Николаю Саиновичу Майданову посвящается

О Николае Майданове трудно писать,
Он в Союзе Герой и в России.
Не могу я кого-то другого назвать,
Где винты перегруз выносили
На таких запредельных значениях,
Что поверить в такое нельзя!
Все спецы расходились во мнениях,
Но свидетели фактом сразят.
Да, пилоты такие - от Бога!
Их нередко мотала судьба.
В небо с детства мечталась дорога
От большого с верёвкой столба.
Коля с другом мечтали учиться
На пилотов, чтоб в небе летать.
Но могло ли такое случиться,
Колю взяли, а другу мечтать
Лишь пришлось о профессии -
Медкомиссию не прошёл!
И Майданов не начал сессии,
Он другое себе нашёл -
Поступил в ДОСААФ на водителя,
Отучился, работал до армии.
Там возил командира-воителя,
Не простого, в полковничьем звании.
Командиру понравился парень,
Всегда собран, УАЗ на ходу,
По уставу затянут ремень,
Искать не нужно, всегда на виду.
Командир проявил интерес,
Чем займётся он после службы?
Рассказал тот про лётный "замес",
Как учиться не стал ради дружбы.
Командир предложил после службы
Поступить на военного лётчика.
В подготовке не будет нужды,
Успокоил он паренька,
Когда Коля признался, что слабо
Разбирается он в математике.
Командир сказал - рядом со штабом
Занимайся в библиотеке.
Контиевский Евгений Иванович
Стал для Коли, считай, репетитором.
Коля курс тот сумел постичь
И когда на их аэродром
Прибыла выездная комиссия,
Коля сдал все экзамены
И за ним оставалась лишь миссия -
Выбрать только учебные стены.
И Майданов тут с помощью карты
Место выбрал поближе к дому.
Проявились сыновьи стандарты
Помогать семейству родному.
Отучился весь курс в Саратове,
Стал служить в вертолётном полку...
(Дам, пожалуй, я слово вдове,
Как Майданов попал "за реку")
"В 84-м году направлен.
Нашлись те, кто искал причину,
Что не может, что сильно болен
(Это очень не красит мужчину!)
Все больные поздоровели,
Когда в Африку был набор.
Там же в воздухе пули не "пели",
Не имелось "стреляющих гор"
И платили там очень прилично,
Но Майданов мой выбрал Афган.
Прикрываться считал неэтично.
Вот такой он был мой хулиган.
Коля был в первый раз больше года,
Договорились писать каждый день.
В письмах - ни одного эпизода..."
(Был цензуры большой уровень)
В 87-м Майданов снова вернулся,
Шла "охота" на караваны.
На один он случайно наткнулся,
Показалось ему очень странным,
Что деревья ... передвигались.
Вызвал сразу же группу захвата,
Там ослы с ПЗРК оказались,
Моджахедам большая утрата.
В иной день до восьми раз летали,
Десять караванов "накрыли".
Сбить Майданова "духи" мечтали,
Награды очень высокими были.
По итогам за два "захода"
Командировок героя в Афган
Перевёз он немало народа,
Восемьдесят пять пострадавших от ран,
Около 1000 различных "спецов"
И груз на 100 тонн был сдан.
Вернули вскоре в Союз молодцов,
Но не успокоил войны Афган...
Майданов домой вернулся Героем,
Стал служить командиром полка
И не раз, стоя уж перед строем,
Храм построить мечтал, пока.
На запросы в Патриархию
Каждый раз приходил отказ.
Жена мыслей его стихию
Поняла, говорила не раз:
"Самому тебе надо креститься
И тогда всё пойдёт на лад.
Он сердился, пытался злиться,
Уходил задумчивый в сад.
В феврале девяносто восьмого
Вдруг решил - ладно, едем, крещусь!...
Филипёнок за отца был крёстного,
Сказал про храм - а вот я не решусь...
Сын генерала погиб в Афгане)
Вскоре пришёл долгожданный ответ.
Храм в Абалаково поминать звоном станет
Всех "афганцев" которых нет.
Майданову предложили пост в ЛенВО,
Но занять ту должность он отказался .
Сказал, что "бумажки писать" - не его,
А сам на войну опять "призвался".
В 99-м он в Дагестане,
Принял участье в шести десантах.
Себя никогда не щядил в этом плане,
"Шестисотый звучал в радиодебатах.
В двухтысячном нарвался десант на засаду
ПРизаброске в Аргунском ущелье.
Майданов на помощь спешит отряду,
Но пуля, срикошетив, застряла в теле,
Майданов продолжил вести вертолёт,
Не обращая вниманья на рану
И поднимает машину на взлёт.
Но пуля в шею впилась ветерану,
Герой и тут управленье не сдал,
Довёл машину почти на базу,
Но перед посадкой он вдруг "устал"...
Не были в жизни его отказы.
Второй пилот посадил вертолёт,
Увидев обмягшее тело Майданова.
Это был его последний полёт,
Впервые в жизни самим не сданного.
О смерти мужа Татьяне Павловне
До последнего не говорили.
Как она вспоминала: "Тяжело было мне,
Была готова, когда позвонили:
-"Куда везти Колю?... - "А разве есть выбор?..."
В Петербурге, на Аллее Героев похоронили,
Ушёл он в последний "афганский набор".
Ходила жена восемь лет по инстанциям,
Чтобы памятник был, как для дважды Героя.
Но всюду была лишь одна информация,
Что у нас две страны, там одно, здесь другое.
"Афганцы", услышав вот этот "каприз"
До конца не читавших любых законов,
Очень сурово к тому отнеслись,
Откликнулись быстро со всех регионов.
Собрали на памятник нужную сумму,
Николаю Саиновичу бюст стоит.
Пусть вечно хранит всенародная дума,
Чем дважды Герой знаменит.