Мефодий, Глава VI Реально морская жизнь

      Жизнь понемногу входила в уже спланированное русло курсанта Мефодия. Начиналась первая сессия судоводительского вечерне-заочного факультета высшего морского инженерного училища. Бывший курсант превратился в матроса 1-го класса,  уверенно стоял на руле при швартовках судна и при проходе судна в проливах  Дарданелла, Босфор и Суэцкий канал. Он работал на судах загранплавания типа «комсомолец», (грузоподъемность около шести тысяч тонн) в качестве штатного матроса экипажа.   
      Мефодий слыл неплохим профессионалом в этой области и помощники капитанов (второй и третий) хотели его взять на свою вахту, но Мефодий предпочитал вахту (с 4-х до 8-ми и 16-и до 20-и часов) «собачью вахту», как шутили раньше моряки. На всех судах морского флота старшим на этой вахте был старший помощник капитана, который нес самостоятельную (без капитанского надзора) судовую вахту  в эти часы. Конечно же, капитан присутствовал на мостике при подходах, отходах, прохождениях судна в узкостях в других штатных и нештатных ситуациях. А когда еще и старпом на мостике, капитан более или менее спокоен дополнительному взору профессионала.
Но правила суровы: Капитан на судне отвечает за все и всегда.

     Мефодий за это время, кроме Афганистана уже побывал во многих странах нашего шарика: Эфиопии, Йемене, Кувейте, Ливии, Кении, Египте и даже в прекрасной Италии. В основном это были рейсы по обеспечению народнохозяйственным грузом в слабо развитые страны и в  горячие точки. На обратном маршруте заходили в Итальянские порты за макаронами спагетти и металлическими трубами большого диаметра или в Египет за апельсинами и гранатами (имеется в виду фрукты).
    Старпомовскую утреннюю вахту он очень любил не только по причине того, что перед вахтой можно было перекусить поджаренной картошечкой, приготовленной после смены вахтенными (с 24-и часов до 4-х часов утра), а еще и потому, что старпом ему позволял пользоваться навигационными приборами, определять место нахождения судна, радаром и пр.      
     Старпому Филлипычу тоже нравились такие наставнические и педагогические занятия, и в этот период балдели оба, в хорошем смысле этого слова. Филлипыч знал, что Мефодий учится в вузе по его специальности и это ему немного льстило, что еще есть молодежь, которая готова разделить его взгляды на морскую жизнь. Он тоже старался показать себя классным навигатором и судоВодом. При хорошем настроении Филлипыч, даже называл своего вахтенного «Ллойдовским матросом», что было от него крутой похвалой.

     К тому времени состоялось много судовых событий. Тушили греческое судно стоящее у причала рядом в Эфиопском порту. Тушили пожар совместно с портовыми властями. Загорелся камбуз. Греки были очень растеряны и не опытны в этом деле. Несмотря на то, что многие члены экипажа советского судна принимали участие в подобном мероприятии впервые, чувствовалась слаженность и сноровка в их действиях. Капитан очень гордился этим.

      Был случай, когда стоя на внутреннем рейде в одном из Африканских портов, помогли нашим рыбакам  водолазами. По судовому штату водолазов на борту судна было два человека. Это была дополнительная нагрузка на штатные обязанности членов экипажа в случае необходимых мер. И вот эти меры наступили. Достали из загашников оба костюма, которые лежали без надобности несколько месяцев на судне в специальных ящиках. Проверили лёгкие костюмы, маски, баллоны и пр. Спуск водолазов осуществлялся со спасательной шлюпки правого борта, с подветренной стороны. На судне такого типа, как правило, две шлюпки спасательные с правого и левого бортов, куда должен вместиться весь экипаж в случае шлюпочной тревоги. После получения условного разрешения от портовых властей шлюпка должны была пройти около 2-х миль и подойти к БРС (большой рыбацкий сейнер), который тоже стоял на этом рейде. У судна была проблема, на его винт был намотан стальной мощный трос, который должны были ликвидировать наши водолазы. Ребята на шлюпке и разумеется прежде всего водолазы, справились с этой работой великолепно! В составе спущенной шлюпки, конечно, находился и Мефодий, который был всегда готов поучаствовать в любом житейском и судовом «кипяже».               
    Радостные результаты в конце дня этого мероприятия долго не заставили себя ждать, рыбаки конечно отблагодарили своих спасателей. Они загрузили в шлюпку «по самые не куда»  т.е. почти под завязку своей рыбной добычей. Рыба была свежая типа сайры, около 200кг, а также с десяток мороженных брикетов с кальмарами и каракатицами и даже две замороженные тушки огромных черепах.    
      Весь экипаж судна три раза в день, на протяжении двух недель питался этим дополнительным рыбным рационом. На камбузе штатная кокша – фея Рая в том рейсе была кудесницей и баловала моряков своими кулинарными способностями.
      
