И ОДИН В ПОЛЕ ВОИН

Поговорка: Один в поле не воин.

Опровергая эту поговорку
Припомним ту Великую войну,
Чтоб не забыли никогда потомки
О тех, кто отстоял мою страну.

Один из тех героев - Сиротинин,
Двадцатилетний парень из Орла.
Войны начало, наши отходили -
Колонна танков на Москву рвалась.

В июле на шоссе Москва - Варшава.
Под Кричевым, у Добрости-реки,
Полк по приказу свой рубеж оставил,
А чтоб отход товарищей прикрыть

И задержать немецкую колонну,
Вкопали пушку на холме, во ржи:
И наш расчёт там занял оборону,
Чтоб через мост фашисты не прошли.

В расчёте - двое: сам комбат и Коля -
Наводчик, Сиротинин Николай.
Он вышел на заданье  добровольно,
И вскоре тот урочный час настал.

На мост выходит танк, и первый выстрел
Подбил его, последний танк - вторым.
Свою задачу выполнили быстро,
И раненый комбат пошёл к своим.

Но пушка оставалась и патроны,
Теперь герой сражается один:
Упорно, стойко держит оборону -
Не время думать, что там впереди.

Мост перекрыт, вброд не прошли - трясина,
А пушка бьёт, без промаха разит.
Ещё горит! Ещё! Бронемашина!-
Летели комья вспоротой земли...

И разгадать фашисты не сумели,
Кто им на два часа устроил ад:
Считали, что сражались с батареей,
А это был всего один солдат!..

Его враги похоронили с честью,
И трижды прозвучал винтовок залп.
Он был им грозен даже после смерти.
Полковник речь хвалебную сказал.

Мол, если б так дрались ЕГО солдаты,
Смогли б давно весь мир завоевать...
Вам не понять, фашисты, оккупанты:
Герой спасал свою Отчизну-мать.

Николай Владимирович Сиротинин (7 марта 1921, Орёл — 17 июля 1941, Кричев, Белорусская ССР) — старший сержант артиллерии. 17 июля 1941 года, во время Смоленского сражения, прикрывая отступление своего полка, в одном бою, согласно ряду источников, в одиночку уничтожил 11 танков, 7 бронемашин, 57 солдат и офицеров противника[2].

17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Всё-таки он русский, нужно ли такое преклонение?

— Из дневника обер-лейтенанта 4-й танковой дивизии Фридриха Хёнфельда[1]