи свои крылья - боюсь!
Борис Пастернак.   Бабочка-буря
Бывалый гул былой Мясницкой
Вращаться стал в моем кругу,
И, как вы на него ни цыцкай,
Он пальцем вам — и ни гугу.

Он снится мне за массой действий,
В рядах до крыш горящих сумм,
Он сыплет лестницы, как в детстве,
И подымает страшный шум.

Напрасно в сковороды били,
И огорчалась кочерга.
Питается пальбой и пылью
Окуклившийся ураган.

Как призрак порчи и починки,
Объевший веточки мечтам,
Асфальта алчного личинкой
Смолу котлами пьет почтамт.

Но за разгромом и ремонтом,
К испугу сомкнутых окон,
Червяк спокойно и дремотно
По закоулкам ткет кокон.

Тогда-то, сбившись с перспективы,
Мрачатся улиц выхода,
И бритве ветра тучи гриву
Подбрасывает духота.

Сейчас ты выпорхнешь, инфанта,
И, сев на телеграфный столб,
Расправишь водяные банты
Над топотом промокших толп.

 
Борис Садовской. Бабочка

От жары смеется солнце.
Распестрилося оконце,
Накалилась лавочка.
Мы в сторожке не скучаем:
Хороша клубника с чаем.
Но смотри: над молочаем
Сахарная бабочка.

Вьется, плавает, трепещет.
Солнце жжется, солнце блещет.
Дай твою булавочку.
Солнце радуется маю.
Тихо шляпу подымаю.
Я сейчас тебя поймаю,
Сахарную бабочку.

Ах, с репейника на кашки,
От черемухи к ромашке,
В куст, где свищет славочка,
Где крестовик сеть мотает,
Ах, всё выше улетает
И в прозрачном небе тает
Сахарная бабочка.

Николай Заболоцкий. Уступи мне, скворец, уголок

Уступи мне, скворец, уголок,
Посели меня в старом скворешнике.
Отдаю тебе душу в залог
За твои голубые подснежники.

И свистит и бормочет весна.
По колено затоплены тополи.
Пробуждаются клены от сна,
Чтоб, как бабочки, листья захлопали.

И такой на полях кавардак,
И такая ручьев околесица,
Что попробуй, покинув чердак,
Сломя голову в рощу не броситься!

Начинай серенаду, скворец!
Сквозь литавры и бубны истории
Ты — наш первый весенний певец
Из березовой консерватории.

Открывай представленье, свистун!
Запрокинься головкою розовой,
Разрывая сияние струн
В самом горле у рощи березовой.

Я и сам бы стараться горазд,
Да шепнула мне бабочка-странница:
«Кто бывает весною горласт,
Тот без голоса к лету останется».

Н.Заболоцкий. Из «Поэмы весны»
Скачет по полю жук-менестрель,
Реет бабочка, став на пуанты.
Развалившись по книгам, апрель
Нацепил васильков аксельбанты.
Он-то знает, что поле да лес -
Для меня ежедневная тема,
А весна, сумасбродка небес,-
И подружка моя, и поэма.

Н.Заболоцкий. Фрагмент из «Встречи»

Открыв окно, мы посмотрели в сад,
И мотыльки бесчисленные сдуру,
Как многоцветный легкий водопад,
К блестящему помчались абажуру.
Один из них уселся на плечо,
Он был прозрачен, трепетен и розов.
Моих вопросов не было еще,
Да и не нужно было их - вопросов.

Николай Заболоцкий

Но лишь только черед наступает,
Обожженные крылья влача,
Мотылек у свечи умирает,
Чтобы вечно пылала свеча!


Алексей Пурин.Бабочка
I.
Евтерпа, бабочка, рампеткой и тебя
пленили наконец! У прозы
камены не было – платочек теребя,
сквозь слёзы, с завистью на все метаморфозы
глазела лирики: вот повезло сестре!
Смотрела косо,
как ритмы с рифмами сплетаются в игре
неплодоносного Лесбоса.

