Петля времени

Мир готовится к схватке
За раздел пирога.
Снова те же повадки,
Как когда-то «тогда». 

Снова власть капитала –
За военный бюджет!
Ведь кому-то всё мало,
Нам же выбора нет.

Левый траверз; – Цусима…
Мы на дне в кораблях.
Ну а позже мы гнили
В галицийских полях

За чужие проливы
И за вывоз зерна…
Снова те же мотивы,
Да и та же цена:

Виноградник Шампани
И Салоникский фронт.
На чужом поле брани
Мы – процентный дисконт;.

Платежом по кредитам
Стал кровавый расчёт.
Наши жизни с кордитом;
Там сгорали в зачёт.

Режут слух дифирамбы;
Пожилому вождю.
Размываются дамбы,
Уступая дождю.

И трещит понемногу
Вновь гнилая стена;.
Снова молимся богу,
Как и в те времена.

Сотня лет пролетела.
Мы опять, как «тогда»,
Вновь уходим на дело,
Снова тут господа…

Власть опять капитала –
Снова тот же сюжет:
Вновь кому-то всё мало,
Нам же выбора нет.

Снова те же повадки,
Как когда-то «тогда». 
Мир готовится к схватке
За раздел пирога...

29.01.2025 г.
__

;Траверз – направление, перпендикулярное курсу судна.

;Дисконт – (в данном случае) денежная сумма, которая выплачивается с целью получения льготного займа.

;Кордит – название одного из видов нитроглицеринового бездымного пороха.

;Выражение «петь дифирамбы» мы используем как синоним слов «восхвалять», «превозносить».

;Один из хрестоматийных эпизодов в жизни Владимира Ильича – его разговор с полицейским после первого ареста. Вот, как излагал эту историю большевик Владимир Адоратский:
«Владимир Ильич вспомнил, между прочим, один случай в связи со студенческими беспорядками, случившимися в конце 1887 года. В чём было дело и из-за чего произошла вся история, Владимир Ильич тогда уже не помнил. Но он помнил один разговор с арестовавшим его приставом, который вёз его на извозчике. Владимир Ильич так живо рассказал мне этот разговор, что он мне врезался в память. Видимо, приставу, судившему по наружности молодого студента, которому было тогда всего 17 лет, показалось, что этот молодой человек попал в историю случайно, благодаря «дурным» влияниям товарищей. Пристав заговорил:
– Ну что вы бунтуете, молодой человек, – ведь стена!
Ответ, однако, получился совершенно неожиданный:
– Стена, да гнилая – ткни, и развалится! – отвечал Владимир Ильич.
Приставу оставалось только ужаснуться такой нераскаянности и закоренелости...»