Уже со мною многого не будет...

Уже со мною многого не будет:
игрушечно стреляющих орудий
из черенка от дедовой лопаты
и песенки, где рыже-конопатый.

Уже не дразнят Михой до икоты,
полить морковку, в баню по субботам
никто не гонит, нет простой колючей:
на гривенник – пока живот не вспучит.

Нет в клейстере обоев, дух ремонта
совсем не тот, прыжки в пол-оборота
смешны на льду, при клюшке из фанеры
не быть в команде Фирсовым.

И первый
На старый свитер номер шить, как Яшин,
и нет на свете той девчонки краше
и неприступнее, с которой серебрею –
финал у сказки тот же, что  у Грея.

Она смеётся, как над годовалым,
чего достигли – видится немалым,
а я пророчу: то ли ещё будет,
где лад в семье и радости,
о чуде

Не грезят оба, всё по нраву,
слышу:
любителю соседских слив и вишен
ничто не в пику, море по колено,
как той синичке, помните, наверно?

И будет всё и всяко любо дома,
на то к добру молчание и гомон,
а после них, а то и вперемешку,
кульбиты памяти по датам и по вешкам.