Златая и Рыжий

Туманно- изумрудный лес
Взмахнул во след пахучей хвоей
И за спиной у нас исчез...
А впереди легло приволье,
Страна из сказок и чудес.

Под ноги пала зелень трав,
В жемчужинах росы блистая,
И утро, небо обнимая,
Неспешный повело рассказ...
........
Пред нами исполина три
Лежат в снегах позолоченных,
И солнца длинные лучи
Меж гор застряли непреклонных.
Стоят угрюмо силачи.

А под охраною у гор
Лежит, нагое, беззаботно,
Едва колеблясь неохотно,
Чистейшее из всех озёр.

На перекрестье трёх дорог,
На водной глади отражаясь,
Стоит не замок, не чертог,
Стоит, величием не маясь,
Резной искусно теремок,

Обычный деревенский дом,
Он высь не взял , но и не низок,
Теплом любому сердцу близок,
Уютно до чего же в нём.

Так кто же здесь проводит дни,
Считает весны, зимы, лета,
К кому пути нас привели,
Зайдём, послушаем ответа,
И будем тем награждены.

Встречает нас отец семьи,
И следом матушка- хозяйка,
А кошка, рыжая лентяйка,
Без страха трётся у скамьи.

Мы ждём лишь юную Элиз,
Вдаль та умчалась на рассвете,
Исполнить матери каприз,
Забылась тут же, как все дети...
Упрека нет, дитя резвись.

Гостям тут рады, да и мы,
Заботой и теплом пригреты,
И божьим следуя заветам,
В ответ так искренне добры.

Всё сладилось, горит очаг,
За чаем тихие беседы,
Желания друг другу благ...
Ждём только дочку - непоседу.
И тут как будто всё не так.

Родители, не пряча глаз,
Нам ведают в печали новость,
Таящую саму суровость,
Нависшую, как меч, сейчас.

Отцом была приглашена
Когда- то нянька для дочурки,
Проворная была она,
В лапту играла с ней и в жмурки,
Душой, как будто бы верна.

Элиз росла , красой затмив,
Подруг, знакомых, всю округу,
Лишь няньке из всего их круга
Из зависти не угодив.

Искала долго нянька месть,
Колдунью втайне посетила,
Призвав на помощь себе лесть,
К жестокой подлости склонила,
Доверие поправ и честь.

Случайно кто-то всё раскрыл,
Прознал отец лихие козни,
Без всякой здесь ненужной во;зни,
Тотчас он няньку удалил.

Родители который год
Догадками себя пытают,
Но нет ответа наперед,
И нянька ничего не знает,
Когда и что произойдет.

Одна средь них Элизабет,
Злодейство то не помышляя,
Людей любовью награждая,
Дарует миру добрый свет...
..........
Ну, вот заходит и она,
Виновник наших разговоров,
Легка, красива и стройна,
Вне всех сомнений или споров,
К тому ж послушна и скромна .

Волос её поток златой,
Ласкает взгляд, воображение,
Как будто водопад в движении,
Струится со скалы крутой.

Венок на ней, сплетенный в круг,
Из трав составлен безупречно,
Творение девичьих рук,
Венец невинности беспечной.
Для молодости лучший друг.

Нам с нежностью даруя взор,
Элиз приветствует поклоном,
Из россыпи цветов со склона
Букет уложен, как узор.

В общении мила Элиз,
Умна, начитана, приятна,
Свежа, как воздух или бриз,
И в облике своём опрятна,
Для нас явилась, как сюрприз.

Проходит время, нам пора,
Уже неделя пролетела,
Семья нас лаской обогрела,
И мы...оставили тепла.
................
Год ми;нул , слух проник в наш  дом,
Спешим в знакомое Предгорье,
Как много изменилось в нём,
Здесь властвует отныне горе,
Расскажем с горечью о том...

В то лето нестерпимый зной
День- ночь дышал огнем незримым,
Дороги были нелюдимы...
Но вот мелькнул обоза строй.

Словно цыганскою толпой
С весельем, блеском, звонким гамом,
К воде стремясь на водопой,
Таща повозки спозоранок,
Вступила конница гурьбой.

Среди толпы второй поэт,
А первый живописец, зодчий,
В богеме выделялся кормчий,
В красе такой, что лучше нет.

