Дмитрий Донской

Дружины Дмитрия Донского, на стороне которого
были и литовцы, и крещёные татары, вышли на бой с
войском темника Ивана Вельяминова, на стороне
которого были поляки, крымцы, генуэзцы, Яссы…
Мамай – от мамин сын, Челубей – от челом бей,
Монголия – от много могу, Батый – от батя.
Войско Мамая было не таким большим, каким
представил его Карамзин в описании побоища
на Куликовом поле. Это сколько ж надо фуража
только для войска Мамая, если оно состояло из
нескольких десятков тысяч воинов, а каждой лошади
необходимо 8 – 12 кг зерна в день? Сколько надо
было бы пищевых продуктов для такого войска, сколько
потребовалось бы телег для перемещения продуктов
и фуража? Вообще, в описании побоища есть сомни –
тельные сведения,


Дмитрий Донской (версия)         

Цель Запада – руский народ истребить,
На это решил он Мамая подбить.
Писал князь Московии Дмитрий ему,               
Чтоб тот и не думал идти на Москву.
Но Запад осыпал Мамая сребром,
И вышел к Залеской Московии он,
А встал на холме на Непрявде – реке,
И там его встретить решили в Москве.
Что враг безпощаден, народ руский знал
И он на защиту Отечества встал.

Пред полем большим за Непрявдой – рекой
Стояли полки перед вражьей ордой:
Воители руские знали о том,
Что будет жестокая битва с врагом.
Пред тем, как полки за собой повести,
Желал князь Димитрий покой обрести.
Боброк воеводой у князя служил,
Он был полководцем, дружины водил.
Предсказывать он по знамениям мог
И судьбы людей, и сражений итог.
Призвав воеводу оставить полки,
С ним Дмитрий на холм поскакал от реки.
С вершины его увидали они
В предутренней дымке большие костры,
Над ними столбы светло - серых дымов,
Услышали крик кровожадных орлов
И гогот взметнувшихся где-то гусей.
Тревога царила над местностью всей.
Вдруг волки завыли, как лютой зимой,
И вновь тишина над Непрявдой - рекой.
- Порадуешь чем, предсказатель меня,-
Промолвил Димитрий, слезая с коня,
- Какие знаменья ты видишь вокруг,
Я в нашей победе уверен, мой друг,
Но всё же пред тем, как идти нам на бой,
Что ты мне предскажешь в сей час роковой?
- Увидел я, Дмитрий, над Русью святой
На небе сияющий лик золотой:
Явилась сама Богородица к нам
На помощь Отчизне, на гибель врагам.
Волхвы и вожди древнеруских племён
Явились из дохристианских времён.
С такою, князь, помощью, смею сказать,
Одержит победу всеруская рать.
А Дмитрий безмолвно глядел в небеса,
Но видел ли он, как Боброк, чудеса?
А тот вдруг нарушил опять тишину:
- Отсюда послушаю нашу страну.
С коня слез Боброк  и, к землице щекой
Прижавшись, промолвил: «Над Руской землёй,
Я слышу, стенания, плач матерей,
Довольно с меня, князь, я встану скорей ».
Вставая, сказал: «Слушать нет больше сил».
«Молитву ли слышал?» - Димитрий спросил.
- И слышал молитву я – Сергия глас.
Он в храме Всевышнего просит за нас.
Духовный защитник Земли под Москвой,
А кажется мне, что он рядом с тобой.
Земля мне поведала, князь, и о том,
Что будет победа добыта с трудом,
Что скорбь испытает премного семей.
В сражении тысячи наших мужей
Погибнут геройски за Мать нашу - Русь.
Твою, князь, судьбу предсказать не берусь.
- Под Богом мы ходим с тобою, Боброк.
Не знает никто, где настигнет нас рок.
В бою с нами, может, случиться беда,
И можем не свидеться мы никогда.
Знаменья явились не сами собой:
Дружины собрал я на праведный бой,
И нам надо войско Мамая разбить:
От Запада Русь я хочу оградить.
И это, Боброк, не пустые слова.
Великую Русь собирает Москва.
На чуждые веры наложен запрет,
С молитвами Сергия люд наш окреп.
Он, слыша призывы духовных отцов,
С оружием ворога встретить готов.
Хоть войско противника больше числом,
Мы с рускою правдой его разобьём.
Хотят чужеземцы понять нас, а мы,
Стремлением к воле, как предки, сильны.
И чтобы нам жить, как хотим сами мы,
Её отстоять непременно должны.               
Однажды приснился мне вещий Олег.
Он твёрдое, мудрое слово изрек:
- Отдай без остатка народу себя,
И будет над Русью вся воля твоя.
- А руские думы, Боброк, глубоки,
Воителя меч – продолженье руки.
В великой опасности наша страна,
На помощь призвал бы, Боброк, Перуна.
Нельзя забывать наших древних Богов:
Они защищают наш Дом от врагов.
И нам надо думать с тобой лишь о том,
Чтоб Русь защитить в битве ратным трудом.

