Татарское село

Когда захочет моё сердце «пламенное» - так неистово-светло! –
Бежать от этого безумнящего – вековечно! – века,
То я отправлюсь в живописное родимое татарское село,
То я паломничать уйду к своим истокам  - к «Млечным Меккам»!..

И хоть я – русский по кровИ, а украинец - по душе своей,
С татарами я – детством срОднен! – хоть их знал не шибко…
Во мне, что «пятый угол» часто ищет, видно, в правду, - шесть волЕй! –
Взыщуют вновь себя там, на околичке, у Тихосчастья на отшибе…

Там, на отщибе том, - селеньи, - в «загородных за-Вратах», -
Уж не прижмут меня, не выжмут дух мой – глобальнЯщие мирок «ТартАры»…
И злобольнящие меня - отчаянье, унынье, гнев и страх
Развеют  - надворняющимся! сквозь все сумерки – несметьем на столах,
Гостеприимством щедро-прирождённым – добродушные татары!..

И в мире чистом аккуратных, свЕтло-Убранных, «распахнутых» домов
Степно-вольнЯщий вкус я ощущу братнЯще-бойких их - народных песен…
И «смачно»(!) так заслушаюсь, и так – «распевно»(!) – наслажусь долмой*,
Затем шербетным ароматом - небывалым, «искро-сластным»  – отгоню долой
Всю «гарь» вспомяновений ново-врЕменных, весь Век наш – «дымно-удалой»!..
И улечу во взор молоденькой «тутАш»*, в его – тихомечтательное поднебесье!..

И - растворюсь! - я… в пении задумчивом хозяйских думбр* и в простодушевности музЫк…
Последний! зык – паршевностный! - ново-времён я отменю! под этим - «впечат-Луньем»!..
И cтану вдруг старательно учить незнанный, но вроднившийся! в меня с рождения язык,
Укореняясь на земле своей, - во векосводные, в вовеки-вечные её азы...
Пусть там ужаснящие новоязы пустобурят свет – «лепечно-дуньем»...

А я в татарском том, тихо-отдушинном, тихо-мечтательном – вечноселе! -
Cмыслолистать – привечненно! – останусь незабвенные стихи Тукая*…
И дивно-вслушиваться, как окрестный лес, рождественно-певуч, вечнозелен, -
Сплетя из вечнозелени своей подавно-знамый, но всё ж чУдно-звучный инструмент, -
Чуть-еле-слышно, тонко-тихочувственно звучит – всепоглощающим курАем*!..

И причащаться христинскою душой своей , - новозапевною всегда! «распАхой» -
К оплёскивающим! седую высь, бескрайнящим! «пронзаньям» муэдзина*…
И день и ночь благодаренья возносить в прозрении красот -  Седейшему Аллаху,
Бродя – расхристанно – окрестным лесом – так волшебно!-пАхлым,
Там, где свеже-кудесница Зима оседевает мир – приютно! - нам распАхнув
Всю Душу Хвойную свою, как бы врата просторнейшей Лесномечети Зимней!..

И понимать, дивясь кругом, - на божествлящей этой надсуЕтной вышине,
Что – здесь  - лишь пылкотворный Дух мой да татарское село в ложбиночке – миротворящей Песней…
Что нет резонов далее Души Истоков – уходить, стремиться – выше неб,
Чтобы узреть, как тонут домики «картинные» во «детско-сказочном»,«тихонечном» огне,
И Ночь-Татарочка баюкает сердца - моих(!!) землян – чарующей Походкой Поднебесной!..

…Когда захочет сердце моё - «пламенно»! сбежать – неистово-светло! –
От этого безумнящего, страхотворнейшего – вековечно! – века, -
То – лесновечно! – я укроюсь в живописное родимое татарское cело,
В то живо!-писное, живо!-творящее! -  что так! Незыблемостью «рассвело» -
То незабвенно-крымское село, там… у подножия - Затишного Ночлега!..

(вечер 4 февраля, вечер 5 февраля, первая половина дня 6 февраля, финальная авторская редакция – вечера 19 и 20 февраля) Текст содержит много окказионализмов.
ХОЧУ ТАКЖЕ ОБРАТИТЬ ВНИМАНИЕ на значение некоторые понятий, выражений и имён из татарского языка, татарского быта, татарской культуры, которые, возможно, будут незнакомы и не понятны читателю. В тексте они помечені «звёздочкой». Итак:
ТУТАШ – у татар форма обращения к незамужней женщине используется, то же, что «барышня».
ДОЛМА(далма) – распростанённое у тюркских народов блюдо, вроде наших «голубцов». Долмой, как правило, называют рубленую баранину, завернутую в листья винограда. От турецкого и крымскотатарского dolma «фарш», japrak dolmasy «фарш, завернутый в виноградные листья».
ШЕРБЕТ - (тур. ;erbet < араб. ;;;;;;, sharb;t — напиток) — прохладительный напиток у крымских татар м многочисленных других тюркских народов на основе сока (настоя, отвара) фруктов, ягод и других растительных компонентов.
ДУМБРА - (тат. думбра, думбыра) — национальный татарский струнный щипковый музыкальный инструмент.
Татарская думбра представляет собой двух-трехструнный хордофон, длиной 80-100 см, корпус грушевидной или лопатообразной формы изготавливался путем долбления деревянной заготовки с последующим натягиванием на неё кожи или приклеиванием тонкой сосновой дощечки, игравших роль резонатора.
КУРАЙ - (баш. ;урай, чибызга;, тат. курай, сыбызгы[1]) — башкирский и татарский народные инструменты, представляет собой продольную открытую флейту длиной 57—81 см.
У башкир курай является наиболее распространённым музыкальным инструментом. используемым в основном мужчинами для сольной игры на открытом воздухе.
У татар кураем также называются и другие типы музыкальных инструментов - различные виды продольных свистковых флейт и язычковые духовые инструменты.
Используется в основном мужчинами для сольной игры на открытом воздухе.
ГАБДУЛЛА ТУКАЙ  (1886-1913) - великий татарский народный поэт, литературный критик, публицист, общественный деятель и переводчик. Для татарской литературы Тукай имеет то же самое ключевое значение, как, например, А.С.Пушкин – для русской, Т.Г.Шевченко – для украинской, И.В. Гёте – для немецкой.
МУЭДЗИН -  у мусульман: служитель при мечети, возглашающий с минарета часы молитвы.