Воители смиренны

Земля и небо — первенцы пред Богом,
В чреде творений первый ряд.

Начал начало пустоты безвидной
Безвидна тьма над бездной, пустота.

И только Дух Божественный, всесильный,
Носился одиноко иногда.

Да будет свет, и свет везде явился,
И отделилась Божьей волей темнота.

И днем — свет назван был всесильно,
И ночью — тьма наречена.

А между ними вечер встал и утро.
Лишь первый день — велик и сообразен, как стрела.
— Твои, о Господи, дела!

О! Первый день, он вестник, он кудесник,
А впереди уж новые свершенья на века.

Вот твердь встает перед водами,
Пусть будет твердь в средине вод.

И отделил Бог воду, что над твердью,
И назвалося твердью небо, в свой черед.

А воду, что под твердью пролегла,
Землею твердою прозвал Он на века.

Все сотрясалось и кипело, и в дело новое легло,
Причиной, тайною, стихией —
Как кирпичом строенья залегло.

И увидал Бог, что и то, и это, конечно, тоже было хорошо!
И вечер был, и было утро:
Уж грезился воочью день второй —
Велик, Земли преобразуя лик.

И вслед за тем, землею плодотворной,
Воскормлена свежайшая трава, растенья, зелень, дерева.

Все дали свой приплод по истинному
роду, Для семени исход и радость потому.

И увидал Бог, что это
хорошо! И вечер был, и было
утро:
И третий день — велик настал,
Четвертому, как будто, пьедестал.

И создал Бог светила великаны. И свет от них:
Из большего — для управленья днями;
Из меньшего — для ночи лишь светить,
На твердь небесную велел их поместить.

И увидал Бог, что это
хорошо! И вечер был, и было
утро:
Был лишь четвертый день — велик,
Как будто, пролетел лишь миг.

Произвели уж воды по веленью Бога,
И рыб больших, и птиц крылатых сих.
И сотворил Бог душу для иных,
Для всех животных: этаких, таких.

И дал им заповедь одну:
Плодиться, множиться и размножаться
По роду и подобию сему.

И увидал Бог, что и это хорошо!
И вечер был, и было утро:
А день — велик строения сего уж пятый пролетел,
Шестому на канун воссел.

Уж мысль рвалась, звала кого-то,
Уж всё готовилось к обители его.

Всё им, всё будущим, всё им,
И то и это сотворим.

И вот готов был труд проникновенный,
И всё устроено, как будто на века.

Одна легко задача завершилась,
Вторая же, как виделось, вполне была легка.

И вот подходим, видимо, к развязке.
Подобно Богу одному — сотворены новейших два
творенья: И муж, и женщина его — подобные Создателю
сего.

Благословил их Бог, и повелел им:
Плодитесь, размножайтесь, всё для вас.
И наполняйте землю, и владейте ею
В исходный благодатный час.

И увидал Бог все, что создавал Он,
И видит, что все это хорошо.
И вечер был, и было утро,
Шестого, непростого дня сего.
Незабываем был тот день, велик!
Побед грядущих, поражений многолик!

Но после было древо жизни, древо знаний.
И здесь им было все пояснено.
Но, далее творенью — силы духа не хватило,
На тот момент ничуть его не сберегло.

О! Если б Ева, послушанье сея,
Не поддалась бы на совет того.
Да и Адам, заветы правя,
Отказом защитил весь белый свет.

Вдвойне, в квадрате, в
бесконечность, Последствие — вдаль
неба унеслось. За нас была бы даже
вечность,
И все совсем не так проистеклось!

Вот и развязка оказалась только лишь
завязкой По мудрому решению Его!
Да, в Рай родимый, ясный, милый
Уж не воротимся назад...

Хитер лукавый и силён, постылый,
Не всяк дерзнет преобладать его.
Не каждый дух молитвы, преосилив
Хрустальной чистотой и силой

С успехом ополчиться на него!
А там, как знать?! Промчатся годы,
Греховный ряд, собравшись, перейдем,
От искусителя навеки отойдем,
К себе на родину вернемся, мрак осилив.

И как воители смиренны
В ворота Райские войдем!