Мессинг и Сталин

(Разговор на балконе в Абхазии в 1952 г.)

Визирь-прорицатель
Царю говорил,
Что видел он вещие сны.
Где века конец
Потрясением грозил,
И призраком новой войны:

 -- Грядут разрушения того,
Что создал
Ты потом и кровью сейчас.
Забвенья, безумия обрушится вал.
Наврут все потомкам о нас....

Война неизбежна. С позором она
На землю на нашу придет.
Погрузится в ночь все. И выйдет луна,
И мрачных времён будет гнет.

За мором и кровью пожарищ костры
У грешников будут пылать....
В конце этой странной, безумной игры
Тебя будут истово звать!"

-- Меня? В самом деле?
-- Конечно, тебя! И все небылицы пройдут!
Но жить было надо, Отчизну любя,
Ценить наших подвигов труд!

Ты скоро пойдешь на покой,
Но Звезда рассветного часа взошла.
Она среди нас, и в эпохе лихой
Гореть будет ярко, дотла.

Я вижу фигуру, что с ветвью в руке
Шагает навстречу огням!...

Слеза прокатилась в ответ по щеке.
На сердце заныл старый шрам....

-- Но значит ли это, что будет Потоп?...
Визирь в этот раз промолчал.
-- Жесток и коварен судьбы хронотоп...
Огонь в этой ветви пылал!

То розга была; и заносит ее
Диктатор над сонной толпой.
Мольба, рев и стоны, и просьбы вытье:
Диктатор не дрогнул рукой.

Что Царь был добрейшим, все поняли вдруг
И стали к нему воззывать...
Но с ветвью в руках не ушел демиург,
Пришел он лечить и карать.

И вопли неслись... И смешались они
От радости, страха -- в одно...
Весь мир потрясли эти бурные дни,
Как будто сюжет из кино!

И вот все замолкли, кто выл и кричал...
И слышно лишь пение птиц.
Я вижу леса, затаенный причал,
В молчании все падают ниц.

Да, имя твое и в грядущих годах
Восславят. Сполна воздадут.
Но ты -- лишь предтеча,
Что трепет и страх
Использовал в битве за Труд.

Ты верил, что деньги исчезнут -- они
Стончатся до меры пустой...
Но прежде бушуют болезные дни,
Сменив нигилизма застой.

И что вместо денег?
Лишь музыки звук
Укладом начнет управлять.
Толпа цепенеет
В блаженный испуг,
Не будет наживы искать.

Все скованы будем!
Пока не поймем,
Что прежним не будет уклад.
С тобой путь был труден,
А новым Путем
За пять лет пятьсот лет подряд!

Он будет во мне сомневаться, что я
Тебе это все говорил.
Я рад был стараться,
Но все рассказать --
Не хватит ни права, ни сил.

Ты сделал, что мог!
И твоя голова
Сияет в народной молве.
Ты щедр, но строг,
Твои скромны слова,
Подснежники в вешней траве...

Желаешь, скажу тебе то,
Что изрёк
Грядущий Великий Гончар?

-- Давай, мне не страшно.
Суровый урок --
Вся жизнь моя, Солнца удар!

-- "На бал суеты ты меня не зови,
В пустыне звучнее сонет.
Но нет в вашем мире сердитом любви
А значит, и Смысла там нет!"

Задумался Царь, пригубивши вина,
Кахетии давнюю быль.
Его занимала печаль, что страна
Легко превращается в пыль.

Обвиты плющом все балконы его,
Где спрятался Рай на земле.
"Эх, люди не знают совсем ничего,
Слепые котята во мгле!"