Мефодий, Глава Y, Возвращение

      Время шло. Курсанты приобретали опыт не только житейский, но и производственно-речной. Они жили и работали на баржах и теплоходах прямо
на территории порта, иногда выходили в город для закупки провизии или просто немного развеется. Прошла тёплая среднеазиатская осень и наступили первые зимние дни. В Термезе зимы не холодные, не такие как в средней полосе России, как правило температура не опускалась ниже ноля. Иногда был ночью небольшой минус, а иногда шел дождик.
      В этот раз прошла песчаная буря, песок проникал везде и преследовал тебя всюду.
Речные транспортные средства были уже изрядно потрепаны и во всех помещениях оставались следы песчаного налёта. Местные жители привыкли к таким неудобствам и даже пытались как-то приспособиться, закрывая лицо, тело, а также продукты питания разного рода чехлами и защитным покрытием. Такие  – песочные бури называли «афганец». Он дул сутки, если за сутки не заканчивался, то как правило дул до трёх суток и город практически проваливался в пыльную пелену. Вот и в этот раз закисший кусок хлеба и недоеденная лепёшки были полностью засыпаны легким налётом песчаной пыли, помидоры и огурцы, купленные, на рынке тоже были мало узнаваемы.  На барже было несколько кают: рубка со штурвалом вверху, ниже каюта шкипера, его помощника или помощников, камбуз с газовым баллоном  и плитой, и это была роскошь, небольшие аккумуляторы и подсобка для инвентаря. Эти каюты объединял небольшой коридор. Гальюн-душ и ещё одно подсобное помещение для швартовых тросов, чалок было размещено отдельно и имело также отдельный вход с открытой палубы. В таких условиях курсанты наводили свой марафет, не смотря на высокую жару, а потом и холод. В зимнее время топили небольшую печку типа буржуйку, которая размещалась  на камбузе. Иногда ранней зимой спали в шерстяных спортивных костюмах и шерстяных шапочках. (они только начинали входить тогда в моду). На фанерной стене каюты, т.е. на переборке внутри каюты утром можно было иногда ногтем подковыривать небольшой налет инея. Но вечером, после растопки печи и самостоятельного приготовления пищи было уже жарко.
 Р о м а н т и к а…
      В новом, 1980 году, в январе месяце, Мефодий поехал поступать на вечерне-заочный судоводительский  факультет высшего мореходного училища, и поступил лихо с хорошим проходным балом. После месяца отсутствия в порту Термез он снова туда вернулся доработать свой девятимесячный типа контракт. У него не было никакого желания остаться там и продолжить свою речную эпопею, хотя некоторые курсанты там остались, а некоторые даже женились и завели семьи.
      После завершения практики и работ в Среднеазиатском речном пароходстве Мефодий прибыл в свое родное пароходство, откуда его провожали под звуки духового оркестра, однако тут уже про них, бывших курсантов забыли. Время летело только вперед и без оглядки.
В отделе кадров пароходства сказали, что пойдёшь работать на каботажный флот, т.е. флот местных (не загранка)  перевозок,  поскольку в трудовой книжке внесена запись: «Уволен в связи с поступлением в ВУЗ».
А по визовым требованиям того времени при увольнении сотрудника, виза автоматически закрывается и требуется новое представление для ее открытия. - - Как, почему?
Вот такие правила!
Но туда на реку, когда требовалось все ведь шло как по маслу, почему обратно при возвращении не так?
Ответа нет, все пожимали плечами.
Запись в трудовой должна быть не УВОЛЕН, а ПЕРЕВЕДЁН  и тогда в этом случае, виза была бы сохранена со всеми последствиями.
А теперь дорогой труби в кабатаже, пока не пройдёшь новое представление на загранвизирование. И точка. Иди работай, минимум шесть месяцев.
      Мефодий, озабоченный таким подходом и таким отношением пошёл грустный и хмурый домой. Жизнь визированного моряка была прекращена в миг, крутой поворот.
      
