Бес искуситель

она была трезвой, жила по духовным законам.
не делала худа, несла свою службу Богу.
старалась любить и прощать нерадивых ближних,
и сбить её с толку не мог ни один чернокнижник.
она была доброй. старалась помочь животным,
растила цветы, приносила еду бездомным.
она никому не лгала, поступала честно.
о людях других отзывалась тепло и лестно.

она не имела корысти, дурных привычек,
с утра просыпаясь, кормила дворовых синичек.
всегда улыбалась, старалась быть благодарной,
соблазны всегда обходила на всякий пожарный.

но только она лишена была женского счастья…

порой, её сердце буквально рвалось на части.
стрелой пролетали года, ничего не менялось,
и в жизни её человека не появлялось.

и вот, как-то ночью ей вдруг написал мужчина.
ответить ему у неё появилась причина.
ведь только лишь он смог затронуть её сердечко,
где не было долгое время ни человечка.
она понимала, что влипла в его ловушку –
в руках его девочки вмиг превращалась в игрушку.
но ласковый бес искушать продолжал неустанно,
шепча сладострастно и вкрадчиво о желанном.

что хочет её напоить он волшебным зельем,
нанюхать какой-то пыльцой, что заставит землю
вращаться туда, куда только она захочет.
всерьез предлагая бессонными сделать ночи.
тонуть в карамели любви, в океане страсти,
напомнить о том, что же, всё-таки, значит «счастье», 
чтоб вспомнило жаркое тело былую ласку,
и чтоб её жизнь на земле превратилось в сказку.

внутри у неё поднимались такие чувства,
что кажется, душу продать за такое искусство
готова была она, просто к нему приехав…

но что-то внутри отзывалось тревожным эхом.

она понимала, что сделает себе больно,
что станет навеки зависимой и безвольной.
что будет страданьем платить за такое «счастье»,

но бес-искуситель хватал её за запястья.

рвалась её плоть, поселились в душе сомненья,
что любящий Бог ей подарит ещё мгновенья
прекрасных минут на земле со своим любимым…

и эти сомнения были невыносимы.

и ей было страшно кому-то сказать об этом,
о том, что внутри её умерло что-то где-то.
сняло с обнажённой души всю её одежду –

то самое «что-то» когда-то звалось

надеждой.