      Судно шло средним, экономическим ходом по Средиземному морю после выгрузки. Светило яркое мягкое солнце, температура за +27 градусов. Судовой штатный электрик Козлевич в тропических морских сандалях, шортах и легкой майке (тропической морской кофейного цвета форме) проводил регулярные профилактические работы с судовыми системами пожаротушения и системой по борьбе за живучесть судна. В Морфлоте и  в пароходствах, в те времена выдавали морякам форму по льготной стоимости.  Работа у судового электрика в этот день была не хитростная. Красной и синей краской он подкрашивал датчики, кнопки, сопла и другие предметы этих систем. Ходил и периодически спускался к себе в подсобку, чтобы заглянуть как там его бражка. Брагу на судах делали часто, особенно когда стояли в Африке по два – три месяца. Там в тропической зоне морякам был положен в день стакан сухого вина или стакан яблочного, виноградного сока. Свою винную норму в основном моряки выпивали за несколько присестов, а соки оставляли на черный день.
     Так вот, с соками рецепт был очень простой. Брали в судовой артелке (место хранения продуктовой провизии на судне) трех литровую классическую стеклянную банку сока.  Сок использовали любой -  яблочный, сливовый, вишнёвый, грушевый,   виноградный, какой был в наличии, выпивали один стакан, а в банку засыпали сто грамм сахара и щепотку пищевых дрожжей. Вместо крышки на горловину банки надевали тонкую резиновую перчатку, ставили в теплое место, которого на судне в этой географической точке было достаточно. Процесс шел и даже бурлил, ждать приходилось 7-10 дней. Перчатка надувалась, то есть пятерня поднималась вверх и приветствовала своего владельца, значит пора. Бражка готова! Вот и Козлевич зарядил пяток таких банок и ждал, периодически поглядывая за их состоянием. А пяток банок откуда?
Многие брали сок в кредит, вперед на несколько недель, главное, не промахнуться с расчетами. А когда такое случалось, просто покупали такие банки с соком у артельщика в счет собственных средств.
Козлевич ходил, смотрел, и конечно пробовал бражку, поскольку уже прошло 7 дней. А ведь жарко, пить хочется постоянно. Из пяти банок к вечеру осталось только три. Он так и заснул в развалившейся позе на своем рабочем месте в подсобке. полусидячий рядом с банками.
А рядом с этой подсобкой была судовая прачечная, где дневальная Любаня устроила в этот день судовые «постирушки». Она стирала постельное бельё экипажа, что было её прямой обязанностью раз месяц. У Любани с Козлевичем были особые отношения. Она вероятно ему очень нравилась, а он ей совсем нет, такое бывает и на флоте. Ну не в её вкусе он был, в возрасте да еще и с усами, как у популярных музыкантов Сябров (т.к. электрик был родом из Белоруссии). Любаня провозилась весь день с тяжелым мокрым бельем, а его надо было еще пропустить через центрефугу- осушить и развесить на палубе. Работа тяжёлая для молодой, красивой и цветущей женщины.
     Стоял теплый весенний, солнечный день, в предверии Пасхи Господней.
Любаня, в соседнем судовом помещении увидела такую картину – усатое чудо природы. Козлевич спал на своем рабочем месте. Рядом с ним стояли две уже пустые банки бражки и краска двух цветов, красная и синяя. Любаня, без особого замешательства, ловко схватила кисточку с красной краской и рядом с усами на щеках слева нарисовала плюс, а справа синей минус. Козлевич ничего не почувствовал, только немного улыбнулся,  спал крепким сном младенца. Но Любаня на этом не остановилась, разошлась по полной и решила шутить так шутить.  Поскольку из-под широких шорт у развалившегося Козлевича выкатились бубенцы т.е. левое и правое его хозяйства, она продолжила свои художественные порывы. Любаня быстро в районе левого и правого органа покрасила их в синий и красный соответственно, как и усы. Козлевич зафыркал, от прикосновения кисточки и вероятно от удовольствия. Так закончился ещё один теплый весенний пасхальный день.
     Вот как советские комсомолки с загранвизой в судовых условиях отмечали Пасху и даже красили яйца. Эта история мигом разошлась по всему судну и дошла до помполита и капитана. Помполит должен был отреагировать формально на такой «хрестианский» случай. Он подошел  к отмытому Козлевичу на следующий день, и сказал.
- Ну мы тебя и её на комсомольском собрании разбирать и журить не будем, отделаемся  просто житейским предупреждением. Но за бражку ты еще ответишь. Понял!
- Да, да, конечно. А я то чё, я не чё, без претензий. -
Поспешно согласился Козлевич, покорно и тупо опустив голову,  немного покраснев.
   
