Уже со мною многого не будет...

Уже со мною многого не будет:
игрушечно стреляющих орудий
из черенка от дедовой лопаты
и песенки, где рыже-конопатый.

Уже не дразнят Михой до икоты,
полить морковку,
в баню по субботам никто не гонит,
нет простой колючей: на гривенник –
пока живот не вспучит.

Нет с клейстером обоев, дух ремонта
совсем не тот, прыжки в пол-оборота
смешны на льду, при клюшке из фанеры
не быть в команде Фирсовым.
И первый
 
На старый свитер номер шить,
как Яшин,
и нет на свете той девчонки краше,
и неприступнее, с которой... серебреем –
финал у сказки тот же, как у Грея.

Она смеётся, как над годовалым,
чего достигли – видится немалым,
а я пророчу: то ли ещё будет,
где лад в семье и радости,
о чуде

не грезят оба, всё по нраву,
слышал:
любителю соседских слив и вишен
ничто не страшно, море по колено,
как той синичке, помните, наверно?

И будет всё и всяко любо дома,
на то к добру молчание и гомон,
а после них,
а то и вперемешку,
кульбиты памяти по датам и по вешкам.