Я счастлив был причастным быть к движенью сфер...

Я счастлив был причастным быть к движенью сфер.
Небесный прут мне лёг на грудь, и я посмел
Схватить его дурной рукой, больным умом
Родить слова, терзая лист неглубоко.
Пока ещё неглубоко, но каждый стих
Ведёт слепого за собой то вверх, то вниз.
Я вместе с ним взлетал к звезде, катился камнем по земле,
Сгорал на ведьмином костре, как атеист.

Легка и призрачна давно моя печаль,
Всё, что терзало душу мне, ушло в печать.
Несотворившийся роман листу бумажному отдан,
И всё оставшееся там мне вновь позволило дышать,
Мне разрешили вновь мечтать.

Я счастлив быть одним из тех, кто слышит звон,
Рождаемый движеньем сфер ночи, курящей за окном.
Одна понюшка табаку, и вот я над листом дрожу
От предвкушения того, что украдёт сегодня сон,
Но я ведь только этого и жду!

Наверное, спят только те, кому нет места в темноте,
Кто не сгорает при луне душой, распятой на листе,
... И кто пока не на войне.

А я брожу по крышам мартовским котом:
В одной руке сачок для звёзд, в другой стакан, в стакане ром.
Но это, право, пустяки, пока шаги мои легки,
Пока слова могу найти и не теряю верный тон,
Мурлычу с небом в унисон.
Однажды ночь погаснет вдруг, сорвётся кот,
Растиражирует народ мой замечательный прыжок,
Но я всего лишь влез туда, где плачут дикие ветра,
Которым дела до кота, конечно, нет.

Я счастлив был причастным быть к движенью сфер.
Небесный прут ударил круп, очнулся плут и полетел,
Над башней замахал пером, взлетел над речкой и мостом,
Зачем-то обозвав котом того, кто рано полысел.
Но всё бывает в первый раз, размыты профиль и анфас,
И ей попало что-то в глаз, когда он отыскал предел,
Когда без слов ушёл совсем...