Никак я нынче не усну...

Никак я нынче не усну.
(Вчера уснуть пытался в муке.)
В окошко глядя на луну,
Бессонницу беру за руки.
      Шатаюсь в спящем доме я      
      с особой этой бестелесной.
      И для неё и для меня
      поёт сверчок за печкой песни.
Под эти песенки сверчка,
мне кажется, она зевает,
но не зеваю я пока
и ночь мне веки не смыкает.
      Я бестелесную схватил,
      забрался с ней под одеяло.
      Её поступок мой взбесил
      и здесь мне в лоб она сказала:
Ты постарел, мой друг поэт.
Бессонницы причина – старость.
Давным-давно всем пел аэд*,
что старость далеко не радость.
      Ну что ещё тебе сказать?
      Я не скажу, а напророчу:
      Ты станешь старость проклинать,
      уснуть пытаясь каждой ночью.
К ночам бессонным привыкать
начнёшь, но так и не привыкнешь.
Да, хватит мне тебя стращать.
Гляди: уж ночи скоро финиш.
      Тут бестелесная ушла
      к другим персонам впавшим в старость.
      Совру, что я скажу без зла,
      что старость – безусловно, гадость.


*Аэд (от греч. ;;;;;;) — певец. См. инет.