Концерт для дебильных деревьев

  Человеку не дано знать, что ждёт его завтра, сегодня или через час. Вот и я не знал о своей участи гуляя по лесу, а дело было так.

  Пошёл я однажды к смешенному лесу собирать лекарственные травы. Сначала я собирал их у леса, но они меня словно околдовали своей неведомой магией. И я жадничая, забрёл в глубь чащи, где на лужайках росли редкие но пышные шевелюры душицы и, тёмно-оранжевого зверобоя. Нагнулся я над очередным кустом и, меня внезапно кто-то схватил за плечо. Поворачиваюсь, а это дерево, смотрит на меня и говорит:
  - Что-же это ты без спроса, без должного приветствия хозяйничаешь в моём лесу? Испугался я, хотел вырваться из цепких рук дерева, да не тут-то было. Я закрыл глаза и потряс головой, а когда открыл, то ужаснулся, вокруг меня стояло множество деревьев с разнообразными физиономиями.

  - Что будем делать с ним? - спросило державшее меня дерево у своих сородичей.
  - Пусть поведает нам о том, что в мире творится! - говорило одно.
  - Нет, пусть нам споёт, - перечило другое.
  - Нет-нет, - протестовало третье, пусть читает стихи, или расскажет сказку!

  - Давай пой, - стукнув мне в грудь сказало державшее меня дерево и отпустило. Стою я в растерянности и, не знаю, что петь, все песни забыл.
  - Хорошо-хорошо, - говорю я немного успокоившись, а сам думаю, как бы мне их обдурить и удрать? И тут я вспомнил мелодию своей любимой песни крокодила Гены, голубой вагон и, стал на ходу, навскидку, экспромтом, петь всё, что на тот момент пришло в мою голову, но только без припева:

  Крокодил сидит на пне ругается,
  Жук олень ламбаду просвистел,
  Загрустил немножечко один хирург,
  Каши из гороха захотел.

  Белая коза сидит на дереве,
  Ходит старый хорь по проводам,
  И вещает тучам как себя вести,
  Мудрый шлакоблок не по годам.

  Зло плюёт трухлятиной на зайца пень,
  Лапой заяц пень слегка задел,
  И башмак у тумбочки на сторожа,
  Целый день набычившись глядел.

  - Что за галиматья? - возмущалось дерево которое хотело услышать песни. Но я продолжал:

  Прокричал на дереве осёл и-а!
  Хрен того осла туда занёс,
  И на горку самурай в большом мешке,
  Двум медведям оливье понёс.

  - Стоп-стоп, заголосили деревья, хватит!
  - Давай, что нибудь повеселей! И я стал тут-же выдумывать частушки:

  Облака плывут по небу
  Старик машет им рукой,
  И кивает головою,
  Молодец дедок какой.

  Я на звёздочки смотрел,
  Как они мигали,
  А когда бинокль взял,
  Дули мне совали.

  Дед завёл коня в оглобли,
  Улыбаясь ему зло,
  Конь пустил усердно "джина",
  И телегу унесло.

  Завела старуха тесто,
  Что б пекти оладушки,
  Дед сожрал его тайком,
  И играет в ладушки.

  У дороги знак стоит,
  Ровненькая стрелочка,
  Как же в небо я поеду,
  У него, что белочка?

  Смотрит на меня дерево и, спрашивает:
  - Что за белиберду ты поёшь?

  Нос учуял запах вони,
  Праву руку попросил,
  Ты засунь мне пальцы в ноздри,
  Нюхать мерзость нету сил.

  Скула влево, скула вправо,
  Скула вверх и скула вниз,
  Уникальная затея,
  Уникальный механизм.

  - Что за ахинея? - услышал я пропев ещё два куплета.

  - Давайте ему вырвем язык и, выдерем глаза, занеся над моей головой мохнатую ветку говорил уродливый ствол дерева.

  - Не надо! - испугавшись его завопил я.

  - Читай стихи, - попросило какое-то дерево. И я, пересохшим от волнения горлом, чтобы спасти свою шкуру, стал цитировать то, что пришло мне на ум:

 
  Медведь на каноэ плывёт за бананом,
  Досталось по полной недавно баранам,
  Два тапка несчастных в заборе торчали,
  Что сохнут как вобла на солнце ворчали,
  Не любит собака как кум наш чихает,
  Она его лаем своим злобно хает,
  Хорь выпустил газы, весь лес полон вони,
  Теперь за тем гадом вся живность в погоне.

