Глава 13. Быт первокурсников

Из дневника:
    Число студентов в группе было ещё не постоянным: многие, привезенные из аулов покинули эти стены сразу. А из оставшихся продолжали единично убывать в течении первого и второго учебного года.
    Итак, в группе было около 10 человек казахской национальности, одна немка Геля Цайзер, евреечка Шура Ройтман, был один поляк Саноцкий, и осталные, около 10 человек -  русских. В самом начале учёбы, мне было трудно воспринимать тот факт, что в институте из студентов разных национальностей, были немцы. Я испытывала какое-то душевное противоречие, чуть ли не возмущение. Я понимала, что причиной такого состояния, видимо, было ни что иное, как пережитое: война, немцы-фашисты, бомбежки, оккупация, смерть-гибель наших солдат, моего отца и многое, другое. Но теперь мы повзрослели, стали немножко понимать, что простые люди, эти девочки так же, как и мы не хотели этой страшной войны.

    Надо сказать о казусе со своим именем.. При знакомстве с девушками, парнями называла своё,наричённое имя Каля. До сих пор никаких недоразумений с моим именем не было. А здесь, почему-то все решили, наверное, что это я так произношу букву «Г». То есть, кому-то послышалось «Галя», и пошло-поехало…
Сначала поправляла, потом уж и поправлять не стала. Так шесть лет  была Галей. А при выдачи диплома, в зале, в торжественной обстановке было названо моё полное имя, все переглядываясь, с недоумением спрашивали друг друга:
«А это кто?».
    Чтобы не страдала учёба, работу решила найти не постоянную, потому что не каждый администратор мог бы считаться со мной в том,чтобы отпускать меня на период сесси. Поэтому, в период сессии я не работала, И находила работу после сессии, до следующей. Первая работа была в терапевтическом отделении областной больницы, с ночными сменами.
Сейчас, даже сама не могу представить, как я со всем управлялась. Ведь и вечера в институте были не редки. Либо праздничные дни отмечали, либо вечера –встречи с каким либо курсом. и в кинотеатр ходили довольно часто. Благо, кинотеатр был рядом с институтом.

   Вчера после занятий решили идти в общежитие, на 32-ой квартал, к девушкам, которые давно звали нас к себе в гости. Воскресение. Мы с Ниной Астафьевой встретились в институте. Погода была отвратительная: метель, мороз. Дороги не видно. Встретили комендантшу из горного института, и пошли втроем, по заснеженной дороге, по сугробам, добрались до общаге. На наш стук в дверь, сразу открыли, и Саша Ройтман с полчаса прыгала со мной по комнате. В общаге мы были впервые. Встретили нас очень хорошо. Познакомились со всеми девушками. Вскоре начался вечер. Маленький доклад, художественная часть и танцы.  Все знакомые по институту с удивлением смотрели на меня, не ожидали видеть в стенах общежития. Вечер прошёл очень весело.
   Ночевала у девочек. Утром спешили на занятия. Воды не нашлось даже умыться. Позавтракали остатками хлеба с сахаром и луком.
     На лекции шутили, вспоминали вчерашние танцы, и игру в «почту». Смеялись. Нина рассказывала в группе о моем новом знакомом. А девушки – казашки, узнав, что этот мой знакомый – казах, с радостью хлопали в ладошки. Им это очень нравилось.