И вдруг таинственный живой цветок пророс
среди чухонского мороза –
не сон Новалиса, не медный купорос,
но – полусирин-полуроза.
Воистину, страна чудесная, он – твой
(где твёрже Реомюра стилос!):
кроилось крылышко чертой береговой,
иглой блистающей чертилось.
II.
И к радости моей, с трещоткою ни Фромм,
ни Фрейд не забредал в прохладный
магический объём над невским серебром –
чернильницы, что бред, громадной.
Не лечится душа. От санитарных стран,
от голубого лабрадора
торопится она, как тленный Монферран,
под сень бездонного собора.

Не сны я на земной язык переведу,
но невозможность осязанья.
Пусть память роется в младенческом бреду
потустороннего зиянья;
пронзённая иглой, пусть ночь лежит ничком
в дневном беспамятстве широком…
Но нет в Прекрасном встреч с банальным Стариком
и костюмированным Роком.
III.
Где, – спросишь, – Благодать? — Она живёт внутри
огромных траурниц, смеживших переплёты.
Возьми одну в ладонь – и, как пыльцу, сотри
пыль ежесуточной заботы!
Ажурно-нежива (не говори: «мертва»),
она лишь оторопь иного
пространства – лучшего, где утлые слова
сливаются в пределе в Слово.

Так вслушайся тоской одушевлённых сил
в то, что твердит тебе бумага:
«Я куколкою стал и гусеницей был,
но образ чаемый – имаго».
И мне мерещится грядущей веры храм,
как бы начертанный харитой:
не шпиль язвительный, не выпуклый лингам,

но – вроде бабочки раскрытой.


Александр Кушнер. Бабочка

Я то знаю, что бабочка это,
А не лист на расщелине пня
Примостился унылого цвета, –
И она не обманет меня.

Надоест ей, летунье, притворство –
И покажет волшебный узор.
Ну, конечно актёрство, позёрство
И, наверное, страх-фантазёр.

Это он, и прочнее, чем скотчем,
Склеить может атласный наряд.
Есть мне что рассказать, между прочим,
Эй, послушай, тебе говорят!

Ты была дуновеньем свободы,
Избавленьем от ржавых оков,
Где-то в шестидесятые годы
Залетев из «Других берегов».

И сильней на меня повлияла,
Чем статьи диссидентские все,
Распуская своё опахало
В безыдейной, бессмертной красе.


Александр Кушнер

Летала бабочка одна
И перед нами на дорогу
Садилась, словно смущена
Тем, что одна летать должна,
Скрывая страх свой и тревогу.

И поминутно раскрывать
Свои узорчатые крылья,
Потом их складывать опять
И восхищать нас, развлекать,
Употребляя все усилья.

Всю смелость вкладывая в свой
Полёт – не для себя, дрожащей,
Как палый лист, – для нас с тобой,
Чтоб знали мы, кто здесь, живой,
Владеет тайной настоящей.

 Александр Кушнер. Сложив крылья

Крылья бабочка сложит,
И с древесной корой совпадёт её цвет.
Кто найти её сможет?
Бабочки нет.
Ах, ах, ах, горе нам, горе!
Совпадут всеми точками крылья: ни щелки, ни шва.
Словно в греческом хоре
Строфа и антистрофа.
Как богаты мы были, да всё потеряли!
Захотели б вернуть этот блеск – и уже не могли б.
Где дворец твой? Слепец, ты идёшь,
спотыкаясь в печали.
Царь Эдип.
Радость крылья сложила
И глядит оборотной, тоскливой своей стороной.
Чем душа дорожила,
Стало мукой сплошной.
И меняется почерк,
И, склонясь над строкой,
Ты не бабочку ловишь, а жалкий,
засохший листочек,
Показавшийся бабочкою под рукой.
И смеркается время.
Где разводы его, бархатистая ткань и канва?
Превращается в темень
Жизнь, узор дорогой различаешь в тумане едва.
Сколько бабочек пёстрых всплывало
у глаз и прельщало:
И тропический зной, и в лиловых подтёках Париж!
И душа обмирала –
Да мне голос шепнул: «Не туда ты глядишь!»
Ах, ах, ах, зорче смотрите,
Озираясь вокруг и опять погружаясь в себя.
Может быть, и любовь где-то здесь,
только в сложенном виде,
Примостилась, крыло на крыле, молчаливо любя?
Может быть, и добро, если истинно, то втихомолку.
Совершенное втайне, оно совершенно темно.
Не оставит и щелку,
Чтоб подглядывал кто-нибудь, как совершенно оно.
Может быть, в том, что бабочка
знойные крылья сложила,
Есть и наша вина: слишком близко
мы к ней подошли.
Отойдём – и вспорхнёт, и очнётся,
принцесса Брамбила
В разноцветной пыли!