     Получив в пароходстве приказ на каботажный буксир, стоящий в ремонте на судоремонтном заводе в другом  портовом городе, Мефодий был крайне удивлен магической линией судьбы, буксир носил название - «Узбек». Прибыв на буксир «Узбек» через пару дней, Мефодий сидел в каюте старшего помощника и рассказывал ему, моряку, о жизни речников в среднеазиатской пустыне. На буксирах в каботаже в то время работали в основном моряки двух категорий. Первая – лица которые нормально относились к работе, даже может где-то прогибались перед начальством, лица зарабатывающие и ожидающие загранвизу. Вторые - лица пофигисты, которым виза не нужна по разным причинам, либо она им не светит никогда.
Мефодий был автоматически зачислен к первой категорию лиц, хотя вторая была больше ему нравилась.
На буксире места мало, как на рыбаке. В период ремонта на буксире, кают не хватает для размещения работающих моряков.
Поэтому на этом буксире жили по два человека, кровати как в поезде в купе, одна внизу, вторая над ней сверху. Мефодия разумеется поселили сверху, с боцманом в одной каюте, а точнее разместили над кроватью боцмана. Конечно, на многих судах боцманская каюта это целые апартаменты, но это был буксир. Боцман на любом судне фигура не однозначная, можно сказать даже одиозная. На этом буксире был Боцман - пофигист, ему уже ничего не светило в части визы и он старался держать свой матросский коллектив по - демократичному принципу, что на флоте разумеется не допустимо.
      Так вот, был большой советский праздник - 23 февраля!  Мужики начали принимать поздравления друг от друга еще на завтраке в столовой-кают-компании. Обычно это два разных помещения, но на буксире оно одно единое. И здесь питались по времени, вначале рядовой экипаж, а потом командный.  Женщин на буксире было две, они были приходящие на период ремонта для приготовления пищи, т.е. с экипажем на судне не ночевали, жили на берегу.

     Одна была бывалая пухлая  типичная повариха – как кошка с большой стоячей шерстью, колобок, через слово мат, командовала даже старпомом.
     А вторая была буфетчица полная противоположность, которая накрывала на столы и мыла посуду. Она ходила перепуганная или «зашуганная», так называли её мужики, худощавая без конкретно выраженного возраста, всегда бежала куда- то, металась между столами, продуктами питания и экипажем. Некоторые из моряков пытались к ней подъехать во время приёма пищи, но потом сами, вероятно оценив ее не адекватность, отчаливали плавно и без оглядки.      
       Женщины придя на работу разместили плакат на стенде политагитации «Поздравляем  мужчин с праздником 23 февраля !!!» и этим освободили себя от дальнейшей суеты и начали заниматься своими прямыми судовым обязанностями. В конце надписи красовались три восклицательных знака, вероятно они посчитали, что все свои эмоции одним знаком не выразишь, нужно три. Боцман принёс на завтрак заготовленную с вечера бутылку водки и начал поздравлять всех рядом сидящих, наливая каждому в небольшую стопку. Народ был разный и относился к этому тоже по - разному. Одни радовались – «шеф угощает», другие выпивали т.к. деваться было не куда, третьи просто отворачивалось, бубня под нос что-то типа ещё рано, не время, да ну, пошёл ты… и т.п. Боцман стойко выполнял возложенные на себя обязательства и конечно же с каждой стойкой не забывал и себя. После завтрака на утренний типа рабочий развод, был ведь праздник, матросы разместились на баке буксира, где Боцман ещё раз, теперь в узком кругу с другой бутылкой поздравлял своих подчинённых. Вторая бутылка закончилась и запасы Боцман иссякли.
- Давайте, срочно! Сбросились и в магазин, он тут не далеко около двух километров, бежит самый молодой, т.е. Мефодий.

      Мефодий, ещё не бегал никогда в этот магазин и ему предстояло пройти испытание, пронести два пузыря, через проходную завода. А пили на этом буксире только традиционную русскую прозрачную, и чистую, как слеза водочку. На проходной завода-порта в те времена несли вахту бывшие отставные служаки из военизированной охраны ВОХР, которые бдили неукоснительно. По сему, Мефодию, было дано поручение, купить три бутылки, третью для беспрепятственного прохождения проходной.

