Мефодий, Глава II, Начало морской практики

        Время летит как всегда, если не стоишь на автобусной остановки без зонта в холодную погоду. Вот и курсантские дни в «шмотке» подходили к завершению.

       Теплый майский день, построение. Заместитель начальника школы объявляет курсантов, кому уже открыты загранвизы для возможности прохождения плавательной практики на судах морского флота СССР заграничного плавания.   А это означает, что каждый из этих счастливчиков через несколько дней может оказаться в загранке, в иностранном порту или на рейде. Их, этих любителей, моря уже ждут порты Турции, Югославии, Болгарии, Италии, Франции, Египта, Туниса, Бейрута и почти вся Африка. Может быть и еще дальше кого занесет, по волнам и просторам, если повезет.   К л а с с !
Более того, будут платить и хоть небольшую, практикантскую зарплату, а если реально повезет или хорошо себя проявишь, могут оставить и в штате на таком хорошем судне.
        По тем временам хорошее судно – это судно которое имеет хорошие порты захода, а если еще в добавок и современное, с большими каютами,  а также  и размещением по одному да еще с «кондеем» – фантастика просто, а не жизнь.
Как знают опытные люди, между повезет и как себя проявишь существует большая жизненная разница. В данном случае, лучше бы повезло.

И курсанты уже поплыли (т.е. пошли т.к. у моряков плавает и не тонет только одно - Г), каждый со своей мечтой стоя на плацу в шеренге под теплым, ласковым майским солнцем.
В советское время курсант, представляющий свои документы на визу, должен был написать 5-25 листов написанной собственным почерком от руки свою биографию, и кажется даже в двух экземплярах. А также проживание своих родителей и близких родственников и без единой помарки, с полным указанием, подробных адресов географических пунктов и названий, должностей и организаций, полных их наименований по каждому прожитому месяцу. И не дай бог, что-то упустить или сделаешь ошибку, помарку, кляксу - получишь сразу отказ в визе. А следующее представление, только через год, поскольку визовые дела рассматривают органы только один раз в год. Да, так было для простых моряков и еще предстояло представление и утверждение в комитете комсомола или даже комитете партии, разумеется коммунистической т.к. других тогда не было, а если точнее, то были распущены еще при Ленине.
     Курсант Мефодий тоже услышал свою фамилию, но это его особенно не радовало, были другие планы. Он собирался поступать на судоводительский факультет, в высшее инженерное мореходное училище и эта мореходная школа была для него только как год «пересидки» с практическими навыками уже по своей специализации и ожидания набора на новый учебный год.
Вот год и пролетел, как быстро, школа окончена почти с отличием. И в свидетельстве о об окончании только одна четверка по английскому. Ему предложили английский язык пересдать, чтобы не портить отчетность школы и  закончить с красным (хотя красные тогда уже не давали). И он конечно согласился легко, поскольку был уверен в своих знаниях. Мефодий на следующей недели был готов подойти и рассказать несколько «топиков» наизусть комиссии преподавателей, и этого было достаточно для получения пяти баллов. С красным дипломом школы можно было уже наверняка поступить в вышку и никакого соперничества с молодыми салагами –абитуриентами. Но жизнь преподнесла другой поворот курсанту.

      Фамилия Мефодия прозвучала из уст зама мореходки, загранвиза в кармане, мелькнула мысль, а дальше все по плану. Но названных фамилий почему то в этот раз было не слишком много, всего около 30 человек. Может быть еще рано, подумал Мефодий. Не всех утвердили, обычно говорят было наоборот, не визированных было меньше, чем визированных т.к. при поступлении в школу тоже проходил предварительный отсев (советская машина в этой части работала четко, кадры решали всё). Многих уже тогда при поступлении не зачисляли в мореходку после собеседования, как раз по причине семейной принадлежности либо специальной службы в Армии и Флоте. Но это уже все было позади. Курсантов, названных по фамилии и получивших визу, построили отдельно и повели в актовый зал школы. В зале начальник школы при полном параде с орденами и регалиями вместе с командирами рот и кучкой неизвестных джентльменов в пиджаках сообщил следующую новость.
- Вам выпала огромная честь от партии и правительства Советской страны выполнить интернациональный долг активного комсомольца. Вы сегодня  получили загранвизы, вы все учились на пятерки и Вам оказано большое доверие (всеми органами) пройти морскую практику не в составе экипажа морских судов, а в составе экипажа речных судов на самом горячем сегодня участке реки Аму-Дарьи в порту Термез и в Афганских портах.
Все просто О х – р е – н е – ли !
Срок сбора 3 дня.  Вылет спец. рейсом, самолетом в Москву, потом в Душанбе, там на автобусе в город и порт Термез. Срок работы - 3 месяца практики, плюс 6 месяцев обязательной отработки, дальше на ваше усмотрение можете или остаться там или вернуться в свое родное пароходство.