Юрий Кублановский. Сеновальная бабочка

Белгородские ночки на выданье…
Белозёрские ночи, что дни…
Широко по России раскиданы,
где им надо… ночлежки мои.
Помню влитый в судьбу невесомую
предосенний уже сенокос
и твою вперемешку с соломою
иудейскую лаву волос,
что в гербарий заволжского Севера
по причуде своей притекла
и в пути неподсохшего клевера
стороной обойти не смогла.
Возле самых висков, непреклонная,
словно видела правду насквозь,
сеновальная бабочка сонная
с учащённым дыханием врозь
замахала крылами окрепшими
в зарябившем в глазах вираже
и – присев на оконце ослепшее,
навсегда уцелела в душе.

Глеб Горбовский

Танцует бабочка
всю ночь
вокруг моей свечи.
Заботы дня,
летите прочь,
а ты, душа, –
молчи.
Мне только бабочка нужна,
её безумный пляс…
Она сгорит,
сгорит она!
сгорит во мне
сейчас.
Не я ли – пламя
той свечи?
Вокруг меня любовь
танцует жертвенно
в ночи,
чтобы исчезнуть вновь.

Мария Маркова

А ты возьми с собою голубянку
и голубику в домик без окон,
в свою пустую тайную землянку
и потеряй у входа — на поклон.

Что бабочка? Ведь не поймать беглянку.

Невидим день, стоящий там, снаружи.
Невидим свет, идущий сотни лет.
Что бабочка? Её не обнаружить.
Возможно, её не было и нет.

Но остаётся почка невредима,
и замирает время до тепла,
а бабочка всё пролетает мимо,
и отступает мгла.

Элла Крылова. Ночницы

Летают бабочки ночные
по комнате. Ловлю и – прочь
их отпускаю. Как родные,
они, бессонные. Точь-в-точь
как я, они порхают праздно
и умирают невпопад,
когда их, радужных и разных
сметает хладный листопад.
И годы он сметает так же,
тебе грозит, душа моя.
Какая лёгкая поклажа –
непреднамеренность житья!
Они смешаются с листвою
опавшей (с гибелью – любовь),
но чтобы будущей весною
воскреснуть вновь!



 Юрий Беликов. Упряжка бабочек
1.
Ищу я бабочек в садах.
Не наяву. Их наяву
добудешь ли? Ищу в стихах,
которыми живу.

Где фосфор Афанасий Фет
луны над садом разливал,
ни фосфора, ни сада нет –
лишь садо-мазо вал!

А где Набоков с пивом ром
мешал, ночниц маня в клубок, –
кабан ли в зеркале кривом
прилёг на бок?..

Приблазнилось: сачком зрачка
пусть не настичь, хотя б спугнуть
срифмованного мотылька,
фланелевого чуть.

А вдруг махатма – махаон?
И саднящий плодами сад –
библейский атавизм времён,
стремящихся назад?

