Жрица Моря

"...– Когда Лунный Жрец явился мне в Кристалле, – произнесла она – он спросил меня: не хочу ли я изучить все это, и я ответила, что хочу. Тогда он сказал мне, что для достижения цели я должна посвятить себя им; и я сказала, что готова и на это. Тогда он собрался учить меня, и понемногу научил меня всему.
Он объяснил мне, что существует лишь одна жреческая традиция, которая служит Единому – тому, кто дает жизнь всему и к которому все возвращается; он сказал, что Это есть Необъяснимое и что не было Человека в истории Земли этой, который познал бы или был в состоянии познать Его. Мы можем познать Его лишь через Его труды – отсюда же мы в состоянии судить о природе Его, которая есть сама Природа. Первобытный человек, одушевляя Его силу, назвал это богами; наш современник деперсонифицирует все это, называя силами и факторами. И оба правы, – заключила она, – но никто из них не знает всей правды – ибо боги суть силы, а силы разумны и целеустремленны, поскольку являются отражением природы Его, Единственного.
И сам процесс создания подобен Ему, ибо создание есть отражение Его природы. Как вещал Халдейский Оракул: «И вглядится мудрый в лицо Природы, и увидит там сияющую сущность Вечного». А человеческая природа, – резюмировала она, – часть Природы вообще, так что можно узнать многое о самой Природе и богах, изучая это.

Затем она рассказала, что древние представляли себе жреческое служение богу как медиумическое общение; но не персонифицированный бог вещал устами жреца или пифии, – ведь воплощенный бог является формой, в которой человек видит воплощение божьей мощи. Истинный бог – это нечто совершенно другое, благодаря ему осененный богом жрец осуществлял свою власть; благодаря Господу, силы, дремавшие в священнослужителе, высвобождались, и последний становился на некоторое время таким, каким мог бы быть совершенный человек.