     Как то раз, в процессе само выгрузки груза на причал (посредством экипажа, судовыми лебёдками и кранами) мешкового цемента в Африке на Аравийском полуострове,  Баб-эль-Мандебского пролива (п. Мукалла сутки хода от п. Аден) на борт прибыли наши военные специалисты на УАЗиках. Их угощали традиционной русской кухней, которая была приготовлена в этот день специально. Соотечественники, поедая её с удовольствием, причмокивали балдея, как деликатес. Кроме того, им дали с собой небольшие гостинцы, такие как бочковая квашенная капуста, бочковая малосольная селёдка и конечно выпеченный судовой пекшечкой ароматный, душистый хлеб.   
      Получив такие угощения, наши специалисты пригласили небольшую группу моряков на крабовую рыбалку на выходные. Помполит составлял группу по судовым заведованиям, желающих было больше чем приглашенных.  В ту пору, на этих судах экипаж составлял более 35 человек. Ограничились десятью счастливчиками, в группу которых попал и Мефодий.
     Крабовая рыбалка была не забываемой в жизни и восхитительной!
Сумерки, утро раннее. В четыре утра в порт, к трапу судна подъехали три УАЗика.
Группа быстро разместилась по машинам и через 10-ть минут уже мчались по пустынным пейзажам. Пейзажи были не только пустынны. Встречались холмы, барханы, небольшая зелёная растительность. Но самое главное и интересное, что дорога была каменистая, почти вся из чёрного камня. Валуны, камни на обочине и само её покрытие, были похожи на вулканические породы. 
«Как на Марсе на наверно», - подумал Мефодий. 
      Через час были на месте крабовой рыбалки. Полностью экипированные в спортивные и популярные в то время советские треники, кеды и маски для подводного ныряния, рыбаки-охотники стояли на берегу. В руках были на изготове, заточенные на конце проволочные прутья (10мм-12мм), а на поясе висела сетка. Сетка еще не выветрила запах залежалой картошки в прошлом.
     Требовалось зайти по пояс в тропический пологий береговой пейзаж, найти краба, греющегося под восходящими лучами южного солнца и вставить прут в его панцирь. Рыбалка была не долгой, чуть более часа, но азартной и увлеченной. Все были очень довольны процессом, почти вся группа впервые такое ощущала в жизни. С погодой тоже очень повезло, вода была прозрачная, как слеза, ветра не было, жары еще тоже. Солнце быстро, как требовалось для этих широт, поднималось  над горизонтом. А слева и справа  в метрах 150-и  и далее, красовались на солнце розовые и белые фламинго, пеликаны и еще разные тропические представители флоры и фауны. Красота неописуемая!
Набив достаточно для сувениров и потребления всего экипажа судна крабовых трофей, рыбаки сели в кружок перекусить. Начался треп рыбаков. О чем говорят мужики на рыбалке, о рыбе, о снастях, о спиртном и о женщинах.
      Так вот один специалист, рассказывая о своем молодом коллеги и о случае, который произошел недавно,1-2 месяца тому назад. А именно, молодой и зеленый похотливый служивый долго наблюдал за местной шоколадной девушкой, красивой и привлекательной. Они почти каждый день пересекались с ней по служебным вопросам.
Взглядом и не только, обменивались симпатиями. И вот он созрел, решил пригласить её к себе как бы на ужин вечером домой. Домой это значит в расположение части в контейнер с небольшими удобствами. Вода большой дефицит, особенно пресная.
Мылись не каждые день, когда была привозная вода. Он приготовил для неё небольшой приятный сюрприз, купил цветы, бутылочку местного вина и чтобы девушка  после жаркой работы расслабилась, приготовил  ей ванную. Ванная состояла из душевого поддона, высотой не более 40см. Это было вполне нормально по местным обычаям, как некая мера поощрения. Набрал воды и для дезинфекции (как рекомендовали бывалые) насыпал немного хлорки и спирта, как ему казалось совсем немного. Встретившись, любезно предложил ей принять душ, а сам побежал хлопотать на свою мини кухню. Через некоторое время девушка с криком, завернутая в полотенце выскочила из душевой, тело её было покрыто вздутыми пузырями. Пришлось обращаться к врачу части, предать все огласке местным властям с вытекающими отсюда последствиями.
      Через 3 дня парня отправили домой. Его подруга тоже там не появлялась, с дня, известных теперь всем событий. Да, морякам тоже было чем гордиться и что рассказать в такой дружеской компании, но это совсем другие истории.