      На праздничный обед подошёл штатный старпом, так как в ремонте на буксире, он выполнял еще и функции капитана, все вопросы с ремонтом закрывались старпомом и старшим механиком, на судовом сленге дедом.
Он поздравил экипаж от администрации пароходства, буксира и лично от себя. Сказал, что ремонт почти завершен, осталось меньше месяца, потерпите и пошёл заниматься своими делами. Боцман уже зажигал, из его уст пытались выплывать различные морские байки. Народ даже аплодировал. После обеда
праздничный день мужиков подходил к концу и народ начал понемногу рассасываться, кто пошёл в город на прогулку, кто занимался личными бытовыми вопросами. Мефодий тоже пошел прогуляться по городу, светило солнышко, пошла первая капель и веяло уже весной. Он прошатался по городу до позднего вечера, народ веселился, многие мужики в этом городе были под легким шафэ. Далее почти на последнем трамвае он прибыл к проходной завода, где вахту несла уже другая смена охранников. На борту буксира в каюте боцмана не было видно, вероятно он где то поздравлялся. Мефодий, почитав немного книгу, сладко заснул.
      Ночью Мефодий проснулся от какого-то шороха в каюте. Боцман стоял у двери, скрипел зубами и пытался открыть дверь каюты вероятно хотел по нужде, но дверь в его состоянии ему не поддавалась. Потом немного он затих, ковыряясь в своих штанинах.
    Мефодий еле успел его вытолкать его в дверь на коридорную палубу, как Боцман с приспущенными штанами запустил свой процесс опорожнения не только с нижней шланговой части, а еще и с верхней ротовой. Картина, не забываемая для проснувшегося среди ночи еще молодого и не опытного человека.

     Следующим был морской буксир «Громкий». Он был другой, больше, крепче первого и самое главное то, что он пришел из загранки. С южного острова Мадагаскар, куда он отбуксировал платформу несколько недель ранее.  На нем привезли трех обезьянок лемуров с полосатыми хвостами. Лемуров выменяли у местных жителей за несколько блоков болгарских сигарет "Радопи". Один лемур – четыре блока сигарет и никаких проблем, не попадись только санитарным, таможенным и пограничным властям и ты приобретаешь себе друга или проблему на определенный период.
    Один из таких лемуров  по имени  Васька, прижился на мостике, так как супруга моториста категорически запретила мужу возвращаться с новым другом домой. В машинном отделении буксира лемуру было тепло, но не комфортно из за стоящего грохота, вот он и нашел себе место на мостике вблизи теплых навигационных приборов. Матросы и штурмана любили его шкодника.
Приходя на ходовую вахту, во время движения буксира, приносили ему поесть вкусненького, с камбуза и он пользовался их гостеприимством. Поскольку буксир ранее проходил Красное море, в каждом возможном углу и в каждой его шхере можно было найти остатки от очищенных, хлорированных кораллов или сушено -зафармалиненных летучих рыб с крыльями, скатов с длинными хвостами, звездочек и другой морской живности. Многие знают, что Красное море это отличный бассейн для тропической флоры и фауны, где можно спокойно поймать его экзотических обитателей. Моряки очень часто увлекаются подобным экзотическим искусством, времени предостаточно, было бы желание.

     Теперь буксир стоял у уже у портового причала уже целую неделю, шла смена экипажа, визированных замещали невизированные. Мефодий стоял на открытой навигационной палубе с «рашкеткой» (металлический простой инвентарь с заостренными и/или заточенными концами)  в руках и отбивая ледяную корочку, которая окутала почти все внешние предметы морского такелажа на этом буксире. Вчера была оттепель с туманом, потом морозец и получилось удивительное чудо природы. Это чудо можно иногда наблюдать на телеграфных или высоковольтных проводах. Буксир был полностью покрыт ледяной коркой, палуба, рубка, лебедки, якорная цепь, канаты и провода, мачты и реи, все покрыто ледяной коркой. Обивая ледяное покрытие, надо знать меру, чтобы не повредить сам предмет, спрятавшийся под тонким и прозрачным покрытием льда. Дело не хитрое, но требует аккуратности и внимания. Как рассказывали, что в подобной ситуации отбивая ледяной покров, повредили внешние судовые кабеля, которые «прозвонив» чинили почти целую неделю.
         Шло время. Матрос Мефодий уже третий месяц трубил на судах каботажного флота. Остальные бывшие курсанты, прошедшие практику и отработку в среднеазиатском речном пароходстве начали тоже возвращаться в родные пенаты. И как не странно, у все была запись в трудовой «УВОЛЕН», а не «ПЕРЕВЕДЕН».
Поднялся небольшой шум и наконец, отдел кадров пароходства расчухался и направил своего представителя решать это бюрократический казус. Инспектор кадров со стопкой трудовых книжек слетал на самолете в порт Термез, ему внесли правильную и корректную запись в эти книжки «ПЕРЕВЕДЕН». И вот снова ребята из         невизированных, одним росчерком пера, превратились в визированных моряков загран- заплыва.
                С к а з к а     и    т о л ь к о!


продолжение следует