Дикая

Я встретил её на одной из так любимых моему сердцу ночных прогулок. Девушка сидела  и курила что-то очень дурно пахнущее. На вид ей было не больше пятнадцати лет. Я украдкой посматривал на эту непостижимую уму тайну в мешковатой одежде и всё никак не решался завязать разговор, однако холодному осеннему небу видимо претило наше молчание, поэтому я был вынужден его нарушить.

Простое русское имя Таня решительно не подходило моему компаньону, сочетавшему в себе скромность и доброту святой с дерзостью лесного пожара, завораживающего и всепоглощающего. Я мысленно нарёк девушку Дикой.

Это хрупкое создание стало моей музой и верным спутником по тихим улицам, проулкам и паркам родного города, не осознавая при этом то особое место, которое занимало в моей душе.

Она появлялась редко, как мираж в пустыне, и каждая встреча надолго закреплялась в памяти и приносила столько наслаждения, сколько страданий приходилось испытывать за бессчётные дни и месяцы отсутствия этого крохотного, почти эфемерного чуда в моей жизни.

Постепенно Дикая начала проникаться ко мне, её слабые, короткие, неуверенные, но жаркие, как тысяча солнц объятия заставляли душу на мгновение покидать тело и испытывать ни с чем не сравнимое наслаждение, а оскорбления ранили глубже, чем заострённый кинжал.

Каждый из нас,несомненно, преследовал разные цели, взаимодействуя с другим,  в чем заключалась вся магия и трагичность нашего общения — я искал чистой и непорочной любви с этой маленькой феей, она же спасалась от ужасов своей повседневной жизни.

Нам никогда не было суждено стать парой.

Однажды Дикая заявила,что придёт ко мне в гости. Я тогда жил довольно скромно, но к её приходу встал готовить такой роскошный ужин, какой только смог себе позволить. Она заявила тоном, не подразумевающим возражения, что поможет мне помыть посуду и, пока я стоял между ней и входом в кухню с неопределённым выражением лица, обняла меня на какую-то жалкую долю секунды. Господи, сколько бы я отдал за то,чтобы этот миг никогда не заканчивался. Остаток ужина прошёл совершенно дежурно и непримечательно.
Закончив трапезничать, я было подумал, что Дикая опять покинет меня, оставив  в надежде на близость следующей встречи, однако последняя уходить не собиралась. Через некоторое время мы перебрались в мою спальню, где девушка, ни говоря ни слова, явно дала мне понять, что собирается провести ночь именно здесь. Я уложил её на кровать и, укрывшись старым шерстяным свитером, который нещадно царапал кожу, лёг спать на полу. Сон никак не шёл — красота Дикой была зачаровывающей, не поддающейся объяснению и всеобъемлющей. Убедившись наконец, что девушка спит, я решил выйти на уже привычный ночной променад, дабы прочистить голову. Когда парадное платье было приготовлено, а ноги сами собой начали поворачиваться к выходу, Дикая сонливым, жалобным голосом попросила меня не покидать её и потянула в постель. Оказавшись в лежачем положении, я был лицом к лицу с той, в чьих глазах вся боль земной жизни нашла пристанище рядом с неведомым людским умам великолепием космоса. Дикая крепко-крепко обняла меня, как не обнимала никогда в жизни. Я уснул самым счастливым человеком на земле.

Так мы скоротали не одну летнюю ночь, каждая из которых никогда не изотрется в моей памяти, однако ничто не вечно под Луной, как гласит старинное придание. Мы стали видеться всё реже и реже, пока маленькая, не по годам взрослая, но так и не разгаданная загадка совсем не исчезла из моей жизни.

Я до сих пор вспоминаю о ней и едва-ли когда-нибудь перестану, как не перестану упрямо верить, что мы ещё встретимся.