     Действительно и это был не сладкий сон. Ровно через 3-дня было построение на плацу и уже даже не в форме и тем более не в парадной. Под звуки школьного духового оркестра  началась трепетная и торжественная церемония проводов курсантов в речной порт Термез, Узбекистан.
Раньше была такая народного типа пословица. «Есть в Союзе три дыры (имелось в виду самые южные жаркие точки): Термез, Кушка и Моры…» Мы попали в одну их них.
      На церемонии присутствовали: Руководство школы, руководство пароходства, от райкома, от горкома, дяди в пиджаках. Курсантов быстро разместили в автобус, с их легким багажом, и повезли с почестями в аэропорт. (А потом, через шесть месяцев кадровые специалисты пароходства уже всё про всех забыли).

Звуки оркестра курсант Мефодий знал наизусть, даже мысленно их дублировал. Как не странно, для его характера (не совсем усидчивый) он играл почти год в этом духовом оркестре вначале на альте, а потом даже на басе. Бас - это почти самая большая духовая труба. Носить её и дуть в нее одновременно требует определенных физических и даже моральных усилий. Духовой оркестр школы обычно играл традиционную программу: на награждениях и похоронах ветеранов, на всех праздниках и демонстрациях. Это были известные произведения: Марш славянки, День победы, Похоронный марш, Тушь, Варяг, всего  около 10 оркестровых произведений.
Духовой оркестр мореходной школы был взращённым детищем этого заведения. Его возраст составлял около 5-7 лет, музыкантов  от 10-20 человек и он держался за счет фанатизма и энтузиазма его бессменного руководителя и дирижёра Виталича.
      Виталич был мужчина лет сорока, гражданский, ходил не в морской форме, а в
Хб- свитере. Седые волосы, сухощавый, гибкий, подвижный, общительный.  Играл практически на всех музыкальных инструментах своего оркестра: трубы, альты, басы, саксы, виолончели, барабаны и  конечно тарелки. Вот такой прекрасный метр - человек оркестр.
Его любили и им восхищались не только все члены оркестрового коллектива, но и штат школьных педагогов.
     И вот, как раз в это время, оркестр претерпевал некие трудности с набором новых музыкантов, так как большинство ведущих оркестрантов- музыкантов, окончив школу уходили бороздить просторы мирового океана.
Виталич начинал свой новый набор, но поскольку объявления висевшего на двери помещения оркестра практически никто не замечал, он принял гениальное решение по тем временам для курсантов. По согласованию с  руководством мореходки  Виталич выбил льготы для своих курсантов-музыкантов. Эти льготы  распространялись на все праздничные дни плюс еще три дня предшествующие им для репетиций. Льготы были по питанию – дополнительный паек к стандартному рациону курсанта и самое главное по дополнительному увольнению за пределы школы, а еще дополнительные часы для музыкальных разминок.
И  все пошло прекрасно по его плану. Знаешь ноты, есть мало - мальский слух вперед и с песней под барабанную дробь.
      Мефодий три года ранее отучился в музыкальной школе по классу аккордеон. В четвертый класс музыкалки он на прочь отказался идти, не смотря на конфликт с родителями по этой части. Музыку он любил, но аккордеон – это было не его, вот если бы гитара, но к сожалению, класса гитары в этой пятилетней музыкальной школе по не понятным причинам не преподавали.
И тут, один из его товарищей Егор, тоже гуру в музыке, но с оконченным музыкальным образованием, предложил ему пойти на этот просмотр. Прослушивание, все прокатило на ура, их взяли моментально.
Дополнительная курсантская пайка им была не нужна, но она тогда была как разменная конвертируемая валюта в среде курсантов школы. За эту пайку, можно было решить массу житейских вопросов. Таких как,  идти или не пойти или когда захочешь пойти в наряд по роте, столовой, уборка кубрика и  прочие бытовые мелочи. А вот дополнительное увольнение это было то, что надо. Можно было поиграть в любимые спортивные игры или просто потусить без оглядки со школьными друзьями.

