История про детство. Глава 23

             А долгих раздумий и не было, какая будет следующая глава.  Я не знала, что  будет писаться дальше, но решила приготовиться  и пошла искать чистую тетрадь. И в результате наткнулась на старые записи.  Перелистала эти тетради, и обнаружила уже написанные заметки, о которых я совершенно забыла.  История о детстве, описания моих былых переживаний.  Возник вопрос  -  а надо ли это всё выставлять? Ведь тут нет ни шуток, ни смешных моментов. А вдруг кому-нибудь будет интересно, и поможет сравнить и понять что-нибудь новое? Ведь мне помогли рассказы других людей. А вдруг родители узнают в моём рассказе черты своего золотого ребенка, у которого большие проблемы?  Ведь жизнь бывает разная, и там не только счастливое детство, смех и приключения.
          И это понимание решило, да, буду выставлять. Сначала вразброс, потом приведу в порядок, и сделаю главы по порядку. Вижу, что сразу навести полный порядок со старыми записями не удастся, потому что книга пишется не один год, а я уже другая, и кое-что хочется изменить .

                Самоубийство… Самоубийство?   Н-е-е-т…
Я молочу руками воздух, отбиваюсь ногами и кричу. И с трудом выпутываюсь из липкой паутины сна. Открываю глаза. Ночь. Темно. Слава богу, это только сон. Я жива и ничего с собой не сделала. Нет, не хочу таких кошмаров. И не хочу такой кошмарной жизни, которая у меня была. А как же прекрасно всё начиналось…    Совсем не прекрасно.
            Что я помню из своего детства?  Иногда кажется, что много, а иногда – почти ничего, всё застилает полоса тумана, в которой я – крошечная светящаяся точка, которую никто не видит. Я всегда была незаметна для окружающих, пока не подросла. Все смотрели мимо меня или сквозь, а я это чувствовала. Изгой.  Дети в садике со мной не хотели играть, сторонились. А мне было обидно, молчаливому, замкнутому ребенку. Я смотрела на их веселые игры и не понимала, что происходит.  Мама и папа у меня были хорошие, но они совсем не умели проявлять ласку и внимание. Дедушек и бабушек у меня не было. Время было послевоенное, сложное, все старались выжить. Ребенок не хулиганит, ничего не просит, не мешает, в общем  -  золотой.
Помню, как папа сшил мне шаровары из байки, и я в них щеголяла. А как я мечтала о трехколесном велосипеде! Но попросить не могла.
             Но какое-то детство у меня все же было. Мы жили в двухэтажном деревянном доме, где было много квартир и никаких удобств.  И вечером  несколько детей собиралось в компании, и я к ним присоединялась. Катались с ледяных горок, строили крепости, летом  придумывали подвижные игры.  Любимая игра была - казаки-разбойники.
              Новый год был самый лучший праздник. Хорошо помню, какие игрушки вешали на живую елку, которая пахла на всю квартиру, и конфеты. Не из-за конфет ли  так любила этот праздник?  На Новый год их покупали много. Шучу, конечно. Всё это разноцветье сильно отличалось от обыкновенных дней. Богато мы не жили, и в обычные дни конфеты были редкостью.  Еще помню зимой лютый холод в квартире. Мы с братом забирались в ледяные постели, накрывались с головой и старались надышать тепло, чтобы согреться. Была круглая железная печка, но почему-то она плохо обогревала помещение.  Летом же было хорошо, солнце попадало через окно кухни и гуляло по длинному коридору прямо до входной двери. В одном конце коридора мы ставили кегли и сбивали их пластмассовыми шарами. А окно выходило в городской небольшой парк. Но там был маленький бассейн и ракушка с танцплощадкой. Несколько клумб с цветами, из которых самым  любимым был львиный зев. До сих пор я его сажу в свой цветник каждый год. Было много высоких деревьев, в основном  клены и тополя, по которым я любила лазать, но аккуратно, чтобы не порвать одежду. Рядом проходила узкоколейка, по которой бегали паровозики и громко гудели, они на открытых платформах перевозили уголь.
               Из труб вырывались снопы искр, от которых часто случались пожары. Горели сарайки, расположенные за домами вдоль железнодорожного полотна, и столбы, что длинной змейкой убегали куда-то вдаль. Пожары пугали, но было интересно. В сарайках мы с девчонками устраивали кукольные домики. В общем, в детстве было много хороших моментов, но чувство страшного одиночества не покидало меня никогда. Мое детство закончилось с переездом нашей семьи в пятиэтажку, но там мы прожили около двух лет и родители обменяли квартиру на деревянный дом с  земельным участком. Единственным выигрышным плюсом оказалось то, что школа была рядом.  А я оказалась в полном одиночестве,  поскольку рядом жили одни старики и старухи, у которых дети уже выросли,  и даже гостивших внуков я не видела. В школе у меня была одна подружка, но она жила далеко, на другом конце города и мы виделись не часто.
