К свету

Когда-то погрузившись в омут тихий,
я выбраться с него не смел,
отдал себя на поглощение ему всецело, оставив для раздумий оным мой удел,

Трусливо, глупо и бесчестно, позволил
я себе в плену так утопать, не помня о прекрасном месте, где нужен был, где было чем дышать

И ныне я с чертями обитаю, питаюсь их обидами и злом, и личность в месте том теряя, обвязанный безвременья узлом
в глубокой тьме, истлевший, исчезаю…

Но вдруг стихия взбунтовалась!
заколыхались воды вновь,
завыли ветры в воздух волны поднимая,
и в свет одетую увидел я Её!

И, о, Нарцисс, когда бы ты и в Эхо не обнаружил красоты, что было б перед Ней?
Простила бы тебя тогда и Афродита,
Не отнимая жизни твоих дней.

И Ахернар в своей красе голубоглазой
Не сможет взгляд свой удержать!
Как Сухаил Хадар, гордец в тепле великом, не смог гореть для Ней под стать.

Как первый снег, как первая весна, такой прекрасной чистотой наполнена была
Она.
Внутри неё росли цветы: лантана, роза, гиацинт, и каждый взращен был столь нежно, что невозможно было их и повредить, но лишь узреть в них суть вселенной.

Когда ко мне Она явилась,
вода в округе разошлась,
одно лишь тело, умирая,
осталось в темноте лежать.

Одним касанием не робким,
я был на волю пробужден,
из клетки разума и мглы кромешной
К пути иному возведён.

Открыв глаза и оглядев округу, увидел чудо я: заместо тьмы в тот мир истошный явился свет, любовь к самой материи неся.

Весь чёрно-белый мир был для Неё холстом, и слово уст её за грани смерти проникая, рисует там миры, где каждый в счастье обитает.

И как прекрасна Ты,
не описать ни одним словом мне известным,
и дело не в красе земной,
но в той, что поднебесна,
что ищет сердца и стучит к нему, пустоты заполняя, что не даёт, порой, дышать, дабы момент не потерять,
чтобы запомнил разум, ужасное всё отстраняя.

И вырвавшись из лимба,
Из тьмы и неимения надежды,
Из мира пустоты, где лишь одни невежды
Хочу сказать «спасибо» и «прости»…

Ведь я
И Ты
Уже не будем
Прежним.