Другу Юре -в его пятидесятилетие

Пути перекрыты назад, в нашу юность-
На смену  ей быстро пришла седина-
Но как бы хотелось, чтоб время вернулось,
Когда в нас солёная билась волна...

Когда на подводных, но, всё-таки, крыльях
"Ракета" меня приносила не раз
В такой раскалённый, пустынный и синий,
В такой неиспорченный Юркин Бугаз.

Хоромами мы почитали хибарку,
Где вместо постелей был слой одеял.
Как радостно было и как было жарко,
Когда слабый пол с нами пол разделял!

Песок по утрам будоражил холодный
И он же, попозже, подошвы сжигал...
Костёр вечерами оттаивал звёзды,
Состав через мост по ночам громыхал...

Мы были полны неуёмных желаний,
Мы ждали того, чего больше не ждём.
Мы временем жили великих мечтаний,
В котором теперь лишь частично живём...

Затем между нами вместилась полмира:
Я был добровольцем в далёкой стране.
И также не знал, как с поры Синевира,
Примкнёшь или нет ты когда-то ко мне...

К нам в жизни вмешались и Лена, и Сана,
Мы даже уже поженили детей!
И как-бы для памяти ни было странным,
В Нью-Йорке за Юркин мы пьём юбилей!

Свой тост поднимаю я за "Папуаса"!
За дружбу до этих дожившую дней!
За Юрку Юделеса, Юрку-с- Бугаза,
За полустолетний его юбилей!

На то, что свершилось, на то, что свершится
Хотелось бы памяти сделать заказ:
Пусть лет до двухсот, на двоих, в ней хранится
Тот самый, где мы подружились Бугаз!!!

(Крайне скорбно, но Юра ушёл от всех нас через десять лет после своих 50-ти...)