Тревога в душе у Мамая с утра.
Он знал, что дружины Москва собрала,
Под красными стягами встали полки.
Наверно, Мамаю уже не с руки
Дружины свои поворачивать вспять -
Ведь сам он привёл их с Москвой воевать.
Вперёд, он решил, только надо идти:
Протравленный путь далеко позади,
Дружины его с грабежами прошли.
И он от шатра вялым взмахом руки
Дружинам своим повелел наступать,
Но войско его продолжало стоять.
И тут поединщик, он как Голиаф,
Ногами могучими лошадь объяв,
Горой резво выехал в поле с копьём.
Противника стал он искать остриём,
А тот за щитами полка выжидал
И силу земную с молитвой черпал.
С ним вместе воители Руской земли
Как будто бы в землю ногами вросли.
И вдруг из рядов головного полка
Уверенно вышел на вызов врага
Монах Пересвет. Он, коня горяча,
По крупу стегнул его плетью с плеча.
Конь с шага к батыру погнал напрямик,
А тот на скаку уже к холке приник.
Пред сшибкой монах, слившись с телом коня,
Всю Русь поместив в наконечник копья,
В противника жало стальное вогнал,
И сам бездыханным на землю упал.
За дань от Москвы воевал Челу – бей,
Да жизнь потерял он – наёмник - злодей.
За вольную Русь выезжал Пересвет,
И подвиг его всем народом воспет.
Душа его только взвилась над землёй,
Дружины мамаевы ринулись в бой,
И принял удар его полк головной -
Недолго стоял он живою стеной.
Дружины Мамая, споткнувшись на нём,
Утратили резвость в движенье своём.
И снова смешались на поле войска,
В тылу у воителей руских река:
Непрявду они поутру перешли,
И нету у них к отступленью пути.
Друг друга противники били, секли,
Сражённые падали, словно кули.
Нельзя в тесноте размахнуться мечом,
Земля поливалась кровавым ручьём.
Как витязь былинный, Московии князь
Сражался с врагами, всё больше ярясь,
А с ними в боях он всегда был жесток.
- Дадим же Мамаю достойный урок,-
Воскликнул Димитрий, – обет дали мы,
Чтоб к свету быть ближе, и дальше – от тьмы.
Всевышним услышан был пламенный крик.
Внезапно луч солнечный, яркий на миг
Упал на дубраву, где полк верховой
В тенистой засаде ждал час роковой.
Он тысячью глаз за сраженьем следил,
Где враг обречённый тылы оголил.
- Да ворог от нас в перелёте стрелы,
Пора бы ударить Мамаю в тылы.
Что ждём мы в засаде? Ведь наши бегут!-
Боброк слышит ропот. То там он, то тут.
Какую же выдержку надо иметь,
Чтоб пламя отмщенья в прохладе терпеть?
Но вот воевода клинок обнажил,
Коня из засады на поле пустил,
С плеч сбросил на землю пурпурную ткань,
И вскачь устремился в жестокую брань,
И конница лавой помчалась вперёд,
Она и решила сраженья исход.
Противник разбит, и Мамай потрясён,
Бежал от Залеской Московии он.
А в небе безоблачном встала луна,
Вдруг грянуло руское: «Князю, Ура!»:


Счастливая весть разнеслась по стране:
Князь Дмитрий вернулся в Москву на коне.
Победу добыл за Доном - рекой,
И звать его стали Димитрий Донской.