   Время шло, скоро экзамены. А пока лекции, и лекции без конца. На лекциях по химии, мы забирались на «камчатку». Тогда ко мне часто подсаживался Магаз, и начинал рассказывать всякие похождения и истории о себе. Так я узнала от него о его дружбе с Розой. Другой раз он сказал, что хочет бросать институт. Пытались разубедить его, отказаться от своего решения. Дело в том, что из всех ребят – казахов он был самый толковый, развитый и способный, но ленивый и не проявлял никакого интереса к тому, что мы изучаем. Всей группой старались его перевоспитать, и даже расстраивались из-за него. Заметив это, он как-то подошел ко мне, стукнул ладонью по плечу, и сказал: «Брось, Галя, не расстраивайся, я буду учиться». Мы всячески старались его поддержать. Когда на комсомольском собрании меня выбрали членом бюро, и предложили возглавить работу культмассового сектора, решили комсоргом избрать его,Магаза. Обосновали решение тем, что, во-первых, будучи комсоргом, он постарается ликвидировать свои задолженности, так думали мы, во-вторых, большинство неуспевающих в группе, составляли студенты – казахи, значит с неуспеваемостью и дисциплиной среди них, может справиться не кто иной, как именно Магаз. Однако, все мы ошибались. Наш новый комсорг, продолжая лодырничать сам, ни в чем не помогал своим «собратьям» – казахам. Успеваемость в группе, именно из-за казахов была низкой.

   Приближался Новый 1954 год. Решили встретить его своей группой. Квартиру предложил Магаз, в Михайловке, у своей тети. Собрали деньги, купили продукты. Вначале все были на бал-маскараде в институте. Вечер был хороший, не хотелось уходить, но уже было 10 часов, а до Михайловки путь не близок. Пока Магаз заходил за Розой, нас вызвался вести Виктор. Шли улочками, закоулочками, и сбились с дороги. Наконец нас окликнул, подоспевший, Магаз. Он получил от нас по заслугам: искалошматили его, вывалили в снегу, ругали его за то, что он оставил нас на попечение Виктора, а тот забыл дорогу. Наконец-то мы на месте. Быстро все собрали на столы, и начали встречу с Новым Годом. Домой пришла в 10 часов. Целый день спала. Вечером ходили в кино.

   Готовимся к химии. Не любимый предмет. Нет желания готовиться. Сдала на 4. Трое сдали на тройки, трое – на двойки. Что делать?
Петр Иванович посоветовал ворваться нескольким активистам и настаивать на пересдачу. Ворвались, но наши старания были напрасны – не разрешили. К анатомии решили готовиться все вместе. Разбились на 3 подгруппы. В моей подгруппе оказались Мурат, Магаз и Нина. Слушать нас приходили студенты из других групп. Занимались по долгу, два раза ходили в столовую. Наконец начали сдавать. Из моей подгруппы Нина и Мурат сдали на 4, я – на 5, а Магаз – на 2.

   После экзамена пришли с Ниной в кинотеатр и встретили там Магаза. Вот уж где, сегодня не хотелось его видеть. Похоже, он понял, что добил нас окончательно своей ленью, своим отношением к учебе, к экзаменам. И потому, видимо, вел себя сдержанно, был молчалив. Потом подошел и, опустив голову, попросил: «Если можно, приди, пожалуйста, завтра в институт позаниматься со мной по анатомии». Я согласилась. И два дня, после сдачи своего экзамена занималась еще с ним. Я по нескольку раз рассказывала ему одно и тоже, но он ничего не мог повторить. Мысли его витали где-то далеко, мечтательно глядел в окно. Мне все это надоело, и я высказала ему резко: «Не могу сказать, что ты дурак, или неспособный, или отсутствием памяти страдаешь, так в чем дело?» «Это секрет», – ответил он. Позже, он все-таки пересдал анатомию на тройку. А моей подружке Нине сказал, что хочет со мной дружить, но боится ко мне даже подойти. «Хорошо, что боится» -сказала я.
   26 января 1954 года.
Лекции, после танцы и игры. За этот общеинститутский вечер, в числе старшекурсников ответственной назначили и меня. Мне не здоровилось, но танцы не пропускала. Нинка строила глазки чеченцу и весь вечер с ним танцевала. Володя нервничал. Узнав, что я еду на вокзал провожать Нину, собралась целая группа наших ребят ехать с нами. Сказали, что поезд уходит очень поздно, ночью и одну, мол, мы тебя оставить не можем. А мне пришлось зайти еще домой, нужно было сделать Клаве (дядиной жене) укол. Потом всей группой двинулись на вокзал. Проводив Нину и других отъезжающих, пришлось долго еще сидеть на вокзале в ожидании трамвая. За это время произошла драка между ребятами с третьего курса, среди них был и Мадеж, который на вокзал ехал с нами. Заехали оплеуху и Магазу, не знаю за что. Кончилось тем, что третьекурсников забрали в милицию, а я в сопровождении Мурата, Магаза, Виктора и Володи возвратилась домой. Задержанных ребят отпустили утром следующего дня. Надо сказать, что драки между ребят были довольно частыми. что не делили, не знаю. Дома немного скучала. Начала читать «Хождение по мукам» Толстова.
Вечером, неожиданно собрались в кино с дядей Колей и Клавдией. Фильм «Призыв судьбы», но билеты на 6-ти и 8-ми часовой сеансы уже были проданы, пришлось взять на 10-ти часовой. Времени до начала сеанса было предостаточно, и дядя Коля пригласил нас в чайную, взял нам вина и закуски. Затем зашли в институт, и я познакомила своих родственников со стенгазетами, аудиториями.

