Книга роман Королева 4 часть 8 глава

Графиня Изольда, с тревогой сжимая в руках тонкий шелковый платок,  медленно шла по длинному коридору, ведущему к покоям королевы Анны.  Тяжелые дубовые двери, украшенные резными гербами королевской семьи,  раскрылись перед ней, пропуская в мрачный, но роскошно обставленный кабинет.  Королева Анна, облаченная в бархатное платье глубокого индиго, сидела за огромным столом,  погруженная в изучение каких-то документов. Ее лицо, обычно излучающее царственное спокойствие,  было искажено лёгким раздражением.

"Изольда," – голос Анны прозвучал холодно,  как ледяной ручей в зимнем лесу.  "Прошло больше трех месяцев,  с тех пор как вы удостоили меня своим визитом.  Объяснения?"  Анна,  сдерживая ярость,  старалась говорить ровно, но её напряженные плечи и стиснутые губы выдавали подлинные чувства.

Изольда,  бледная и  нервная,  опустила глаза.  "Ваше Величество,  простите,  но у меня были… обстоятельства.  Неприятности семейного характера,  которые требовали моего полного внимания".

Анна,  резко поднявшись,  сделала шаг к Изольде.  "Неужели?  Или,  быть может,  вы нашли себе…  другого покровителя?"  Ее глаза,  темные и пронзительные,  словно  стальные иглы,  буравили Изольду.  В воздухе повисла  напряженная тишина,  прерываемая только тиканьем  старинных часов на каминной полке.

Изольда отрицательно покачала головой, её руки сжались в кулаки.  "Нет, Ваше Величество! Никого.  Лишь  бесконечная переписка,  решение имущественных споров. Ничего более!"

Королева Анна  сделала еще один шаг, приближаясь к Изольде,  и ее лицо перекосилось от ярости.  "Переписка?!  Вы смеете говорить о переписке, когда я  предупреждала вас о последствиях измены?  Для меня это  все равно что продать корону!  Разве я не ясно дала понять,  что предательство  непростительно?"  Анна схватила Изольду за руку,  сжимая ее до боли. Костяшки пальцев королевы побелели от напряжения.   "Говорите!  Не смейте молчать!  Что за письма?  Кто ваш тайный корреспондент?  В чём суть этих  "неприятностей семейного характера", которые  заставили вас забыть о своей клятве верности мне?"  Ее голос дрожал от гнева,  и  в нём  слышались  и  боль, и  уязвлённое самолюбие.  Она отпустила руку Изольды, но  взгляд  остался  жестоким и  неотступным.  Зал  казался  заполненным  густым  воздухом  напряжения,  тяжестью  неизбежного  разрыва  между  двумя  женщинами,  связанными  когда-то  крепкими  узами  верности,  теперь  разорванными  доверием.  Над  головой  Изольды  покачивалась  тяжелая  люстра,  отбрасывая  длинные,  дрожащие  тени.  Воздух  сгустился  от  неизбежного  скандала.