Пропавшие без вести. Ч. 2. Трясина

ТРЯСИНА. Ч. 2.

ПЕПЕЛИЩЕ
“ Что сгорит, то не сгниет! Гори, гори ясно, чтобы не погасло! “ - под нос себе напевал Федька Кулебяка. Он таскал одним вёдром из колодца воду к месту пожара. У Федьки была только левая рука, правая выше локтя отсутствовала. Пустой рукав всегда болтался в такт движениям владельца пиджака. Пацанам было интересно это видеть и они перешептывплись у Федьки за спиной: "Однорукий бандит".
    Федька бегал  от колодца к горящему зданию и обратно. Дом стоял на скалистом пригорке и нести воду в ведре пришлось вверх. Вместе с ним туда-сюда метались несколько мужиков и баб, которые проснулись рано утром в субботу, чтобы кормить и доить скотину. Дома в посёлке все деревянные и на пожаре главное спасти хотя бы соседние постройки. Поэтому тушили все. Люди  услышали крики и суету на улице. В соседних домах заметили из окон зарево пожара и столп дыма. Люди впопыхах выскочили на улицу,  схватив с собой пустые ведра. Соседи оказались  первыми, кто подоспел к месту пожара. Горел гараж начальника рудника.
    Вряд ли это был поджог, хотя, кто знает?! Скорее всего, в гараже были подключены электрические обогреватели. Делали их кустарно:  открытые спирали от производственных обогревателей ставили на кирпичи. Внизу на деревянный пол подкладывали железный лист. Минуя электросчетчики, напрямую подсоединяли к электропроводам, которые крепились на деревянных столбах через каждые 50 метров на улице. Бесплатные обогрев и  электропитание  делали все, кто имел в доме хозяйство, хлева, гаражи и бани. У начальника рудника в гараже стояла дефицитная техника: машина “Ваз- 2103” и мотоцикл “Урал”. Количество легковых автомобилей  в посёлке можно было пересчитать на пальцах одной руки. В собственности многих в основном двухместныеа “Восходы” и “Мински”. Они часто ломались и из-за отсутствия запчастей пылились во дворах домов. Хозяева шарили по городам и весям в поисках тросика сцепления, поршневых колец или колесных камер и по крышек. Некоторые жители имели  трёхместные мотоциклы с коляской “ИЖ-Планета” и “ИЖ-Юпитер”. Более дорогие и мощные “Урал”и  Днепр” считались роскошью и купить их можно было только по блату. Особенно редкими были "Уралы" и ценились из-за надёжности.
   С утра пораньше, и уже под мухой, единственный в посёлке пожарный Федька Кулебяка пытался руководить процессом тушения, отдавая приказы куда лить воду, откуда нести, на какую стенку поливать и т. д. . На вопрос одного из мужиков, несущего ведра с водой, где огнетушители, Петька с ухмылкой приглушенным голосом пропел довольным голосом: “ Что сгорит, то не сгниет! Гори-гори ясно, чтобы не погасло! “ Мужик махнул рукой и побежал к гаражу, размахивая вёдрами, из которых плескалась вода. Огнетушители хранились в пожарной избушке, одиноко стоящей посреди болота. Федька хотел было бежать за ними, но вспомнил, что потерял где-то ключ от замка. Наверняка, ключ валялся где-то дома, но это ж надо искать! А тут пылает уже во всю! Времени на беготню и поиски не было. Пожары в посёлке случаются редко, может раз в пятилетку, вот и не торопился пожарный приводить в боевую готовность свои инструменты и орудия труда. Сейчас  нужно было
действовать. В состоянии лёгкого  нестояния Федька Кулебяка чувствовал себя героем дня и хмель делал свое пагубное дело: он носился вокруг пожара и более мешался под ногами, чем приносил пользу.
     У главного и единственного пожарного кроме хаты и жены ничего не было, даже велосипеда. Невольно ему было радостно, что чужое богатство пылает синим пламенем. Не то, чтобы совсем  весело, а как-то грело душу осознание того “что сгорит, то не сгниет”…
    Внутри помещения стояли новенькая красная “Жигули” и зелёный трёхколёсный мотоцикл с коляской “Урал”. В гараже хранились колеса, запчасти, инструменты, брезент и много всякого барахла. Огнеборцам даже интересно было увидеть, что там внутри гаража у начальника. Прибежавшие на пожар  жители посёлка успели только выкатить из гаража бочку с бензином и вынести несколько канистр с машинным маслом и топливом. Сам владелец распорядился в первую очередь вынести их, чтобы не рвануло и пожар не перекинулся на дом, который стоял метрах в пятидесяти от гаража. Мотоцикл успели выкатить наружу. Внутри он был возле выхода и его не успело охватить пламя. Легковая машина осталась внутри. Уже пылала крыша и клубы дыма опускались вниз и расстались густым облаком по всему помещению. Желающих задохнутся от угарного газа не было. Все понимали, что в любой момент может обрушиться потолок. Не свое, не жалко! Начальника недолюбливали за его скверный и злой характер и за глаза даже называли “ тиран”, “  “злыдень”, " Гитлер".
      В горняцком поселке проживало чуть более двухсот жителей и жители про друг друга знали почти все. Вместе дружною толпой  в клубе встречали Новый год, День Победы и 7 ноября День революции.  Провожали в последний путь тоже всей деревней. Несмотря на это, казалось бы, всеобщее единство, здесь кипели обычные жизненные страсти: любовные приключения, воровство, стукачество, самогоноварение, пьянство, измены, сплетни и даже редкие  убийства. Всё трудились на одной шахте.
    Населённый пункт располагался на склоне сопки со скалами, лесом и поваленными ветром деревьями. До ближайшего посёлка, маленькой железнодорожной станции, было 12 километров по лесной дороге. Она вся была в ухабах, ямах и покрыта лужами. До райцентра нужно было добираться на электричке или на машине почти сто километров.
      Начальника рудника любили и терпели только приближенные: работники конторы, где начисляли зарплату и планировали выработку; мастера производства, которые напрямую подчинялись шефу; завмагом, которая при поступлении товаров в магазин прятала дефицитные вещи и из под прилавка сбывала их начальству. Но даже люди при должности и положении недолюбливали начальника рудника. Они просто зависли от него и терпели. Поэтому никто особо не тосковал, что у "тирана" сгорели гараж и машина. Некоторые даже злорадствовали.
    Действительно, гараж в это утро сгорел дотла, остались только обгоревшие бревна и покореженный остов автомобиля. Пожарные, как всегда, а им ехать около  70 км по лесной, в ухабах и ямах дороге, прибыли уже к разбору завалов. Их вызвали по рабочему телефону из конторы, которую открыла, разбуженная рано утром  уборщица. Пожарные составили акт, опросили хозяина гаража и свидетелей. У огнеборцев тоже горели клапана и вечером в части намечалось празднование дня рождения одного из сотрудников. Поэтому, особенно не вдаваясь в подробности происшествия, они быстро убрались восвояси. На дворе стояло лето 1980 года.

