Гулливер или вечера

красивая, душевная мелодия, медляк, с пластинки " русь святая-2 " 1954 г.



Далеко закат, солнце летнее.
Тени лунные до утра.
Только что там за тенью этою
В эти волжские вечера?

Волга движется и не движется,
Вся лучится от серебра.
Песня слышится и не слышится-
Коммунисты встают из рва.

Не видны вдали больше всполохи
И не слышно крика ура.
Если б знали вы, как мне  дороги
Фронтовые мои сто грамм.

Не слышны в степи даже шорохи,
И курганы тёмные спят.
Далеко Хрущёв, да и Щёлоков.
Повторить бы  сто грамм опять.

Выйду к яру я под Царицыном,
Где в степи косой трын-трава,
Где могилы князя Голицына,
Штурмбанфюрера Вагнера.

А рассвет уже всё заметнее.
Так, пожалуйста, будь готов
Со своими всеми ракетами
Скоро будем мы бить хохлов.

Не видны в степи больше всполохи.
Всё здесь замерло до утра.
Если б знали вы, как мне  дороги
Фронтовые мои сто грамм.

Берега опять вы попутали,
Но как были вы без креста,
Так и будете лилипутами
С пеной волжскою изо рта.

.

Не видны в аду даже всполохи,
Когда бьёт орешник и град.
Черти кормят нас тут морковками-
По одной за каждый снаряд.

И звучат в раю нашем шорохи,
Только Путин вспомнит о нас.
Хорошо мы вас тогда торкнули...

Но об этом, брат, в другой раз.







Произведение опубликовано в научно-познавательных целях. Нет реабилитации нацизма!

Песня с трудной судьбой. Из-за редкости и высокой цены винила попадала за железный занавес только в письменном виде среди большого числа других записей. Чаще даже через КГБ, где её подсовывали людям, считавшимся неблагонадежными. Один раз даже прозвучала по радио, но записи не сохранились.