И она рассказала, что по природе человеческой в каждом мужчине живут наклонности священнослужителя и каждая женщина может стать жрицей; ведь Источник Жизни создавал миры, разделяя Неопределенное Единство Его в определенную Двойственность, а мы, созданные Им, заключаем в себе проявление несотворенной Реальности. Каждая живая душа берет начало в Непознанном, она питается оттуда соками жизни, полноту которой мы ощущаем, возвращаясь назад к Непознанному.
Вследствие своей ограниченности и несовершенства мы не можем увидеть Бесконечное в Его целостности; а вследствие нашей привязанности к миру форм мы можем представлять Лишенное Формы лишь постольку, поскольку это в состоянии сделать разум, привыкший к форме как таковой.
– И это, – сказала Морган Ле Фэй, – еще далеко не все, ибо математикам удалось проникнуть гораздо дальше. Но мы – мужчины и женщины, Уилфрид, те, кто хочет познать Господа в Его проявлениях в природе, – мы заключаем о сияющем содержании Вечного по прекрасным формам богов. В этом смысле мы учимся большему, мы можем сделать больше, чем если бы стремились в погоню за избегающими нас абстрактными сущностями.
Она рассказала мне, как обучавший ее Лунный Жрец уговорил ее вернуться в Великое Непознанное, посвятив себя Ему и отбросив прочь все менее значимые проявления. Совершив это посвящение, эту реализацию, и найдя корни ее существа, Жрец убедил ее видеть во всем окружающем – даже в себе – лишь самопроявления Его жизни.
И он научил ее, что проявляющая себя Жизнь обладает двумя видами, или аспектами: активным, динамическим, стимулирующим – и скрытым, потенциальным, который, получая стимулы, реагирует на них. Он показал ей, как оба эти аспекта непрерывно меняются в бесконечном хороводе, отдавая – и получая взамен, накапливая силу – и высвобождая ее; они не знают покоя, равновесия, даже в состоянии наполнения и убыли – как это видно на примерах луны, моря и жизненных волн – они движутся, накатывая и отступая, появляясь и исчезая, выстраиваясь и разрушаясь, танцуя дивный танец жизни под музыку небесных сфер. И он показал ей также, как Солнце, проходя сквозь звездный пояс зодиакальных созвездий, создает наибольший из приливов.
– И эти зодиакальные приливы, – сказал он, – есть проявления веры. Сейчас Солнце входит в созвездие Водолея, Знака человека, – и старые боги возвращаются, и человек находит в своем собственном сердце Афродиту, Ареса и далее великого Зевса – таково открытие вечности. Морган Ле Фэй поведала мне, что избрала для себя культ Великой Богини, первородной Матери всего сущего. Символами этой богини были Космос, море и сердцевина Земли. Она была и Реей, и Геей, и Персефоной – но прежде всего она была нашей Владычицей Изидой, воплощавшей в себе всех вышеперечисленных – ведь Изида есть богиня плодородия и Жрица царства мертвых (и нерожденных), и лунный серп сияет во лбу у нее. С другой точки зрения, она представляла собой море – ибо море дало начало жизни – и поднялась Афродитой из морской пены, осуществляя свой динамический аспект.
И Морган Ле Фэй, желая овладеть всем этим, изучала символику одного культа за другим, ибо все преклонялись перед одним и тем же, существующим под различными именами в своих различных аспектах, пока наконец не нашла то, к чему стремилась по своей природе. Это была не аскетическая вера египтян, не лучистая вера в греческих богов, но зародившиеся в Атлантиде первобытные верования бретонцев, которые мрачные ионические кельты разделяют с басками и самими бретонцами.
– Ибо вера эта, – сказала она, – старше богов севера; в ней больше мудрости, ибо северные боги лишены разума, так как созданы лишь как воплощения представлений людей воинов. Но Великая Богиня старше даже тех богов, которые создали теперешних богов, ибо человек гораздо раньше уразумел роль матери, чем роль отца; и люди боготворили Птицу Космоса, которая снесла Первоначальное Яйцо задолго до того, как человек начал славить Солнце Прародителя.
Они верили, что все живое происходит из моря, – и они были правы, ибо было время, когда воды покрывали сушу, – об этом свидетельствуют Священное Писание и следы на скалах. Пришло время, и они осознали роль отца, и обратились к Природе, пытаясь отыскать Прародителя всего сущего, и поняли они, что Солнце – праотец всему. Тогда они начали боготворить Солнце так же, как и море; но культ моря все же древнее, ибо оно – Великая Мать всему.
– В моей преданности луне и морю, – сказала Морган Ле Фэй, – я избрала пассивную участь. Я жду появления прародителя, как и должна.
– Возможно ли, – спросил я, – что эту роль для вас сыграю я, Морган Ле Фэй, ибо я люблю вас?
– Вполне, – ответила она. – Во всяком случае, мы можем попытаться. Не важно, любите ли вы меня или нет, если вы в состоянии превозмочь эту силу.
– Напротив, для меня это очень важно, – возразил я.
– Это не имеет значения для меня, – подчеркнула она, – ибо я посвященная жрица; если же для вас это существенно, – что ж, преодолеть силу вам не удастся.
Лишь значительно позже я понял значение сказанного ею.
– Со сколькими мужчинами вы это пробовали до меня, Морган Ле Фэй? – спросил я.
– О, с очень и очень многими, Уилфрид Максвелл, – сказала она. – И от каждого из них я получала что то, но никто не давал мне всего, так что я даже начала думать, что не смогу это получить – и тут я встретила вас.
– Очевидно, – сказал я, – я, со своим плохим здоровьем, смогу дать вам лишь меньше желаемого, но никак не больше.
– Напротив, – возразила она, – у вас есть такие возможности, о которых я ранее даже не подозревала.
И она рассказала мне, что в каждом живом существе есть два аспекта – положительный и отрицательный, динамический и восприимчивый, мужской и женский; и все они проявляются в рудиментарной форме даже физически. У нормального человека один из аспектов всегда доминирует, тогда как другой – рецессивен. Это и определяет пол; но, хотя рецессивный аспект скрыт в человеке, он все же присутствует в нем – это хорошо известно тем, кто исследует аномалии физического развития и болезни, а более всего – тем, кто изучает аномалии души.
Древние не обременяли себя рассуждениями об аномалиях; они говорили, что душа двуедина в рассуждении полов, так что, в противоположность одному из аспектов, проявившемуся в мире форм, обратный ему, скрытый аспект сосредоточен в мире духа; и посмотрев в собственное сердце, мы увидим, насколько это правда – ведь в каждом из нас живут две стороны натуры – одна, выступающая на поверхность вследствие врожденного динамизма, и вторая, скрытая глубоко внутри, терпеливо ожидающая вдохновения, не заявляющая о себе до тех пор, пока ее не призовут. – Последняя, – сказала она, – и является самой сильной стороной каждого из нас. В мужчине это его духовное начало, тогда как в женщине – ее динамическая воля.
Затем она поведала, что в некоторых людях обе стороны натуры находятся практически в равновесии – в смысле темперамента, а не физической, или связанной с инстинктами, аномалии, так как аномалия есть подавление доминирующего фактора, тогда как Морган имела в виду людей с двуединой душой, которая ищет выражения через свои высшие проявления – подобно инициации в прошедших жизнях..."

`Жрица Моря`  Дион Форчун