Самое главное горе

1)
Я вампир повидавший мир,
С вековою тоскою во взгляде,
В старомодном церковном наряде.
Заходите ко мне на чифир.

Я поведую вам о-го-го
Сколько много житейских историй.
Закаленного в тяжбах и в горе
Помню парня у нас одного.

Этот парень прошёл лагеря
И из всех залихватских ребят
Он единственный, как говорят,
Сохранил в себе дух бунтаря.

Он вернулся в конце января
И устроился к нам на завод.
Уважали его токаря,
Да и прочий рабочий народ.

Он при нас не кривлял блатаря
И не скалил за шутками рот,
Не трепался в курилке за зря
И блатных не высвистывал нот.

Не рубился в обед в домино,
А корпел над токарным станком.
Я был с ним ненароком знаком,
Ненароком, но очень давно.

Он был старше на несколько лет
И известен на целый район,
Двухметровый красавец атлет
И по вольной борьбе чемпион.

Мы с него рисовали портрет
Воплощения граций и сил,
Он тогда не курил сигарет
И палёной водяры не пил.

Был в приличные шмотки одет
И в смазливую кралю влюблён.
За букетом дарил ей букет
И к мамаше водил на поклон.

И не чаял печалей и бед,
И не ведал изломов судьбы,
Пока вечером крепкие лбы
Как то раз не пошли им во след.

Поделись, мол, дивчиной, браток,
А не то не сносить головы!
Мы с ней будем учтиво - на "Вы",
Да пощупаем нежно чуток.

Но в кармане валялся кастет
И разгневался наш Аполлон,
Погасил беспредельщикам свет
И этапом - до лучших времён.

По таёжным понятиям жить
В Магадан, или Нижний Тагил.
А закон, что о нём говорить?
Он последний оплот для терпил.

2)
Я вампир повидавший мир,
С роковою тоскою во взгляде,
Невеселый и пасмурный дядя.
Заходите ко мне на чифир.

Расскажу и про девочку ту,
Что назвал я смазливою кралей.
Она долго блюла чистоту,
Как хранят олимпийцы медали.

Не держала цигарку во рту
И совсем не пила алкоголя,
Была твёрдой ударницей в школе
И везде на хорошем счету.

Но ходила она на виду
У залетного фраера Толи.
Он пол года как терся на воле
И кругом наводил суету.

То ли Толя толкал наркоту
С приблатненною кодлою, то ли
Был он просто с барыгами в доле
И на соли держал гопоту.

Независимо, впрочем, от роли,
Повстречался он ей на беду:
Закрутил, затаскал, замусолил,
Загубил ни за что красоту!

Это с ним она вышла на путь,
Где встречают судью с понятыми,
Черканув арестанту: забудь,
Между нами всё кончено ныне!

Это с ним был нарушен обет
Неприложности чести до брака
И померк целомудрия свет
В темноте непроглядного мрака.

И пошло у неё всё одно:
Кабаки, рестораны, блатхаты...
Опускалась всё ниже на дно
Незамужнею шмарой брюхатой.

Родила не сказать от кого,
От какого ещё беспредела,
Подурнела душою и телом,
Разбабела, а после всего

Испарилась на годик-другой.
Только видел порой её маму
По утрам на дороге ко храму,
Пока та не ушла на покой.

Но затем объявилась опять,
Торговала вещами на рынке
И нельзя её было узнать
Всю в румянах и в яркой косынке.

Но прослышал я после о том,
Что на пользу пошла ей работа,
Что набухла опять животом
От хозяина точки Ашота.

3)
Там, где строится новенький дом
И возводятся хрупкие стены,
Наш герой с перекошенным ртом
Возвращался под вечер со смены.

Разгулялась в апреле весна
И, сверкая лучами заката,
По аллее шагала она,
Возвращаясь из детского сада.

Беспокойно и часто дыша,
С появившейся рано одышкой,
А в коляске везла малыша
И за руку с веселым мальчишкой.

Так и встретились эти пути,
Разминувшись на десять с лихвою.
И ударило что-то в груди
У неё, и дрожащей рукою

Потянула ребенка к себе,
Замедляя походку устало;
Замирая навстречу судьбе,
И его, ужасаясь, узнала!

Только двинул он молча вперёд -
Не смотря, не кивая, не споря...
Унося навсегда от неё
Своё самое главное горе.