Элиз была на тот же час
У озера, у водной глади,
Воды домой нести в запас,
Её волос златые пряди
Достигли искрами всех глаз.

Красавец  наш, он скульптор был,
Прикован тотчас красотою,
Застыл с протянутой рукою
И слов не сразу говорил...

Вот речь вернулась, молвил он:
- Позволишь ли спросить тебя,
Красою кто так наделён,
Открой скорее нам себя,
Я обликом твоим польщён.

Смущенная Элизабет,
Глаза потупив, промолчала,
Как будто тень в лицо упала,
И тяжко было дать ответ.

Давили грудь сомненье, страх,
Впервые это ощутила,
Собравшись всё же впопыхах,
Ответом робким озарила,
Свой взгляд к красавцу приковав.

-Зовут меня Элизабет,
Здесь дом мой и моя семья,
Родные есть и есть друзья,
И места мне милее нет.

А зодчий наш, горя огнем,
Томимый жаждой не от зноя,
Душой почувствовал подъём
И вырвался вперёд от строя,
Искусно повелев конём.

- Позволь тебя опять просить,
В день жаркий будь же милосердна,
Я вижу очень ты усердна,
Подай же мне воды испить.

-Отведай, гость мой дорогой,-
Элиз с улыбкой отвечала,
И ковш с прозрачною водой
Испить  любезно предлагала
Своей девичьею рукой.

Напившись, жажду утолив,
Собрался наш обоз в дорогу
И скоро скрылся понемногу,
А след его исчез в пыли.

Проходит день, а следом ночь,
Томится зодчий не на шутку,
Не в силах чувства превозмочь,
Не помутился бы рассудком!
Друзья взялись ему помочь.

-В чем дело, ты открой секрет,
Не ешь, не пьешь, что за причина?
- В глазах одна Элизабет
Стоит пред мною, как картина,
Люблю ее, тут спору нет.

-Готов я тотчас под венец,-
Наш молвит мо;лодец прекрасный,
-Три дня промчались так напрасно,
Я от любви разбит вконец.

И только про любовь сказал,
В округе тотчас потемнело,
С коня он замертво упал,
А тело вдруг окаменело,
И статуей он тотчас стал.

Друзья от ужаса молчат,
Несчастие настигло друга,
Не от ранений иль недуга,
Любовь в конце таком винят.

И ту же ночь Элизабет
Приснился сон или затмение,
И зодчий, будто бы в ответ,
В окошко глянул привидением:
-Сгубила ты меня, мой свет!

А следом прядь волос златых
Взметнулась веером с подушки,
И унеслась в поток воздушный,
Элиз лишилась тут же их.

Минули дни, и вот молва
Пришла в Предгорье о несчастье,
К Элиз в упрёках  обросла,
Что зодчий умер в одночасье,
Как жертва злого колдовства.

Элиз в слезах пытает мать.
Поддавшись быстро уговорам,
Не затевая лишних споров,
Не в силах мать секрет скрывать.

Горюют обе...и отец
Случившимся весьма расстроен,
Недо;бро мир сейчас устроен,
Колдунья мерит свой венец.

Но время мчит, неся покой,
И снова гости на пороге,
Дом предоставлен на постой,
Веселье превзошло тревоги,
Когда здесь музыкантов строй.

Средь них заметен был певец
И сочинитель музыкальный,
В повадках и словах похвальный,
Голубоглазый удалец.

Элиз он очень привечал,
И сам пришелся ко двору,
Но вот пора уже привал
Оставить рано поутру,
И вскоре он затосковал.

Дорога мчит и день, другой,
Певец в тревоге и печали,
Друзья, сочувствуя, молчали,
Но третий день он сам не свой.

- В чем дело, ты открой секрет,
Не ешь, не пьешь, что за причина?
- В глазах одна Элизабет
Стоит пред мною, как картина,
Люблю ее, тут спору нет.

-Готов я тотчас под венец,-
Наш молвит мо;лодец прекрасный,
- Три дня промчались так напрасно,
Я от любви разбит вконец.

И только про любовь сказал,
В округе тотчас потемнело,
С коня он замертво упал,
И соловьём взлетел из тела,
Певец сражён же наповал.

