Не зови меня горшком! Печальная история

Нередко приходится слышать поговорку: «Хоть горшком назови, только в печь не ставь!» Вроде бы правильно приговаривают: действительно, какая разница, как кого решили назвать? Лишь бы использовали по назначению. Однако у старой, видавшей виды Гусятницы было на этот счёт своё мнение. С тех пор, как Хозяйка, поддавшись новому кулинарному тренду, прикупила себе модный аэрогриль, у заброшенной на высокий кухонный шкаф посудины появилось много свободного времени для размышлений. А чем ещё заняться, когда валяешься среди другой устаревшей кухонной утвари, покрываясь пылью? Однажды, когда Хозяйка в сердцах выпалила мужу присказку про этот самый горшок, Гусятнице припомнилась одна грустная история.

Однажды она, встряхнув для порядка вальяжно развалившиеся в ней фаршированные кабачки, отправилась погреться в духовку минут на сорок. Дело привычное, да и температура комфортная – всего 180 градусов по Цельсию, так что ничто не предвещало каких-либо треволнений. Под конец её рабочей сессии дверца духовки приоткрылась, и на свободное место слева был всунут какой-то доселе невиданный Гусятницей обтекаемый сосуд. Никогда она ещё с таким не соседствовала в электропечи. Уже через пару минут пришелец, судя по его осунувшемуся виду, почувствовал дискомфорт от закипающего в нём содержимого, и создавалось впечатление, что он вот-вот начнёт расползаться во все стороны. «Что с тобой, парень, с чего ты так сразу уж и таешь?» - озабоченно спросила нового соседа Гусятница. Тот, явно начиная слабеть, нашёл-таки в себе силы пробулькать вытекающей из него жидкостью: «Я термос для вторых блюд, металл с пластиком плюс термоизоляция – высший сорт! На мне же инструкция должна быть. Не понимаю, зачем я здесь!» С этими словами Термос начал выплакивать капли загруженного в него соуса на какие-то выпуклые буквы.

Хоть Гусятница и была всего лишь чугунком, но чему только не научишься за годы преданной кухонной службы! День ото дня наблюдая за изучением Хозяйкой её поваренной книги, Гусятница, не пойми как, выучилась читать кулинарный рецепты. Далеко не со всеми из них она готова была согласиться и даже, случалось, что плевалась в духовке от возмущения очередными новаторскими идеями. Да кто её спрашивал? Её дело было тушить и запекать всё то, что в неё впихнут. Хозяйка была добросердечная и за эти плевки на неё не сердилась. Лишь только бормотала, их подтирая: «Горячо слишком!».

Скосив свой чугунный глаз на плечо соседа, Гусятница смогла разобрать лишь вот что: «Суперстойкая кастрюля для горячего изготовления. Сделано в …». Информации о том, в какой стране была изготовлена эта «кастрюля для горячего изготовления» было уже не разобрать: всё залило неприглядными подтёками. Что бы там ни имели в виду составители инструкции для этого термоса, но послушный станок чётко проштамповал на корпусе изделия то, что ему было указано его электронным начальством. Мысли он считывать не умел. Да уж, бай-бай, Термос, а вместе с ним и соус, поставленный в духовку лишь на пять минут для подогрева. Вот такая грустная история!

Печальная судьба Термоса убедила Гусятницу в том, что всех надо называть своими именами, а не как кому взбредёт в голову. А если уж кого-то объявили горшком, то обязательно кто-нибудь засунет его в печь, следуя другой народной мудрости: «Назвался груздем – полезай в кузов!»