Чьё чтиво мир явить готов?
Верну, загадку загадав:
— Искал, но не нашёл садов.
И бабочек в садах.
2.
— Здесь нет садов! И бабочек в садах! –
перечитав, свои захлопнул книги.
И от хлопков образовался прах,
из праха – блики,
пыльца, затрепетавшая в луче, –
и бабочек упряжка с каждым взглядом
сдвигает мир, и он в её лице
становится и всадником, и садом.


Татьяна Бек. Определение лирики

Серое с красным; присыпка табачная;
Чётко очерчены чёрным края…
Бабочка вида «Медведица мрачная» –
Эка нелепица, радость моя!

…Вот и упьюсь параллелью невзрачною:
В мире, который прекрасней, чем быт,
Лирика тоже – медведицей мрачною
Ясно лучится и вольно парит.

Тёмно ли светлая, светло ли тёмная, –
Как бы там ни было – малость огромная, –
Не уставай ни порхать, ни реветь,
Лёгкая бабочка, мрачный медведь!



Олег Клишин. Адмирал (Vanessa atalanta)

Слетели брови мельника с лица…
Метафора, опередив сознанье,
живёт, трепещет. С крылышек пыльца
струится. Со словесным приключеньем
жизнь бабочки сравнима: высший чин
морского офицера и лампасы
превращены латынью в кринолин,
в шелка, в мигающий полёт «Ванессы».

Из глубины мучительный инстинкт
торопит жадно челюсть плодожорки:
врезайся, рви, – иного нет пути, –
кромсай прохладу листьев в полдень жаркий,
чтоб ощутить, что вечность истекла,
как сон глухой в хитиновой гробнице,
и как четыре радужных крыла
подъёмной силой наливаются под солнцем.



Владимир Соколов. Ночные бабочки

Я жил в горах. Легко и гордо.
Но по ночам, как злая новь,
Мне перехватывала горло
Моя старинная любовь.

Она депешею влетала
В мой дом, не трогая дверей,
Ночною бабочкой витала
Над жёлтой лампочкой моей.

Я уходил. И под ветвями,
Как будто мальчик во хмелю,
Перед садами и плодами
Винился в том, что я – люблю.

Что я – опять! – забыл о деле,
А надо мной, полонены,
Ночные бабочки хотели
Достичь мучительной луны.

Я бормотал свои тирады,
Не поднимая головы,
Но иронически цикады
На них свистели из травы.

Они одни мне отвечали,
Смеясь на тысячи ладов.
А виноградники молчали,
Уже грузнея от плодов.

А на горе желтела точка
И вспять звала меня, к крыльцу,
Где в стёкла рамы билась строчка,
Роняя с крылышек пыльцу.

Тогда-то, это всё изведав,
Давно, средь этих же долин,
Живой склонялся Грибоедов
Над бедным правнуком своим.

Он ничему не удивлялся.
Он просто веровал и знал.
И белый дух над ним склонялся,
И лик ронял, и горько звал.

Зачем смеяться над любовью!
Мы не годимся в свистуны.
Мы чистой завистью и кровью
Не суесловью преданы.

Я шёл домой сквозь шорох ночи.
Там разбирал свои листы.
И южных звёзд смотрели очи
В моё окно. Совсем как ты.

И если что-то мне мешало,
Так только то, что за стеной
Пора осенняя шуршала,
Да мышь летучая летала,
В окно влетала. И витала,
Как тень, за бабочкой ночной.

Владимир Берязев. Parnassius ароllо (дневная бабочка семейства Парусники)

Он пожаром Трои опалён,
Потому и назван «аполлон».

Розовый, в подпалинах огня,
Разовому времени родня.

Крыл его летучий парафраз
Вспыхнул над поляной и погас.

Он сомкнул их, осязая сон,
На арчине, снегом занесён.

Книги, каталоги, словари…
Тень свою поэту подари!

В этом освещении косом
Ты, как нежный эрос, невесом.

Украдут жену, пророк умрёт,
Откочует в Азию народ,

Там, где ничего не залатать,
Будет только бабочка летать.