         Неаполь. Итальянские порты любили все моряки и во все времена, независимо на какой срок заходит туда судно, и чем будет грузиться. Правда бывали, небольшие инценденты с участием экипажей судов в портах Италии. Но это мелочи, которые только подбадривают морскую повседневную, монотонную и отчасти нелегкую жизнь.
      Так например, перед советскими моряками прогуливающимися по набережной или перед проходной порта могли появиться стопки различных не без интересных журналов для мужчин типа ПЛЕЙ БОЙ или ПЕНТХАУС. Но наши моряки не подавали виду – «Облико морали», хотя с украдкой и с интересом пытались заглянуть в них. А что, холодная война шла в полном её разгаре. Им конечно всегда, нашим противникам, нужен был небольшой скандал или компромат.
      Так вот, этот случай развивался на фоне таких событий. Мифодий просил у своего морского наставника:
           - Филлипыч, а можно пойти в увольнение на берег завтра в первой половине дня?
- Можно! Пойдешь со мной.
Отвечает Филлипыч.
- Нам нужен третий человек в группу пойдешь с нами, мастером (капитаном) и мной.
В советское время моряки должны были ходить в увольнение минимум  по три человека, и обязательно со старшим группы. Это был член экипажа из командного состава. А тут два высших судовых офицера и скромная персона простого морячка. Это Мефодия несколько сконфузило.
Мефодий был не в восторге, в группе со старпомом да еще и с капитаном, экипаж может не правильно понять. Мефодий так никогда не ходил еще в увольнения.
 Но старпом заметил его мину, добавил.
- Да не с…ы, все будет нормально, мастер на мостике строгий и суровый, а в жизни совершенно нормальный мужик. Завтра в 10-ть утра за ним заедет агентская машина порта и мы с тобой тоже прицепом прокатимся, я договорюсь.
У Мефодия ощущение было двоякое, с одной стороны радостное, что Италия, увольнение, а с другой идти с мастером, как то не то… , ладно со старпомом, он вахту с ним стоит, не то хотел Мефодий, не то ожидал.
     На следующий день, как планировали, все трое погрузились в небольшой агентский минивэн. Проехали по территории порта, потом через проходную, по набережной и куда-то в центральную часть города.
     Мефодий первый раз на импортном автомобиле передвигался по Италии. До этого ходили всегда пешком, советский моряк не мог себе позволить передвигаться на такси в чужой капиталистической стране, это было не только дорого, но прежде всего по инструкции, должен передвигаться с группой. Иногда приходилось пройти более 10 км, если судно зависало где-то  на отшибе портовой территории.
    Легкий и теплый морской бриз Италии через открытое окно попадал в автомобиль, смешивался с импортными запахами растений, животных, людей, запахами южного морского города и наркотически действовал на пассажиров. Люди здесь тоже приветливые, разговорчивые, много изъяснятся жестами и мимикой.
Шутят: «если итальянцу связать руки, он ничего не сможет сказать».