  Бухой парикмахер в чужом огороде,
  Подстриг всю морковку и лук тоже вроде,
  Две козочки серых вчера отгребали,
  За то, что обратно с сарая удрали,
  Не ржал конь неделю, вдруг ржака сломалась,
  А бочка как дура, по свету каталась,
  Старик спотыкнулся, бранится на камень,
  Съел перец парнишка во рту горел пламень.

  За ел хвост павлина, раскрыться не может,
  Опять на старуху дед ногу положит,
  Медведь спёр два улья, сова в дупле пляшет,
  Хвостом кот на трассе водителям машет,
  Луна мне всё корчит, ужасные рожи,
  Они на верблюда с бульдогом похожи...

  - Дурость! - Ерунда! - кричали наперебой деревья.

  - Ладно-ладно, сейчас всё исправим и, продолжил:

 
  По синему небу средь сотен канистр,
  Летел в Копенгаген не тощий магистр.

  А рядом с кобылой кузнечик на травке,
  В любви признавался сердечно булавке.

  Кроту опостылил зайчишка скакачий,
  Поклялся отбуздать косого незрячий.

  Козёл бородатый куда-то несётся,
  Хозяин в погоне от злости плюётся.

  В сосновые дупла совать нос не надо,
  Там нет ананасов и нет авокадо.

  - Ересь! Туфта! Параша! - кричали злобно деревья.
  - Он из нас дурачков делает!

  Кинулся я от них бежать, но мне одно из деревьев подставило веткой подножку и, я упал. А когда поднялся, то увидел перед собой деревья со стволами женского тела. У одного из них был нежный голос, который просто сводил с ума. Это дерево просило почитать бессовестные стихи. Ай да голос, подумалось мне, я аж заволновался весь. Жаль, что оно не барышня, а дерево, подумал я и, мне ничего не оставалось делать, как быть для них чтецом любовной лирики.

     СРЫВАЮ ПЛАТЬЕ Я С ТЕБЯ

  О как же я тебя люблю, девица моя нежная,
  Я глажу ласково тебя, блондинка белоснежная,
  Срываю платье я с тебя, не сразу, а кусочками,
  Ты отдаешься молча мне, и ясным днём, и ночками.

  Пылает страсть моя к тебе, и страсть моя конкретная,
  Люблю безумно я тебя, бумага туалетная,
  Вот что б я делал без тебя, не будь тебя на свете?
  Как в детстве страстью бы пылал, к какой нибудь газете.

      Я ЧАХНУ БЕЗ НЕЁ, Я УГАСАЮ

  Я чахну без неё, я угасаю,
  Её на пляже я случайно повстречал,
  Я познакомился с ней ближе и от счастья,
  Идя домой к себе от радости кричал.

  Я прихожу на встречу к тому месту,
  Где отдавалась она  нежно мне,
  Где след найти, где отыскать её мне?
  В такой великой и большой стране.

  Я помню как "вертел её на палке",
  Она отдала сладкую любовь,
  О ненасытная, о сладкая ты вата,
  Тебя хочу я кушать вновь, и вновь, и вновь.

 Сначала деревья млели и с упоением слушали мою речь, но потом пришли в неописуемую ярость, а я продолжал:
       
          СНИМУ НОЧНУШКУ Я С ТЕБЯ.

  Я по уши в тебя влюблен, не мыслю без тебя ни дня,
  Но ты не хочешь быть со мной и, игнорируешь меня,
  Порою прячешься ты в стол, и в холодильник залезаешь,
  Что буду я тебя искать, заранее всё знаешь.

  Ты затаишься и лежишь, мечтая чтобы не нашёл,
  Чтобы ни с чем я от тебя, вновь и на этот раз ушёл,
  Но всё же я тебя найду, сниму ночнушку я с тебя,
  И будит гладить мой язык, тебя СОСИСОЧКА любя. НЯМ - НЯМ!
 
  За волновались они, засуетились, зацокали недовольно языками и, гневно хрустели ветками желая меня схватить. Надеялись пойти по земле, да не вышло. Крепко их корни держала матушка земля. А я видя всё это дело, дал дёру из леса на полную мощь. Бежал перепрыгивая через норы лисиц, муравьиные кучи, гнилой валежник и, удрал. Что это было? Где я был? - до сих пор не знаю.