Громадный

В час, когда беда
стучится,
ломится через края,
образ мне вообразится
великанский
близь крыльца.
За парсек
моё сознание
вмиг отгрохает тебя,
о огромный,
о громадный
памятник Володи
Маяковского.

И уста его из камня,
и костюмчик не помят,
и глаза всё так же
скаля,
он посмотрит на меня.
А я выпрямлюсь по полной,
позвоночник,
словно флейта,
запоет антракт Кармена,
и я выкрикну столь смело:
«Для меня погибли музы,
почили эти создания,
ведь они
своим сознанием
не сравняются с тобой,
о великий,
о гудящий
человек-локомотив.
Ты так яростно всё
несся,
разрушал привычный строй,
жаль,
что больше не очнёшься,
не встревожишь
их покой.
А они ведь свили гнёзда…
Всё, как ты и говорил,
а народ всё тот же —
тёмный —
их ещё и откормил…»

Тут Володя Маяковский
взял за шиворот меня:
«Я всё это понимаю.
Так давай, товарищ,
в бой!
Прекращай в стране родной
разыгравшийся разбой.
Заменяй меня на месте,
вон,
пустует же оно,
и давай
только без лести
доноси народу всё.
Я для этого не годен,
каменный совсем уж стал,
и за все
те
свои годы
я изрядно так устал.
Максимум светить способен,
да и то уж, как маяк,
только гаваньку родную
я пригоден освещать»

29 декабря 2024 года