Друзья от ужаса молчат,
Несчастие настигло друга,
Не от ранений иль недуга,
Любовь в конце таком винят.

Опять не спит Элизабет,
Певец привиделся несчастный,
И песню горькую в ответ
Поёт, глядя ей в очи страстно,
- Сгубила ты меня, мой свет.

Вскочила тут Элизабет,
И прядей вновь не досчиталась,
Златые волосы, о, жалость,
Умчались за виденьем вслед.

И то не вся ещё беда,
Несчастье тем не завершилось,
На месте злата голова
Щетиной колкою покрылась,
И в ужас девушку ввела.

Прознав подробности, семья
Оплакивает все потери,
Но, что же делать в самом деле,
Как колдовство бы снять с себя.

А лето незаметно шло,
Поля дождями орошались,
Ручьи текли с могучих гор,
И звёзды в небе загорались,
Природа не вступала в спор.

Ковры плелись из ярких трав,
Цветы по краю шли каймою,
Всё жило в неге и покое,
И дальше  длился наш рассказ.

В Предгорье в поисках идей
Злато кузнец забрел однажды,
В горах невиданных камней
Набрал с утеса он отважно,
Блеснуть искусством для людей.

И вот искусник- ювелир
На отдых просится к семейству,
Своё он разъясняет действо,
К  обеду приглашён, как в пир.

Ведут беседы не спеша,
Наш мастер молод, остроумен,
Млада хозяйка хороша,
Кто ж от красы не бы;л безумен,
Не трепетала чья душа.

Уж вечер, месяц теребит:
Пора, пора, ночь сыплет звёзды,
А мастер ловит в сердце грёзы,
И в комнате своей не спит.

Мерещится ему Элиз,
Ему не справиться с собою,
И это вовсе не каприз,
Томление вызвано любовью,
Тихонько он проходит вниз.

Окно нашёл Элизабет,
Её он нежно вызывает,
В груди огнём всё полыхает:
- Ну, выгляни ко мне, мой свет.

Элиз подходит, всполох в ночь,
Красе такой что эти звёзды!
- Люблю тебя, сомненья прочь,-
Кузнец златой роняет слёзы,
Себя не в силах превозмочь.

И только про любовь сказал,
Исчезли звёзды, почернело,
И нет его, исчезло тело,
Лишь воздух чуть затрепетал:

" Сгубила ты меня, мой свет."
Элиз стоит белее снега,
Колдунье злой воздать ответ
Отыщет где-то оберЕга?
В отчаянии Элизабет.

Волос ещё златая прядь
В тот же момент в окно умчалась,
Почти совсем их не осталось,
Одна щетина, как печать.

На утро скоро собралась,
Родителей не утешая,
Вдоль озера тайком прошлась,
Слезами берег орошая,
И в удивлении зашлась.

Весь берег вдруг янтарным стал,
Медово- жёлтые каменья,
Как будто ожерелий звенья,
На солнце блещут вне похвал.

Затейливое мастерство
От злато мастера осталось,
Так пусть же радует оно,
Чтоб в памяти не растворялось
Искусство, что с тобой пришло.

Покинув дом Элизабет
Идёт просторами чужими,
Сроднившись с ними, как с родными,
И добрый оставляя след.

Дорога между тем длинна,
Как сложится тот путь нелёгкий,
Но мысленно себе верна,
Элиз не терпит проволочки
И лишь вперёд устремлена.

Порой оставшись на ночлег,
Она хозяйке помогает,
В работе устали не знает,
И спрос ведёт про оберег.

Добиться правды как- то раз
Досталось на большом подворье,
Поведал старый свинопас,
Что путь её проложен к морю,
К развалинам " Вороний глаз".

В руинах мрачных спрятан дом,
Вокруг всё выжжено и мрачно,
Там смрад стоит ужасно злачный
Кружит лишь вороньё кругом.

Колдунью сможет победить
Лишь тот, кто жертвуя собою,
Дерзнет другого защитить,
И став тогда сильнее вдвое,
Сумеет злобу прекратить.

И вновь вперёд, за новым днём,
За солнцем вслед и за зарёю,
Идём заросшею тропою,
Ведомые одним добром.