         Вспомнила один случай, когда мне было лет пять, так он накрепко запомнился, что вижу, как сейчас.  Был теплый летний день, особой жары не было. Какая может быть жара на севере Свердловской области?   Я гуляла на улице и захотела пить. Пошла домой. Двери квартиры были всегда открыты,  никто днем не запирался.  Захожу в прохладный подъезд, и чувствую, что-то в голове стало звенеть и я стала такая легкая-легкая.  Дергаю за ручку входную дверь, прохожу в кухню, и тут я отключаюсь. Сколько я была в таком состоянии, не знаю, дома никого не было. Когда очнулась и открыла глаза, увидела, что лежу перед входной дверью в квартиру. Это было странно, непонятно и удивительно. Видимо поэтому так хорошо и запомнилось. Я снова зашла в квартиру и легла на кровать. Голова немного кружилась, потом всё прошло. Родителям ничего не сказала,  может думала,  что не поверят.  Может это был солнечный удар? Но я легко переносила любую жару и никогда не носила  ни панамки, ни платки. Не ношу и до сих пор,  солнцем  мне голову не напекает.
               Почему я никогда ничего не доверяла родителям?  Они были простыми людьми, которым в жизни досталось много лиха. В те военные годы многим пришлось пережить немало бед.  У моего отца был очень своенравный отец. А время было коллективизации, и отец наотрез отказывался вступать в колхоз.  Вот и попал под раскулачивание, так и сгинул, никто не знал, где. А мама у моего папы умерла. И остался мой папа один одинешенек подростком. Рассказывал, что его пожалели и приняли в ФЗУ, хотя он не подходил по возрасту. Там выучился на слесаря, и проработал им всю жизнь. Руки у него были очень умелые, и он во многом был талантлив.  Но характер тоже неуступчивый,  и ни один из своих талантов так и не развил. Он умел рисовать, делать мебель( в нашем доме вся мебель была сделана его руками, и буфет, и столы, и разные шкафы). Он мог быстро научиться играть, и играл на балалайке, но потом забросил это дело.  Хорошо танцевал.  И слесарем был отменным, но начальство его не любило, за откровенные высказывания. Мама часто боялась за него, доболтаешь, говорила. Но обходилось, как-то.
             А маме в подростковом возрасте тоже пришлось много пережить.  Её мама тоже умерла, и отец женился на другой женщине.  Мама была самая старшая, и еще было три брата. Жена сказала – пацанов оставлю, а девочка пусть уходит, сильно затратно.  Мама не рассказывала мелких подробностей, но в один вечер она  оказалась  на улице, зимой. Ей было пятнадцать лет, даже школу еще не закончила.  Дошла до подруги, попросилась переночевать.  А потом устроилась на работу,  поступила в техникум. Тоже рассказывала, как ей помогали добрые люди. А отца за это простить так и не смогла, и с братьями связь налаживать тоже не хотела.
       Так они и встретились,  мои родители, два одиночества, без родственников  совершенно.  Я помню одну бабушку, к которой мы два раза ездили в гости, в деревню, за четыреста километров.  Эта бабушка  не была даже родственницей, но она спасла маму в один год от голодной смерти.  Вот такая жизнь была у них. Разве их можно  обвинить, что что-то недодали, не так любили, не сделали?   Я всегда любила их.
              А моя одинокая жизнь продолжалась и в школе. Я ходила с таким гордым и независимым видом, что ко мне никто и не подходил. Подружка у меня появилась, но потом я рассорилась и с ней.  И в этом была виновата я сама, моя непримиримость, жесткая правда, бескомпромиссность в любых вопросах. Вот такая была. Вспоминаю сейчас, вздыхаю. Считала себя во всем правой, такая кристально-честная.  Эх, глупости всё. Они и портят нашу жизнь.
             И куда мне было деваться от своего одиночества? Я ушла в мир книг. Читала запоем. Перечитала все, что могла в детской библиотеке, пошла во взрослую. С трудом оформили, лет было мало. Книгами я спасалась от  черной громады страха и безисходности, которая окутывала меня постоянно. И я не доверяла никому. Если маленькую обижали в школе, молчала и терпела.  Один раз шла домой с катка, а был уже вечер, и на меня налетела большая собака, сбила с ног и укусила за ногу. Сколько же мне было лет?   Лет двенадцать? Не помню. Помню, что коньки, которые выдавали, были вечно большие, и мне приходилось надевать несколько носков.  Так я тогда была в таком страхе, что даже не смогла заплакать, а пришла домой и сразу легла спать.  Никому ничего не сказала, а нога болела долго.
             Такие истории научили меня многому.  И,  воспитывая своих дочек,  я всегда помнила своё детство.  И вырастила прекрасных дочерей, которые заботятся обо мне так, как дай Бог каждому.