Вождь!

Ты постучала в двери и сбежала
Всего лишь мелкая забава.
Но лишь тогда запомнил я тебя,
Ты помнишь мелкую шкатулку?
Что подарил в тот вечер Я!

Мне было отроду наверно 8,
Тебе примерно было лет так 7.
А точности мы позже,
У Малокита спросим,
Но ты пришла в тот вечер не за тем...

Вы не пришли за солью,
Не просили чаю!
Твоя мамаан, в тот вечер,
Попросила папу.

И я свою маман в тот вечер потерял,
Моя мамаан просила плетей больше!
И ей играл тот дет мороз и нимфоман,
Он изгибал её во всех аккомпанементных позах.

Как-будто "Камосутру" он читал,
Я не могу винить его Родная.
Ведь я желал тебе в тот вечер угодить,
Ты не могла себе представить,
Какой бы разразился при царях скандал,
Если б всплыла та несуразность,
Этих жарких ссор.

Та безрассудость и распутство,
Что годы долгие царили,
С давних пор!

Спустился к ним однажды,
Тот Величавый Николай,
Чтоб распустить безумное распутство,
Но как собака, погряз сам!

Плевать хотел он на плебеев,
Какой народ?!
Он царь могучий и единый,
И власть непоколебима была в нём!

Какие в жопу там Японцы,
Какие Немцы Вашу мать.
Тут ваше благородие,
Жену ведь надо ярче всех ****ь!

Нельзя такое попускать,
Не царское же это дело,
На самотёк его чтоль пускать?!

Царица Вам не это,
Царица Вам не то,
Не гоже тут кому попало,
В её червоны кудри,
Вам языки свои пускать...

И тута резко взялись братцы,
Кто за штыки, кто за ***!
Орут уже с брущатки стражи:
"Сюда идут большевики!"

И обосралось резко царство,
"Ну как же так?!
Мы ж по душевному ебли!
А что они?!
Народу власть,
Дворяне нахуй!

Всё то что есть в казну!"
И как прекрасно воссияло царство,
Когда оно не сдалося врагу,
Не поимели их Японцы,
И не наглул тот сраный белокур!
Когда однажды стало царство,
Всё поголовно перданно Вождю!