Добро соседствует со злом,
Достигли мы полей сражений,
Но битвы отгремел уж гром,
Уже настало примирение,
Но пострадавших много в нём.

Стоит в сторонке лазарет,
Хирургам много здесь работы,
Но вот прибавилась забота,
Для стяжки ран уж нити нет.

Красавица же наша здесь,
В сноровке мы ей не откажем,
И в милосердие уважим,
Во всех делах хвала и честь.

Но нити, нити так нужны,
Страдают люди, нет надежды,
Любые помыслы важны,
Решительна Элиз, как прежде,
Потери больше не страшны.

Срезает прядь златых волос,
Осталось их совсем уж мало,
Врачам их отдает устало,
Тоскуя по потере кос.

Златые нити, нет прочней,
Зашиты раны, есть спасенье,
От раненых и от врачей
Звучат слова благословений
И благодарных ей речей.

Теперь уж с лёгкою душой,
Платком от солнца прикрываясь,
Элиз шагает, улыбаясь,
Туда, где виден брег морской.

Деревня на пути её,
Здесь плач стоит без утешенья,
Спросить бы надо у кого,
И, выбрав нужное мгновенье,
Она прослышала про то,

Чем вызвана печаль, тоска:
Детишки невзначай пропали,
В пещерах карстовых играли
И нет уже от них следа.

Попытки их найти в тот день
Удачею не увенчались,
Стояла в гроте том темень,
Ходы, как норы, разбегались,
И поиск длился третий день.

И не было уже надежд
Во мраке отыскать дорогу,
Не вдруг  возникшая тревога
Лишала чаяний в успех.

Лишь только факелы с огнём
Под своды грота проникали,
Пару шагов горели в нём,
А следом, словно воск стекали,
И тьма стояла с торжеством.

И кто ответит, помощь где,
И время мало, нет уж мочи,
Успеть бы только к этой ночи,
Не бросить бы детей в беде.

Решимостью Элиз полна:
Свою златую прядь волос
Не думая, долой она
Срезает с уцелевших кос,
В ней столько блеска и огня.

Без пламя факелы горят,
И тьма склоняется пред светом,
И не добравшись до рассвета,
Спасли потерянных ребят.

О, сколько радости в глазах,
И слёз, стекающих от счастья,
И благодарности в словах
За доброту и за участье,
Не выразить всё впопыхах.

Нам надо дальше поспешить,
До цели может быть немного,
Длинна иль коротка дорога,
Кто сможет нам определить...

Вдруг нивы падшие в пути
Встречаем , втоптаны колосья,
Безжалостно кто так пройти
Посмел и затоптать угодья?
Где нам виновника найти.

А в местном царстве шум и гам,
Нависла голода угроза,
Такая дерзкая заноза,
Взбесившись, скачет по полям.

То лошадь, а вернее конь,
Вдруг чем укушен иль испуган,
Помчался сатанинским кругом,
Скрываясь от людских погонь,
Каким -то заражён недугом.

Все новости из первых рук
Мы слышим за стена;ми царства,
Нежданно было то коварство,
Ведь конь считался лучший друг.

Помощник, пахарь, что с тобой,
Как же помочь тебе немедля,
Пора настала уж с косьбой,
А ты настроен так враждебно,
И потеряли все покой.

Коня ничем не удержать,
Уздечки рвутся, словно нити,
Что хоть из золота плетите,
Да, где бы пряжи такой взять.

Вот прядь последнюю волос
Элиз безжалостно срезает,
Исчезло всё от златых кос,
Только щетина прорастает,
Как будто бы шипы от роз.

Проворно заплели уздечку,
И два бесстрашных молодца
Уняли прыть у жеребца
Да, увели его за речку.

И будет хлеб, и будет жизнь,
Не будет голода и горя,
Спасибо, милая Элиз,
Желаем счастья и покоя,
Чтоб все невзгоды разошлись.

И вновь рассветы, долог путь,
Надежды на освобождение,
И слезы, и в себе сомнения
Былые радости вернуть.

Штормило море, злился гром,
Кидался ветер, как собака,
Колдуньи видно близок дом,
День белый затуманен мраком,
Трава пожухшая кругом.

