Небо соткано из звезд

А ты знаешь небо соткано из звезд тех,
Что бывало смотрели мы ночами.
А ты помнишь, мечтательные грезы,
О которых говорить я мог часами?

Помнишь летную метлу или комету?
А может быть запомнил тот рассказ,
Впрочем к чему веду я эту,
Черту с твоих застывших глаз.

Я не прошу тебя любить и ожидать ночами,
Я желал бы слушать только вздох.
Я не прошу тебя, летать со мной утрами хуторами,
Ведь мой рассвет по жизни только выдох. (Твой.)

Я не прошу тебя сидеть со мною ночами,
Не прошу ожиданий высоких от нот.
Я знаю, ты боишься одиночества тьмами.
Но и допустить подобное я бы не смог.

Желал бы я мир подарить и от смерти,
Спасаясь я грудь разорвать на куски,
Желал бы огнем запылать хоть до плоти,
Лишь путь тебе сквозь пучину льда найти.

Ты ведь знаешь, моей силы хватит на много,
Я сверну города небеса,
Свергну Бога и где-то у трона,
Я вернусь вновь в родные поля.

И сквозь бурю, и грозы, морозы,
Силуэт ты в ночи увядать,
Ты не бойся, к чему эти грозы?
Когда рядом с тобою сей знать.

Я укрою, согрею пледом,
У камина расскажу я песнь,
И быть может спою, может треском,
укутаю душу и мель.

Ты не бойся ни гроз непогоды,
Пусть сияют хоть в сотни крат.
Ведь с тобой любитель невзгоды,
Кто с погодой на ты говорят.

Теплый кофе, застывшие фрески,
Перелистнут свободою грусть.
Но решетка так безбрежно,
Охраняет страницами уст.

Снова почерк такой же небрежный,
Снова спрятан внутри я него.
Но на каждой странице дышишь,
Только ты и твое нутро.

Если б я был поэтом прекрасным,
Я бы взял твой лик в романтизм.
Если б был я художником красным,
Нарисовал бы мольбертами кисть.

Если б знал я, что чувства прекрасны,
Разрисовал бы тебя и холсты,
Но, увы, как мир столь ужасен,
Что говорят в пучине мечты.

Но хоть ни поэт, ни писатель,
Я лирой заляпанной сдал.
Новый скрижаль почитатель,
Я музу тебе свою воздал.

И чтоб еще раз, хоть на строк,
Сумел увидеть лик твой.
Надеюсь очертаний слог,
Вернется ночью дольной.

И пусть в ночи пылать фонарь,
У моря, океана.
Я вновь явлюсь тебе, мой дар,
Судьбой прекрасной трона.
•••
И красами, мириадами солнца,
Возносилась звезда сквозь искру.
Где теперь мое, милое золотце,
Что нес я к этому алтарю?