Мэри

Мэри была хорошей девочкой, и честно любила каждого из своих мужчин,
но каждый из тех, кто приходил в её жизнь, приходил не один.

Вот, хотя бы: рыжий канадец Билл, разведённый и обеспеченный, но с кучей потомства.
— Ты нам не мать! — вопили Билловы дети, не слушаясь Мэри. Так она провалила знакомство.

Или: взять смазливого, эрудированного и успешного бизнесмена Зака.
О, он был чертовски красив! Чего не скажешь о его большой и злобной собаке.
— Это мой друг, — объяснял Зак, —
я очень люблю собак!
У Мэри вдруг обнаружилась жуткая аллергия на посторонних псов.
Зак не долго раздумывал — он знал свою собаку дольше, чем Мэри, — и был таков.

Мэри не понимала, что с ней не так — вкусно готовит, не спорит, а внешность — с кого и писать картины…
Мать говорила ей: "просто не те, не те попадаются, дочка, тебе мужчины".

Потом появился Люк. Он пришел к ней с гитарой. "Гитара — это не дети и не собака" — подумала Мэри.
Сорвала джекпот!
Он был настоящим рокером: от Люка фонило кожаной курткой, вином, сигаретами, страстью, немного потом,
он играл вечерами в Богом забытом баре — таком убогом, что в нём не бывало даже чертей,
но Мэри, вдыхая дурманящий запах Люка, уже придумывала имена для будущих с ним детей.   

Мэри настолько влюбилась в Люка, что продырявила стену в своей гостиной,
вкрутив держатель для его гитары — блестящий, резной — последний урвала с витрины.
Люк приходил каждый вечер: большой и слегка безумный, вешал гитару на стену,
Мэри устраивалась напротив: слушала, чуть приоткрыв ротик, подперев подбородок коленями.
Да, Мэри определенно смогла бы ужиться с гитарой, да только вот с Мэри не смог ужиться Люк:
однажды вечером, он не пришёл. Написал, что она слишком правильная, и с ней он сходил с ума от скуки.
Мэри страдала сильно. Очень сильно. Плакала по ночам, да так, что не помогало снотворное,
к горлу подкатывал ком, а к сердцу — липкое, тошнотворное,
чувство, что она никому не нужна. Она смотрела на стену — ей хотелось выдернуть этот глупый держатель,
вы-ломать, вы-травить, вы-толкать, вы-рвать, вы-корчевать, как и Люка-предателя…
Будто бы этот несчастный держатель, был виноват бедах её во всех:
и в умирании от любви, и в дырке в стене гостиной, и в кровоточащей душе.

Мэри скребла ногтями стену, царапала, била, словно бы это была не стена, а Люк.
Мэри смотрела и не мигала: держатель… держатель…
похож на крюк…