Эдикт

Ты не услышишь больше ропот, переживаний томных зной,
Не потекут из уст сих оды и панегирики рекой.
Не протяну немую руку, не треснет ломкое плечо,
Не скажет больше голос гулкий, что телу в пекле горячо.

Я знаю, вижу, понимаю; не для того я долго ждал,
Чтобы упав в свои неправды, к себе я жалость вызывал;
Не встретишь колкого упрёка и не раздастся громкий плач:
Судьбы удар нелепой, строгой, уж не останется без сдач.

Я снова буду строить замки, но не как прежде из песка,
Сотни причин коснуться неба и каждая из них веска.
Я разожгусь, огнём пылая, зажгу собой сонм душ-свечей,
Паттерны старые сжигая, открою двери без ключей.

Пусть будет дождь, пусть будет стужа — пожар души не затушить.
В груди, как вихрь, сердце кружит — полёт уже не отклонить.
И снова напролом, сквозь стены, я знаю, цель моя близка,
И только к разуму седому заглянет изредка тоска.

Долой ехидное словечко, не будет траурных речей;
Я крепок был, но буду — крепче, судьбы судья и казначей.
Тебя я словом не ударю и не нарушу твой покой,
Но знай, раз начал — не оставлю, продолжу путь к тебе с тобой.
И ты однажды не заметишь: внутри ты снова расцветешь,
Отбросишь прах, уймешь неврозы, и страх любви убьёшь, убьёшь.

Путь короток иль бесконечен, свободы в нём безбрежной ждёшь,
Начни его и до конечной, в пути её найдёшь, найдёшь.
Но знай, незрелость бросив сказки, не брошу пламенных идей;
Однажды, обернувшись, скажешь, что я создатель тех путей.