Возпоминания бомжа

    Возпоминание бомжа

- Слышу снова стук колёс
Гулкий, монотонный.
Спит в ногах приблудный пёс
Брошенный, бездомный.
На скамейке я один,
Скука донимает.
Еду словно господин:
От меня ж воняет.
Возвращаюсь я домой,
Не везу подарки,
К милой матери родной
С ленинградской свалки.
Вот, неловко, что одет
Не совсем по моде:
Джинсы, свитер, шарф, берет,
Плащ к любой погоде.
От меня вдали сидят,
Морщась, пассажиры,
На меня и не глядят:
Тоже не до жиру.
Выбирал и я царя
Борю - либерала.
Эх, житуха - жизнь моя,
Как горька ты стала!
Прежде жил я хорошо,
Иногда – не очень.
Как Борис на трон взошёл,
Жить не стало мочи.
За гроши работал год -
Стал я возмущаться,
Так директор: «Мой завод!
Можешь увольняться!
Безработных ныне - тьма!
Интеллектуалов
Инженерного ума
В проходной немало».
Я в сердцах махнул рукой,
Бросил с видом гордым:
- Коммуняка, пёс с тобой,
Подавись народным!
Взял расчёт, пришёл домой,
Говорю мамаше:
- Безработный я - изгой,
Еду в Питер к нашим.
Наш то город небольшой,
Безработных много.
Нет в истории такой
Выхода иного.
Я, конечно, для родни -
Лишняя забота,
Но понять должны они,
Что я безработный!

- Еду в поезде, гляжу
Из окна на осень,
А сосед мне: «Куражу
Настроенье просит.
Что сидеть без дела так?
Выпить предлагаю.
Водку - нет, а вот коньяк
Я предпочитаю».
- Достаёт он самогон,
Пили за Россию,
И меня тяжёлый сон
В кураже осилил.
Уж не знаю, сколько спал,
А проснувшись, вижу,
Что попал я на вокзал,
Голос чей-то слышу:
- Эй, живой ли, гражданин?
Говорю: «Что надо?
Я куда приехал, блин?
Мне ж до Ленинграда».
- Нет, до Питера тебе
Километров двести.
Ты – браток доверься мне,
Доберёмся вместе.
- Ощущая в теле дрожь,
Оглянулся: «Боже!»
- За спиной мужик, что бомж,
С волосатой рожей.
Говорю ему: «Мужик,
Шёл бы ты отсюда.
Я общаться не привык
С волосатым чудом».
- От меня недалеко
Ты ушёл, приятель.
И одет ты, брат, легко,
Вижу: неопрятен.
Видно, ты попал в беду,
Надо ждать морозов,
- Говорит мне бомж, - Пойду,
Больше нет вопросов.
- Он ушёл, а я один
На скамье остался,
А вокзал тот нелюдим -
Я и растерялся.
Со скамьи поднялся, встал,
Осмотрел карманы -
Только мелочь и достал -
Удивился: «Странно!
Ну, конечно, это он,
Тот рубаха-парень,
С кем хлестал я самогон,
По карманам шарил.

- Я бомжа догнал с трудом,
Ноги мои, ноги,
Не заметил, как «бомжом»
Стал и я в дороге.
Пили воду из ручьёв,
Сыты были хлебом.
Сколько ж мы сожгли костров
Под открытым небом?
Только вдруг приятель мой,
Заболев, скончался -
Мне же плащ со смертью той
От него достался.

Вот, вхожу я в Ленинград
Радостным не в меру,
А навстречу мне наряд
Милиционеров.
Мне сержант: «Куда идёшь?»
Отвечаю: «В гости».
- Да, конечно, вижу: врёшь!
Уноси, бомж, кости! -
Возмутился рядовой.
Замахнувшись палкой:
- Чтобы в город ни ногой,
Ну-ка, марш на свалку!
Объясняю с плачем им:
- Да поверьте, братцы,
Всю неделю шёл к своим -
Трудно не придраться.
Знаю: выгляжу бомжом,
Но ведь есть причина.
Самогон я пил с дружком -
Обокрал вражина.
Лейтенант со смехом: «Да,
Есть же, чудик, транспорт.
Если ты не бомж, тогда
Предъяви-ка паспорт.
“Документы, лейтенант,
Потерял в дороге”.
- Вот где кроется талант,
Дать ему по морде? -
Вновь вмешался рядовой.
Лейтенант: «Не надо.
Пусть уходит с глаз долой
К свалке Ленинграда».
- Лейтенант увёл наряд,
И мне стало страшно,
И подумал: «Так - то, брат.
А, теперь неважно!
Бомж не нужен никому.
Встретить бы гадалку
И узнать свою судьбу,
А теперь - на свалку».
Кто-то скажет: «А родня?»
- В небольшой квартире
Разве ждёт она меня,
Проживая в мире?

Прихожу на свалку я,
А бомжей там - море.
Еле приняли меня
В свой  бомжатник двое.
Географию страны
Узнавал от них же.
Пресс реформ под властью тьмы
Их на свалку выжил.
Я у них не видел слёз
От условий быта.
Их косил туберкулёз,
Смрадных и немытых.
Их тщедушные тела
В язвах, чирьях, струпьях -
Смерть на свалке разцвела
На изгоях - людях.
Время гиблое – зима -
Свалка вымирает,
Но в Росии нищих – тьма -
Свалки пополняют.
Если ехать хоть куда
От Москвы до края,
От реформ одна беда:
Люди вымирают.
И причина есть к тому:
В сырьевой придаток
Перестроили страну
Сверху демократы.
А державе сырьевой
Много душ не надо,
И идут бомжи гурьбой
К свалке Ленинграда.
Было мнение одно
Западных партнёров,
Что в Росии быть должно
Двадцать миллионов.

Свалку вынести не смог -
Я её оставил,
Койку - место в тот же срок
Бомж приблудный занял.
Взял еды с собою в путь.
Скажите: “Отбросы?”
- Есть на свалке что «слизнуть»
В мусорных «торосах».


Шёл до станции пешком,
Сел на электричку,
Пёс под лавкой колесом
С неизвестной кличкой.
Вот теперь Трезором он
Будет бедолага.
Видит он, наверно, сон,
На – ка ешь, бедняга.
Он и голову поднял
И схватил краюху
Из руки моей, привстал
Есть стал, дёргать ухом.
- Я бы тоже с ним  поел,
Но не ем прилюдно,
А голодным да без дел
Удержаться трудно.
Еду, еду я бомжом
Час, другой с Трезором,
Вижу взгорье, а на нём
Храм большой соборный.
Вспомнил, что на медне я
У костра с бомжами,
Им сказал: «Вот что, друзья,
Видно, Бог не снами!»
- А приснился Он во сне,
Шепчет мне: «Иуда,
Мать тоскует по тебе.
Уходи отсюда».
- За достойное житьё
Мать молилась в храме.
Только пенсия её -
Звон монет в кармане.
- Обращайся, мать, - скажу,
- Напрямую Богу.
Ведь к тебе Он мне - бомжу
Показал дорогу!
Скоро станция моя,
Дальше на попутке.
Ведь услышал Бог меня –
ЧЕЛОВЕКОМ буду.