Будет только бабочки крыло
Помнить всё, что верило и жгло…

Ну, а ты, одноимённый бог,
Не сберёг ты город, не сберёг.


 Ольга Седакова. Бабочка или две их
Памяти Хлебникова
1.
Те, кто жили здесь, и те, кто живы будут
и достроят свой чердак,
жадной злобы их не захочу я хлеба:
что другое – но не так.

Но и ты, и ты, с кем жизнь могла бы
жить и в леторасли земной,
поглядев хотя б глазами скифской бабы,
но, пожалуйста, пройди со мной!

Что нам злоба дня и что нам злоба ночи?
Этот мир, как череп, смотрит: никуда, в упор.
Бабочкою, Велимир, или ещё короче
мы расцвечивали сор.
2.
Бабочка летает и на небо
пишет скорописью высоты.
В малой мельничке лазурного оранжевого хлеба
мелко, мелко смелются
чьи-нибудь черты.
Милое желание сильнее
силы страстной и простой.
Так быстрей, быстрей! – ещё я разумею –
нежной тушью, бесполезной высотой.

Начерти куда-нибудь три-четыре слова,
напиши кому-нибудь, кто там:
на коленях мы, и снова,
и сто тысяч снова
на земле небесной
мы лежим лицом к его ногам.

Потому что чудеса великолепней речи,
милость лучше, чем конец,
потому что бабочка летает на страну далече,
потому что милует отец.

Александр Кабанов. Attacus Atlas
Атакующий Атлас –
свирепая бабочка Индии,
мы купили её на Подоле,
ничем не обидели.

Под стеклом – идеальное место
для пронзённой навылет красы:
и бомбейская дремлет невеста,
усмехаясь в усы.

Словно урка, сбежавший с уроков,
по стеклянной траве, босиком –
подкрадётся к ней мёртвый Набоков
и накроет дырявым сачком.

Я и сам бы уснул от досады,
если б дивные крылья мои –
украшали ползучие гады –
две готовых к атаке змеи!*

Майся – маечка, кровушка – кройся,
превращайся быстрее в кровать!
Спи, красавица, не беспокойся –
я не буду тебя целовать.
Юрий Казарин
Бабочка сядет, и крылья в щепоть
сложит, и воздуху вылепит плоть:
так – с поцелуем в два пальца –
ловят вслепую свечу золотую,
щиплют огонь, как ресничку и мох, –
выдохом Господа полнится вдох
всех, кто сквозь смерть своей кровью присох
к небу, земле или звуку,
вечно врастая в разлуку,
переливая в родную ладонь
свой оживающий влажный огонь:

бабочка всюду порхает –
кто её так выдыхает…


Денис Барамзин. Последний мотылёк
последний                                                      вот так же
         мотылёк                                          без следа
              разбившейся                        сейчас
                            мечты              растаешь
                          вспорхнул     ты
                            в ночную     прижав
                             мглу                   ладонь
                       лишь я                         к стеклу
           разжал                                         в прокуренном
 ладони                                                                  вагоне

Автор – Гаэтан. Бабочковый сад

Когда залебедится иван-чай
и разлетится с треском недотрога,
мы двери сна откроем невзначай
и выйдем, не почувствовав порога:
полночная, в пестринах, тишина,
живущая в развалинах черешни,
привычные земные имена
затеплит полногласием нездешним,
в траве жеребчик, зелен и усат,
сыграет пиццикато на коленке…
Я приманю к нам бабочковый сад –
на лето с кружевной клубничной пенкой –
и вдруг поймаю марлевым сачком,
натянутым на рамку окоёма,
и принесу, и выпущу молчком –
по стеблю и цветку – расти у дома,
и станут к нам, отныне и всегда,
на дефиле меняющихся вкусов
слетаться разноцветные стада
и разноусых, и булавоусых,
и, путая местами ночь и день
в искании душистых откровений,
медовую осеннюю сирень
предпочитать пронзительной весенней:
для каждой – махаон ты или моль,
не вышедшая из невзрачных гунек –
желтеет бархатистый лакфиоль
и набирает свет лиловый лунник.
В саду таком, когда ни загляни,
не будет никогда - ни на целковый –
ни овощной базарной толкотни,
ни переспелой тяжести фруктовой,
одни цветы – крылатые и нет,
а гусеницы, жаждущие снедей,
питаются, как явятся на свет,
капустами рачительных соседей.


