Миллей. Один Евклид зрел Красоту нагой...

* * *

Один Евклид зрел Красоту нагой.
Умолкни и собою не гордись,
Судачащий о Красоте; вглядись,
Простершись ниц: они перед тобой –
Неуловимых форм бесплотный строй,
Что в строгом совершенстве отлились.
Гогочет гусь; в сияющую высь,
Отринув прах, возносится герой.

О ослепительный и страшный час,
В который взору грека был открыт
Аналитичный свет!.. Один Евклид
Зрел Красоту нагой. Блажен средь нас,
Кто издали слыхал хотя бы раз,
Как та ступает тяжко на гранит.


* * *

Euclid alone has looked on Beauty bare.
Let all who prate of Beauty hold their peace,
And lay them prone upon the earth and cease
To ponder on themselves, the while they stare
At nothing, intricately drawn nowhere
In shapes of shifting lineage; let geese
Gabble and hiss, but heroes seek release
From dusty bondage into luminous air.

O blinding hour, O holy, terrible day,
When first the shaft into his vision shone
Of light anatomized! Euclid alone
Has looked on Beauty bare. Fortunate they
Who, though once only and then but far away,
Have heard her massive sandal set on stone.


Edna St. Vincent Millay, Sonnet 45 from «The Harp-Weaver», 1922


____________


Перевод любимого математиками сонета Эдны Сент-Винсент Миллей (1892–1950).