     Моряки вышли где-то в центре города, побродили по старым улицам Неаполя, зашли в кафе, выпили по чашке кофе (мастер угощал) и попали прямиком на городской центральный рынок «Меркато». Рынок был огромным, по своей территории и по количеству товаров на нем. Да, это не восточный Термезский рынок, подумал Мефодий. Народ вокруг шумел, толкался, что-то выкрикивал, призывая попробовать или посмотреть товар. Недалеко стояла грузовая машина - фургон и из нее доносились выкрики сочным итальянским баритоном.

- «Чиньква миля синьоры», Чиньква миля, Чиньква миля синьоры!»

     Баритон размахивал в руке рубашкой синего цвета, упакованной в прозрачный полиэтиленовый пакет. На такие призывы, группа советских моряков действовала безукоризненно даже с капитаном.
     Моряки конечно знали перевод этих слов и обозначение жестов. Можно было купить за пять тысяч лир  приличную рубашку, к тому, как выяснилось, это был 100 процентный коттон (хлопок), прекрасная находка дня. Группа моряков купила рубашки. Первый купил старпом, он в таких делах всегда был решительный, потом Мефодий.  Капитан, почему то все колебался, но несколько позже купил. Вернувшись на борт судна, Мефодий быстро перекусил на камбузе, бросил свои покупки в каюте и побежал на вахту. Через несколько минут у трапа, раздался телефонный звонок. Старпом просил срочно зайти Мефодия к капитану, но прежде дождаться 3-го помощника капитана, который временно подменит Мефодия на время отлучки.
    Мефодий постучал в дверь и зашел в каюту капитана. Капитан стоял вместе со старпомом,  держа в руках купленные рубашки. Рубашки были классные, морские, а если быть точным, как оказалось, военно-морские и на рукавах красовались цветные нашивки  «шевроны» принадлежности владельца этой рубахи к тому или иному судовому дивизиону. Капитан сказал, мы купили форму ВМФ Италии. Давайте за борт выбрасывайте эти рубашки, а то чего доброго всех нас лишат виз. Старпому и конечно Мефодию, было очень жалко выбрасывать такие рубашки за борт, и они тянули время, рассматривая нашивки. Вдруг Мефодий предложил:
- А давайте аккуратно, лезвием-бритвой отпорим  эти нашивки, а рубашки оставим?
- А получится? Спросил капитан.
- Конечно получится. Подтвердил старпом.
- Ну тогда Мефодий, тебе будет чем заняться после вахты. Сказал капитан и сунул ему свою и старпома рубашки.
   
     Мефодий выполнил эту работу успешно, все были довольны, что ситуация разрешилась положительно. Мефодий любил эту рубашку и носил ее очень долго. Рубашка была действительно ноской и прочной, выполнена из хорошего и качественного материала.
     Да в те времена, времена «железной зановиси»,  морякам приходилось лавировать и  изощряться, чтобы не попасть под раздачу таких нежданных пендюлей.
   
продолжение следует