Алешкина любовь

-Лёха, почему ты не спишь? Спи, утром на позиции всем, спи.
Взгляд Лёхи, Алексея Зорина смотрел в одну точку блиндажа куда-то вверх. Казалось, что он что-то рассматривает в углу балки, на которой были накиданы на скорую руку ветки деревьев с пожухлой листвой вперемешку с болотистой тиной. Сверху всего этого просматривалась плетёная сеть с небольшими лоскутами камуфляжной ткани. Эти сети были в мешках среди гуманитарки из мест, откуда Алексей родом, из Сибири. Спать совсем ему не хотелось. Хотелось смотреть и смотреть на сеть, представляя о том, как женщины, девушки и старушки плетут их для солдат, тем самым помогая фронту. Представлял себе их разговоры, мысли, песни за работой, возможно и молитвы. Да, конечно, молитвы за нас, пацанов, мужиков и дедов. Почти в каждой сети были вплетены пояса с псалмом девяностым. Нас это радовало и даже обнадёживало тех, кто в это не верил. Но на войне постепенно становились все верующими потому, что дух витал над всеми одинаково. И почти у каждого на груди появлялся крестик со Спасителем. Время от времени приезжал отец Евгений, крестил и уезжал на другие позиции. Теперь мы христовы воины, подумал Лёха. На душе стало совсем тепло, когда засвистел чайник на самодельной печке из кирпича.
-Ты, Санёк, спи, я ещё посижу, помечтаю. Сдаётся мне, что скоро конец, а я в своей жизни так и не успел ничего сделать. Не успел даже влюбиться в какую-нибудь девчонку. Вот у тебя, Саня, жена, сын и скоро ещё родится ребёнок. А я, что я, даже если меня не станет, некому будет и на могилку прийти, один я. Так, что ты, Саня, спи, тебе нужнее.
-Ты, что удумал, Лёха?
Спросил Саня, сон как рукой сняло. Он подсел к Лёхе, спросил,
-Что у тебя? Давай, рассказывай.
 Лёха медленно перевёл взгляд с потолка на товарища.
-Сирота я, Санёк, вот что. Нашли меня у мусорного бака дворники, даже записки не было никакой, словно надеялись, что к утру окочурюсь. Вот так- то Саня, значит Божий я человек выходит, к Богу пора, спи, завтра в наступление.
-Прости, Лёх, не знал, думал и говорил только о своей семье, не понимал, почему ты в молчанку играешь, теперь понятно, прости, брат. Кумом будешь, когда родится второй? Со мной поедешь в отпуск, познакомлю с семьей, соглашайся, Лёха.
Тот, недолго думая, ответил:
 -Да, поеду. Я и не хочу возвращаться туда, где был никому не нужен, тихо говорил Лёха. Там я не был счастлив. Поеду.
 Минутная тишина. Сане было неловко перед другом, подошёл к Лёхе, положил руку на плечо, похлопал.
-Терпи, брат, терпи, все под Богом ходим.
В одно мгновенье стало темно, в ушах звенело, виски давило неимоверной болью, тело стало недвижимым, ноги онемели.
-Сашка, ты тут? Сашка, не молчи, Сашка…!
Чёрная земляная пыль стояла плотной стеной. Только через несколько минут Алексей увидел звёздное небо над собой, когда пыль осела. Сашка молчал.
-Сашка, отзовись, я двигаться не могу, сказал Лёха и повернул голову в сторону, где был друг.
На голове Сашки лежала та самая балка, с вывернутыми гвоздями, один из которых вонзился ему в голову. Ещё полчаса назад смотрел Лёха на эту самую балку, и вот... Глаза Сашки были открыты, взгляд пустой, значит мёртв, подумал Лёха.
-Как же так, Сашка? а жена, дети, как же они-то?
Телефон Сашки звенел, напоминала мелодия детство. Её не раз Лёха слушал на магнитоле, когда они, детдомовцы коротали свои вечера в одной из комнат спецучреждения.
-Я жив, жив, но почему? Ему жить нужнее! Сашке, не мне, но почему?
Тело болело всё сильнее и сильнее. Сутки пролежал без движения, но найдя в себе силы, начал кричать, в надежде, что кто-то услышит. Сашкин телефон молчал. Он так и сидел рядом с ним с балкой на голове. Только тёмная струйка крови вперемешку с пылью запеклась и засохла на его лице. В голубые глаза его светил луч утреннего солнца, и они казались белёсыми.
