Владимиру Маяковскому

Вцепившийся в массы клещ-индивид
На красное, в облаке, солнце щурится.
Черпая невидимый колер палитр,
Меняет названия рассерженным улицам.
Тонет в гримасах он и образах,
Дарит лучи, из строк проникающие,
знали сидящие чтоб, на задах,
что лирику пишут даже "товарищи"!
Душу связал в крутой реверанс
И на стихи её, выплакав, выменял,
Греясь пуловером скомканных фраз
прячет глаза любимого имени.
Утром страница блокнота родит
Строки, что песней станут о будущем,
Где солнце из облака жарко палит
цензурою в чувств словесную кучищу...
 
Чтоб застрелиться двустволкой из слов
Нужно: осмыслиться вечною истиной,
в знаниях силой посеять любовь,
и жить поперек в целомудрии мысленном.
Слышался шепот, шаги за стеной
Ветер в трубу "Марсельезу" насвистывал.
Галстук измазав кровавой слюной
Себе отречение от вечности выстрадал.
Не дождалась тебя оторопь чувств:
славу с любовью чумною коверкая,
наспех отпетый в храме искусств,
в комнате тлеешь с вуалью на зеркале.
Всё отошло и все отойдут.
Лягут с тарелками ложечки, вилочки.
Вместо канона гостям подадут,
След уходящей на сторону Лилички...

Если слова и чернила закончатся,
эхо подхватит последний куплет,
Ленточкой свяжет как принято в обществе
вечную память, цветы и портрет.
В железом гробу не остыла страна,
И прахом не тлела в чугунном ведро -
Где двери открыли глазам имена
спешащих в туннелях вагонов метро.
Венами улиц, к сердцам площадей
массы стремятся соцветьем гвоздик.
Туда, где спиной повернувшись к мечте
Гений чугунный над жизнью парит!

© Weises Blatt 12.01.2015