То были времена крепких мужчин..

- То были времена крепких мужчин: Муссолини, Хемингуэй, Черчилль, де Голь. Затем Куба. Команданте казался тогда неустрашимым, мы слышали историю о его поездке в Сибирь на поезде, когда он дал паре рабочим сигару, а они раскурили её и начали передавать друг другу. Это задело его до глубины души. «Американец бы спрятал её в карман, но не русский» - говорил он. Мне жаль, что мы бросили их, славный был народ. Говорят, что с одного из пляжей кубы всего сто пять десят километров до маями, представляете? Расстояние в три часа морской прогулки способно отбросить вас на задворки бушующей глобализации. Мир не предсказуем, - он говорил это с дрожащими сухими руками.
    В гостиной время бежало против себя, старик рассказывал, а пожилая дама носила закуски на стол, иногда опустошая тарелки, перекладывая кое-какие продукты в одну. Она смотрела на стол, и услышав историю в пятый раз только слегка улыбалась и качала головой. Оранжевое солнце падало на бок и хрусталь блестел, отражаясь на обоях голубого оттенка. Несколько нераскрытых подарков лежали позади его стула, а он, всё вещал, как рабочий транзистор, вспоминая свою первую Волгу, начало правления Хрущёва, как было стыдно, что у него всего два класса семинарии, что иногда было очень страшно, но «мы все держались вместе», - говорил он, показательно сжимая фаланги в кулаке. Он гордился ответом Владимира Семёныча, цитируя «У меня есть претензии к властям моей страны, но решать я их буду не с вами».
- А вы слышали забавную историю про царя? - вдруг выпалил он
- Нет, - утвердительно покачали головой присутствующие, - расскажите нам!
- Высоцкий тогда играл Петра первого, и между дублями выбежал в магазин за сигаретами на пять минут. Еле отпустили, переодеваться некогда, так и вышел в кафтане, камзоле и парике. В лавке очередь, все дружно оглянулись и замерли, обслуживание идет не быстро, за Высоцким уже занял другой мужчина. Тут в магазин влетает салага и громко спрашивает: «кто последний!?, - Я, - ответ мужским голосом, - А вы за кем!? - не унимается салага, - А я за царём!»
   Приглашенные смеются, старик слегка улыбается и поглаживает руки, а рядом ходит милая женщина, предлагая то чаю, то ещё закусок. Её седые волос лезут немного на очки, но она уже к ним привыкла, и только встряхивает головой раз через раз.
- Я ехал тогда из Талина, - снова начинал старик, - меня подобрал один журналист - газетчик за городом. Мне нужно было за молоком, а в магазине сослали на ферму, мол завоза нет, хотите - езжайте, а добираться пятнадцать килОметров, ну я знай и палец вверх, как турист. В общем едем, духота, окна нараспашку, а на радио во всю самиздат, кстати, когда крейсера с чилийскими флагами впервые крутили незаконно в свободных водах рок-н-ролл, у нас в стране читали недурные стишки, а там и Найман, и Бобышев, и Рейн, и вот слова:

Под вечер выходил отлив,
Приподнимаясь дно, белея,
Я становился не болтлив,
Тихонько маясь и болея.
В кровосмесительном огне
Полусферических закатов,
Вторая жизнь являлась мне,
Ладони в красный жир закапав..

- И тут она идёт.. - Он поглядел на старушку в очках, которая только присела на стульчик у края перевести дух, и прищурился, словно увидел её впервые.. Тридцать пять лет прошло, а она ещё с ним. Менялись флаги и гимны, предводители и враги, уходили и приходили друзья, но она всегда была рядом. «Как много может остаться в одном человеке», - думал он в тот момент.
   Солнце еле держалось за горизонт, ощущая мрак у своих ладоней. Истории бежали одна за другой, а гости уходили долго, он ещё много-много говорил, как всё изменилось, что-то читал, о ком-то переходил в пол голоса. Иногда молчал. И в эти самые минуты, когда голос его касался самой бездны звука, она, что бы она не делала, останавливалась и глядела на него со всей любовью.
  Были истории старые, были и новые, до подарков так дело и не дошло. Сейчас.. Сейчас, - он говорил всё как-то как всегда. Но всё на сто процентов изменилось» - Так говорил он в тот вечер.
    Этой ночью пройдёт сильный дождь, обойдя их маленькую улицу стороной, поглаживая её по краям. Он устанет и уснёт полусидя в кровати, оставив стоящий перед собой телевизор включенным. С утра старик поймет, что ничего не меняется за десять лет, за двадцать или тридцать, это обман, на самом деле всё всегда меняется за два дня, за сутки, за неделю. Спросите своего пожилого соседа на его день рождения, как он жил тридцать пять лет назад, и он начнет пересказывать длинную историю того времени, и что всё изменилось, но под словом изменилось вы отыщите только безудержное течение времени. Мы все увидим, как старое меняет облик на новое, но это не превращение, это и есть густая, наполненная днями и ночами жизнь. Это, как окажется, было совсем не то.. Завтра у него умрёт жена. Он поймет это, когда проснется раньше неё. Когда увидит в раковине немытую посуду, а под ней полную мусорную корзину. Он будет идти обратно в комнату, не ощущая под ногами половиц. Как юношей он бежал в лавку он будет спешить к ней в постель и никогда больше не успеет. То о чем он говорил произойдёт с ним впервые. Спросите через неделю, что у него изменилось.