Полегчало? Жаль, ненамного

Полегчало? Жаль, ненамного.
Лишь чуть-чуть, лишь на миг, лишь едва,
Ведь в близи на этих дорогах
Твари, гады, бычье, существа.

Когда души еще близоруки
И проказой покрыты до дна,
В какофонию вырастут звуки,
И в собак превратиться луна.

Когда вера вырвана с корнем,
Я устал. Но, что делать!? Увы...
Мне пришлось, смиряясь покорно,
На живое накладывать швы.

И надежда насквозь проржавела:
На заплатке заплатка сидит.
Истрепалось сердечное тело,
Спотыкаясь, хромая бежит.

Не имею оксидную плёнку,
Коррозийную боль проглочу.
Ощущаю слабость котёнка
И консервной банкой стучу.

Человечество слабых травило,
Унижало, кидало их в грязь.
До сих пор на плече не остыло
Клеймецо, что я гадость и мразь.

Но до этого нет ему дела
И на это ему наплевать:
Сердце хлебом давно зачерствело,
Но нельзя это сердцем назвать.

Человеку ближе рубашка,
Строить хату, вычислив край,
Завладев непонятной бумажкой,
На чужом горбу въехать в рай.

Люди рубят, затем выжигают
И, смакуя в душу плюют,
Милосердие в гроб забивают,
А потом земле придают.

Объяснить? Попробовать можно,
Но зачем же время терять?!
Объяснять это также ничтожно,
Как и бисер свиньям метать.

В твердолобость шахтёром вгрызаться
И доказывать с пеной у рта?!
При своём же после остаться,
Нет, увольте. Опять суета...

Не хватает силы и злости,
Заживают рубцуя прыщи.
И ломается воля, как кости,
И суставом громко трещит.

Может быть, как ключик сломался,
На дыбы вставать перестал,
Я бороться раньше пытался,
Но сегодня смертельно устал.

Где забыт смех здоровый и радость?
Где забыт разговор по душам?
Не уже ли вам это не надо?!
И не стоит всё это гроша?!

Где забыто открытое чувство?
Где живёт в вас любовь, доброта?
Почему же в ду;шах так пусто?!
Почему же в сердцах пустота?!

Я протягиваю люди вам руки.
Посмотрите - ладонь, вот она!
Но опять в какофонию звуки,
И собаками стонет луна.

И опять лоскутки пришиваю
И опять заплатки леплю.
Сколько буду терпеть, я не знаю,
Но пока что, всё же терплю.

27 апр. 99