На звоннице колокол отголосил,
За ним колокольчик слезу обронил,
И звон их, разлившийся над Костромой,
Понёсся от города Волгой – рекой
Над тихими волнами медленных вод
В крутых берегах на крутой поворот;
Разбившись о берег песчаный, крутой,
Взметнулись чуть слышно под свод голубой
Вечернего неба, где солнечный луч
Сбегал, угасая, с малиновых туч.
Внезапно подул от Москвы ветерок
И лёгкие тучи с собою увлёк.
Где солнце зашло за дубраву, они
Как серые перья зажглись от зари.
Сгорев, стали узкой полоскою тлеть:
Заря стала скоро похожа на плеть,
И ночь... Но во тьме небосвод не погас:
Над берегом Волги вставала в тот час,
Светлея над дымкой туманной, луна,
И ярче в реке всё играла волна.
А купол, и крест, что над храмом у звёзд,
Видны были всюду от несколько вёрст.
Где храм, там и княжеский дом над рекой,
Вокруг них царят тишина и покой.
Светлеет окно в доме, а за окном
Князь Дмитрий в светлице бедой поглощён.
Хоть позднее время, ему не до сна,
На берег реки он глядит из окна
И видит, как сходит по склону туман.
У князя нутро потянуло от ран.
Хоть мысли от боли пошли чередой,
Себя он заставил вернуться к одной:
- Как только закончился с ворогом бой,
Вести за собой призывали меня
В погоню за войском Мамая князья -
Опасно испытывать было судьбу:
Нельзя оставлять без защиты Москву,
И если бы вышел в погоню, в пути
Я мог бы остаться без войска в степи.
Над всеми тогда была воля моя,
Противиться ей не посмели князья.
Нам были нужны миролюбие, тишь,
Но враг подошёл незаметно, что мышь.
В унынье сейчас пребывает народ:
Поляки и крымцы прошли через брод,
Где Дон мелководный, и вышли на брег.
Препятствовать мог им рязанский Олег,
Но князь пограничный, то лис, то орёл,
От брода подальше дружину увёл.
А князь – мой соперник тверской - Михаил
Дружину в тылу за Москвой затаил.
Слух ходит, что я убежал в Кострому, 
Оставив на Бога в смятенье Москву.
Но сыном нельзя было мне рисковать,
Чтоб власть из рук в руки ему передать.   
Коварный враг мир москвичам посулил.
Когда те открылись, он всех истребил.
Но я не без дела сейчас в Костроме,
Мне скоро идти с новым войском к Москве.
Брат храбрый Владимир у Ламы – реки,
Он там для меня собирает полки,
Но только склоняюсь я больше к тому,
Что вороги сами оставят Москву.
Вдруг Дмитрий услышал шаги за спиной:
Вошёл сын Василий в светличный покой.
Князь руку ему положил на плечо
И тихо сначала, потом горячо
Стал слово вести: «Посмотри, сын, в окно.
Глубокая ночь, но совсем не темно.
Какая природа у нас? Красота.
Ты слышишь ли трепетный шелест листа
Слегка посеребренной ивы – вдовы,
Склонившейся низко до самой воды.
Над Волгою храм. Всё в нём, сын, по уму.
Я власть бы устроил подобно ему.
Его основание, стены и свод –
В единстве живущий весь Руский народ.
Себя за века Он прославил в труде.
Держи, сын, всегда Его в лёгкой узде.
Над храмом устойчивым пять куполов.
Четыре из них для высоких чинов,
Которым дал Бог деловитость и ум.
А купол центральный меж ними для дум.
Венчает его золотая глава:
Над Русью державною князь – голова.
А выше над храмом одни небеса:
Он весь освещается светом Творца.
Устройство Земли вижу так я, сынок.
За это сражался с Ордою Боброк.
Он мне на знаменьях пред битвой, гадал,
Величье Москвы на века предсказал.
К ней завтра мы выйдем на праведный бой,
Где будем опять рисковать головой.
Возможно, тебе, я гадать не берусь,
Удастся собрать воедино всю Русь.
Во благо народа в трудах будь, сынок,
Тогда за деянья воздаст тебе Бог.
7