С трудом, преодолевая боль, всё-таки смог Лёха выбраться из разрушенного блиндажа. Вздохнул полной грудью свежим воздухом. Не слыша ничего вокруг, поднялся и упал без сознания на землю.
Очнулся Алексей в госпитале. Голова гудела, уши сдавливала боль, тело ныло. Тишина. Оглох, подумал Лёха, шевеля губами, в надежде что-то сказать медсестре. Та низко наклонилась и сказала ему в лицо:
-Очнулся, милый?
Улыбнулась и пошла дальше. Он понял, что она сказала по губам. Что это? Дар? C заботой сестричек Лёха быстро пошёл на поправку и уже стоял на ногах, тупо улыбаясь всему, что его окружало. До его сознания дошло, что он жив. Даже то, что он не слышит, радовало его. По-детски, с восхищением он смотрел на всё. К его удивлению, тело не болело. Понимал по губам тех, кто обращался к нему.
- Слава Богу!
 Сел, перекрестился. Жив. Судьба.
    В дверях стояла беременная молодая женщина. Не отрывая взгляда от Алёшки, она что-то говорила, приближаясь к нему. Чем ближе она подходила, тем отчётливо он понимал, что говорила Лена, так звали жену Саши.
-Ты был последним кто видел моего мужа живым, Алексей. Не смотря на большой срок беременности я приехала увидеться с тобой, поговорить, побыть с тобой.
От всего этого у Лёхи помутнело в голове, говорить он мог, плохо правда, но тут растерялся. Впился взглядом в молодую женщину с красивым лицом с именем Лена. Волнение и трепет в теле выдавало его, он влюбился. Впервые в своей жизни он видел взгляд девушки-женщины, который завладел им. Это и есть любовь подумал он и шагнул ей навстречу. Обнял нежно, вздохнул ароматом её волос. Тихонько прикоснулся её тела, большого живота. Он не мог сдержать свои чувства. Ему казалось, что он вот-вот упадёт от волнения. Минут десять он не мог прийти в себя. Лена поняла, что у него это впервые и не сопротивляясь дала себе и ребёнку почувствовать радость встречи. Говорили много и обо всём. Лена плакала, рассказывала о своём Саньке много и красиво. Как они с Сашей росли в одном дворе, встречались тайком от родителей, ходили в кино и на танцы. Первый поцелуй, предложение выйти замуж в десятом классе. Потом армия, полтора года переписки. Встреча, свадьба, рождение сына. Мобилизация, и вот восемь месяцев разлуки.
-Мы тут, а его больше нет, понимаешь, Лёша, нет и не будет, а сын есть, он скоро родится, а отца нет рядом. Она зарыдала. О том, что беременна уже узнал позже, после учебки, в зоне СВО. Радовался, придумывали имя сыну, был уверен, что будет непременно сын и угадал. Строили планы, жили мечтой о новом большом доме, где будет место каждому ребёнку. Лена закрыла руками лицо, заплакала как ребёнок. Алексей обнял Лену. Шевеля губами, промычал как мог:
-Я буду всегда рядом, не бойся, обнял женщину вместе с животом большими мужественными руками.
-Я буду рядом, как брат, как друг, как тень, как муж. Теперь ты моя семья, у меня никогда никого не было рядом, я один. Поеду с тобой и теперь ты не одна, вы не одни, я с вами.
 Обнял Лену, и она почувствовала спокойствие, защиту, улыбнулась.
-Мы поедем к Саше на могилу, положим живые цветы, зажжём свечу. Он хотел, чтобы я познакомился с его семьёй и стал крёстным отцом его меньшего сына. Я готов стать ему настоящим отцом, если ты позволишь, Лена. Стёпа тоже будет мне сыном, я этого хочу.
Так и было. Постепенно Алёшкино мычание перешло в более-менее понятную речь. Рядом с любящей семьёй здоровье бойца быстро пошло на поправку.
-Ну вот, дорогая, можно опять в строй, враг ещё не побеждён.
 -Нет, Лёшка, ты нам нужен, Стёпа не может без тебя и маленький Санька тоже.
 -Вот ради них я должен вернуться в строй, моя дорогая, Елена-прекрасная. Победа будет за нами! Я дал слово себе, что на могилу к Саше принесу знамя Победы! Ради любви! Ради нас, Лена!