      Звуки знакомой оркестровой музыки давно затихли в ушах Мефодия, и он сладко дремал и клевал носом сидя у открытого окна в автобусе - Пазике.
А хотел ведь по морям ходить, мир увидеть, крутилась неустанно мысль в голове!
И вот такой же автобус - Пазик уже летел по разбитой, почти пустынной дороге в более чем сорокоградусной жаре где-то между Душанбе и Термезом.
Вспомнилась, мореходка, ребята теперь сдают последние практические экзамены и зачеты по оставшимся предметам. А мы сдали их быстро, всего за два дня типа экстерном, нас торопили даже преподаватели, куда едем в этой пустыне... Глядя через окно Пазика,  там прошел местный житель, своей походкой напоминал преподавателя Александра Матвеевича. Он ведь тоже мечтал о море, о его грациозности и непредсказуемости, а судьба его забросила грамотного опытного специалиста в мореходку, учить нас балбесов.
     Будучи молодым и перспективным старпомом на хорошем современном судне он пошел старшим (как судовой офицер) в увольнение еще с двумя членами экипажа. В советское время морякам разрешалось выходить в иностранном порту иногда в увольнение только по 3-и человека. Ему было тридцать с небольшим, родился сын и они зашли в аптеку купить импортные детские соски и бутылочки для новорожденного сына, так как в аптеках страны тогда таких не было. А тем двоим было уже за сорок, матёрые моряки, флотские «сорокоты» (это у кого возраст около сорока лет),  быстро смекнули, что можно кроме сосок купить еще в аптеке? Yes! Ну конечно же спирт! Берут литр, очень дешевый, лучше два, рейс ведь будет длинный, месяца два, ведь не хватит, как всегда. Взяли по два литра каждому, на этикетке указан градус 92 градуса.  Правда, там еще череп нарисован был с обратной стороны на египетской этикетке, но ничего это для арабов  нарисовали, а наши ж морозов не боятся. Ну, это ведь аптека, там всё для здоровья, чего бояться!
Александр Матвеевич посмотрел на них с неподдельным интересом и говорит:
- Ребята может лучше водочки в магазине или через судового агента, чем спирт из аптеки. "Сорокоты" дружно рассмеялись:
- Сразу видно, молодой и еще не нажил морскую смекалку.
- Вижу на морской «выкуплый», пить можно, даже не разбавляя, зачем продукт переводить и бадяжить.
      Пришли на судно. После увольнения старпом сразу заступил на вахту и приступил к своим обязанностям. Ребята пошли пробовать спирт, был повод. Выпили немного, только одну бутылку, ведь литр только. Но и по традиции, кто входит в каюту «празднующих», надо обязательно ему налить, а он должен обязательно выпить, такой строгий морской обычай нарушать нельзя.
   Заходили многие в тот день. Судовой электрик Василий заходил много раз, он любил не только это дело, но и любил падать на хвост, т.е. выпить не лишнюю на халяву.
     И вот итог, один летальный исход, второй ослеп полностью, третий частично.
Разбор полетов, кто был старший группы, когда покупали спирт, кто был вахтенным офицером, когда его принесли на борт, и где был старпом когда распивали на судне спиртные напитки? Все сошлось на Александре Матвеевиче!
Три в одном. А что он мог сделать в этой ситуации, стучать? Нет конечно. Вот так молодой, гордый и перспективный моряк загранзаплыва превратился в уже стареющего преподавателя. Урок вам курсанты!

      Эти южные азиатские пейзажи для курсантов почти не менялись, было просто душно и жарко. Автобус иногда делал небольшие остановки в населенных пунктах и аулах, где можно было сбегать отлить и купить что-нибудь перекусить из местной кулинарии лепёшку, чай и газировку. В те времена лимонад и газировка были везде в СССР и конечно в Средней Азии.
     И вот после изнурительной дороги (6-7часов, автобус в пути дважды закипал), автобус наконец то прибыл в город Термез. Здесь был почти оазис, посреди пустыни, которую наконец-то преодолели курсанты. При выходе из автобуса у Мефодия порвалась ручка от спортивной сумки, потом ручка оторвалась еще у нескольких человек. После размещения в городском портовом культурном клубе на раскладушках в общем зале ручки от сумок были порваны, как выяснилось, почти у десята курсантов. А почему? Выяснилось, что у каждого такого пострадавшего в сумке лежал металлический блин на 2-3 кг от наборной гантели. Откуда это, кто так пошутил и когда? Выяснилось, что таких блинов в сумках ребят набралось ровно на два полных набора гантель. А оказывается Курсант Бусов бывший и нынешний «качок» и спортсмен-энтузиаст, таким образом организовал транспортировку своих любимых наборных гантелей до места назначения. Подзатыльник ему не решался дать никто, и у народа поднялось настроение на ближайшие два часа от такой нестандартной выходки. Причем Бусов неустанно пытался всем объяснить:
- Мужики, я ведь для вас старался, в форме надо себя держать непрерывно, а не пиво с квасом хлестать.
Вот так не стандартно начиналась морская практика у курсантов.

     Прошло почти семь рабочих дней, а морские курсанты продолжали жить на раскладушках в актовом зале при 35-и градусной жаре и духоте. Все запасы и подъемные финансы были уже потрачены. Последние два дня курсанты уже сидели на кефире и печенье, это были самые проверенные продукты в условиях жары и скудных магазинных прилавков в период позднего социализма в Узбекистане. Но если вы попадете на восточный городской рынок в Терме, там было изобилие всего, всего, всего. Курсанты конечно, знали об этом, но их никуда не выпускали самостоятельно, да и пойти было уже не с чем. 
      И вот процесс наконец то пошел. Мелкими группами по 2-5 человек, курсантов с вещами забирала дежурная диспетчерская портовая машина, привозила их в отдел кадров порта, там выписывали документы необходимые документы, оформляли пропуск и в порт Термез за колючую проволоку КСП. Граница между странами СССР и Афганистан в этом месте проходила по реке. И проход в порт, считался почти выходом за КСП за пределы границы нашей державы. Левый берег реки был уже Афганистан, поросший камышами  и другими водными растениями. А вдали за камышами зеленели поля, луга и песчаный песочный берег на котором даже иногда паслись домашние животные. З а г р а н и ц а     б л и н !

      Вперед на баржи, буксиры и даже колесные теплоходы, которые уже стояли и ждали у портовых причалов своих новых постояльцев моряков, а ныне уже речников.


продолжение следует