    В институте должна быть лекция, а затем танцы с приглашенными горняками.
Вечер удался. Было, как никогда, очень весело.
 * * *
    Вечером ходила в библиотеку, надо подготовиться к докладу. Студенты собирались в ожидании танцев. Часа полтора занималась в библиотеке. Потом послышалась громкая музыка – аккордеон, и при всем моем старании, усердно работать над докладом я уже не могла. Но только стала спускаться по лестнице, как услышала: «Галя, не уходите, потанцуем» – Мадеж. Оставаться не хотелось. Мало знакомых студентов. Но Мадеж так просил, что не хотелось его обижать. Проводил до раздевалки, помог раздеться, и все танцы танцевал со мной. Внезапно, откуда-то появился Вахо с товарищем, тоже чеченцем. Этот товарищ пригласил меня на «Линду». Этот танец я танцевала впервые, очень смущалась. Однако, получилось не плохо, а главное, что все расступились, и мы  оказалась единственной в танце, да еще и аплодировали нам по окончании танца.
В десятом часу незаметно оделась и ушла домой.

    На уроке физкультуры объявили, чтобы все пришли в длинных штанах или шароварах. Для занятий на лыжах. Иначе зчё, мол, не поставлю.
Целый день шила лыжник и штаны – шаровары из зеленого байкового одеяла, которое мне принес дядя Коля. Был первый день занятий после каникул. Встретились снова со студентами, но не все еще приехали. А сегодня – лыжный поход, тренировка к зачету. Штаны-шаровары сшить себе я успела. Шила, разумеется, вручную, без всяких выкроек, как могла и потому чувствовала себя в них не комфортно. Ко всему прочему, этот ярко-зеленый цвет. Красота жутко-позорная! Но другого ничего нет, а зачет сдавать надо. На лыжах я каталась еще в детстве, давно это было. И все же пришла третьей, уложилась в норму. Мадеж продолжает преследовать меня. Он пришел, узнав, что у нас физвоспитание, пришел на кафедру, откуда мы с лыжами должны идти к месту назначения, на старт. И тоже встал на лыжи.
    15 февраля 1954 года.
    Занятия в институте проходят интересно, но в группе дела обстоят неважно: группа разобщена, низкая успеваемость, давно не проводилось комсомольского собрания. Я, как член бюро получила замечание от комитета по поводу того, что долго не было собрания в группе. Сказала об этом комсоргу Магазу, и посоветовала в ближайшие дни провести собрание. Но Магаз, который не только не вел комсомольскую работу в группе, последнее время стал заниматься еще хуже, на мои предложения и советы в отношении собрания, ответил, что времени на эти мероприятия нет.