Ольга Ведёхина. Отрывок из «Белого неба»

...мокрые руки трав, облаков континенты,
инеевых манжетов
кружева на кустах,
па-де-труа
платиновых капустниц под песни люпина,
лоскутки небес в васильках…
Быть лишь одним мазком в этой картине,
застывшим кусочком масла!
Но не дано – крах.
Тихон Камельков. Бабочка
Ты – просто сон в моей пустой руке
и не похожа ни на что другое.
Так пламя застревает в мотыльке
и в нем трепещет пепельной дугою.
О, ты жива, покуда я смотрю
на твой узор и шевелю губами.
Ты – бабочка, подарок сентябрю
с его дождем, прохладой и грибами.
Что птица, там, ворона, соловей!
а твой полет изящней и полнее;
не сахарней – скорее солоней
пыльца твоя и перышек плотнее.
О, бабочка, ты видишь этот свет,
не тот вверху, а ниже, из-под кожи –
тепло мое, которого здесь нет,
которому я противоположен.
Ты движешься, пока я говорю:
– Лети ко мне, коснись меня крылами!
Ты умираешь, значит, я горю...
И тишина. И пепел между нами.


Ольга Федорук. Джуан Цзы и бабочка

Шумит щемящий шелест шелковой Янцзы...
Послушник под шелковицей вздыхает в унисон.
На голову седую Джуан Цзы
Спустился сумерек субтильный полусон...

 И, просветлённая, покинув кволый кокон тела,
 Душа со вздохом ускользающим летит,
 Шуршащим шелкопрядом неумело
 Крылом обломанным сансара ворожит...

В саду Обители Ста Наслаждений
Застенчиво вьюнок потупил синий взгляд,
Камелия камлает коды сновидений,
Дрожит дождём размытый розы аромат...

И тут заметил шелкопряд кокетку -
Лоснятся жемчугами крыл её шелка,
Жеманницу такую не заманишь в клетку.
Над кактусом кружа, ждала она дружка.

Зажмурившись, отдался он
Жасминовой желанной страсти
И сутки длился сладкий сон
До полного бессилья и напасти...

Но где я? Я уже в нирване?
Но кто я? Бабочка иль Джуан Цзы,
Вольно порхающий на солнечной поляне?
Я ещё жив или отдал концы?

...И тут душа вернулась в тело -
Заныло всё и разом заболело!


Николай Бошинцев. Осенний махаон

Осенний махаон в тигровых красках дня,
Большой павлиний глаз с прищуром волка ночи...
Я знаю, кто из вас разгадку мне пророчит,
И верю, что второй – не выберет меня.

Так, обратившись к ним, мы сможем уловить
Единственную суть двойного превращенья.
И невозвратный мир прервёт свое вращенье,
Когда нам хватит сил его остановить.


Я заканчиваю эту публикацию стихов о бабочках своим стихотворением:

Алина Дием

прикоснуться к плащу мотылька,
чтоб почувствовать, как дрожат
тёплых век ресничьи шелка,
привезенные издалека,

прикоснуться к плащу мотылька
невзначай, случайно, на чай
оставляя мелочь на блюдце,
подавая пыльцу отчаяния,

прикоснуться к плащу мотылька
осторожно - пускай летит,
где-то ждет его остров крит,
мотыльковый рай для двоих,

прикоснуться к плащу мотылька,
скроенному по сен-лорану,
раскровив незажившую рану
прошлых встреч в тайной книге песка

(Продолжение коллекции, возможно, последует… но только с вашей помощью, уважаемые читатели, присылайте мне свои стихи о бабочках)