Только не бойся, ты пройдешь,
Поверь в себя, да будет вера,
Не будет для тебя барьера,
Когда надежду обретёшь.

Идёт вперёд Элизабет,
Воронья стая в небе кружит,
Зловонный смрад ползет вослед,
Колдунье воздухом он служит,
Её следов лишь рядом нет.

Внезапно яркое пятно
Летит навстречу ниоткуда,
Мохнато- рыжая причуда,
К Элиз направлено оно.

Но сверху слышен шорох крыльев,
Огромный коршун в вышине,
И клекот мерзкий уже слышен,
Он близко, рядом, он везде,
И негде спрятаться под крышу.

Пятно под ноги, - это лис,
Дрожит, бедняга, запыхался,
Стремглав от коршуна спасался,
Защиту ищет у Элиз.

На рУки  бережно его
Защитница берет скорее,
И не придумав ничего,
Собой прикрыла от злодея,
Спасенья нет ни от кого.

Платок скатился с головы,
Картина та была ужасна,
И дрожь была та не напрасна, -
Внезапно выросли шипы.

Все словно лезвия остры,
Оружие, броня, защита,
К войне готовы и быстры...
Враг рухнул вниз и вот убитый,
Злодейства были сражены.

Истерзан коршун, спору нет,
Колдунья в коршуне скрывалась,
Заклятьям места не осталось,
Свободна вновь Элизабет.

А что спасённый ею лис,
Куда девался зверь пушистый,
Чудесный ждёт и нас сюрприз,
Средь мрака  брызнул свет лучистый,
И юноша идёт к Элиз.

В глазах смешинки у него,
Улыбка будто солнца краше,
А волос в рыжий цвет окрашен,
Такие есть ли у кого!

Поклон так низок, это знак,
И руки нежные целует,
Придти в себя не даст никак,
Элиз смущенная пасует ,
Застигнута она впросак.

Уродство чувствует своё,
Шипы остры, они не розы,
Румянец словно на морозе,
Покрыл зардевшее лицо.

Но мы от жизни ждём чудес,
Они случаются, и часто,
Вот и сейчас, покров воскрес,
Копной волос сверкнул прекрасной,
И заструился, как с небес.

Восторг коснулся юных глаз,
И сердце младое взыграло,
Любви и страсти дав начало,
Двоих навеки повенчав,

Знакомству каждый будет рад,
В минут чудесных представления
Исчезли сразу все сомненья,
Мы же вернёмся чуть назад.

Вдали Предгорья был удел,
Где Царство пышное лежало,
Царь старый сильно постарел,
Пора младому быть настала,
Но отвели его от дел.

Кузен у принца прыткий был,
С колдуньей свёл себе знакомство,
Добыл нечестно власть под солнцем,
А принца колдовством сгубил.

Скитался лисом по округе
Наследник трона, вот беда!
Зверьком, в пушистой яркой шубе,
Был под прицелом он всегда
Охотничьих и метких ружей.

В скитаньях долгих он пришёл
К колдунье, где б уже и сгинул,
Когда был коршуном настигнут,
Лишь случай к радости привёл.

И как же нам его назвать?
Он принц, наследник Редмен,
Просил себя он величать,
Уже вполне в себе уверен
И в Царство полон сил скакать.

Сражён защитницей своей,
Руки ее немедля просит,
И в путь её с собой увозит,
Добыв в деревне лошадей.

Лежит их путь вперёд к Элиз,
К родным, в знакомое Предгорье,
Вот будет им большой сюрприз,
Затмит постигшее их горе,
От горьких слёз освободит.

Так и случилось наконец,
Жених просил благословенья,
Назначил день без промедленья,
Когда с невестой под венец.

В своем он Царстве утверждён,
Кузен обманщик был с позором
Из Царства тотчас удалён
В деревню дальнюю с дозором,
Он был и жалок, и смешон.

Чудес не оборвались дни,
От чар избавились с лихвой
Наш скульптор и певец младой,
На свадьбе были и они.

И златкузнец был среди них,
И ревность уж была забыта,
Их привечали, как родных,
Все двери были им открыты,
Их радость видеть средь живых.

Добру вернули торжество,
Закон и мир заняли место,
Жених обрёл свою невесту,
Любви свершилось волшебство.



24.01.25