Меж явью и неявью на меже

Меж явью и неявью, на меже,
Лежала совесть в неглиже.
Полу разбитая, немытая,
Как будто кем-то здесь забытая.
Иль за ненадобностью брошенная,
Оплёванная и заношенная.
Незнамо, как здесь появилась,
А, может, просто заблудилась.
В тот час, подошвами шурша,
Брела ослепшая душа.
На каждой кочке спотыкалась.
Упав, рыдала и ругалась.
Из сил последних поднималась
И дальше продолжала путь,
Не понимая, где свернуть,
Чтоб снова в яму не упасть,
Чтоб не разбиться и пропасть.
Брела слепая и стенала:
- О, горе мне! Как я устала!
Ну, где ж я совесть потеряла?
Какого, собственно, рожна,
Считала – совесть не нужна?
Чей я послушала совет,
И испытала столько бед?
Теперь-то я прекрасно знаю,
Что я без совести – слепая!
Услышав слёзы и стенанья,
Вернулось к совести сознанье.
Она немедленно проснулась,
К душе страдающей вернулась,
И, невзирая на лишенья,
Вернула ей способность зренья,
И приступила к очищенью.