ПО ЛОКОТЬ

    Самым довольным после пожара остался однорукий Федька Кулебяка. Он уже несколько лет мотался по деревне без дела и не знал, чем заняться. Пожаров все не было и не было. На шахту работать его не брали из-за отсутствия рабочей конечности. Там работа тяжёлая и нужны сильные, цепкие руки. Поэтому после того, что с ним произошло, его пристроили в пожарники. Начальник рудника выхлопотал эту должность, которой отродясь в деревне не было. Посреди болота новоиспеченному начальнику пожарной части выделили домик размером пять на пять метров из бруса для хранения пожарного инвентаря. Избушка стояла одиноко, как высохшая сосна посреди топкого болота. Федька хранил там самогонный аппарат. Замок на дверях висел амбарный, и что там в избушке, никто никогда не видел. Да особо и не интересовались.
   Федька-пожарник долго потом с гордостью рассказывал односельчанам, как он первый прибежал на пожар, как руководил тушением и как благодаря ему удалось спасти дом. Обычно он вспоминал этот случай после третьей стопки водки. Описывал происшествие в таких красках и деталях, что ни пером описать, ни в сказке сказать. И чем больше выпивал стопок, тем более живописней был рассказ. Фёдор был известный деревенский старожил и балабол, знал многие были и небылицы. Вот лишь один его рассказ:
“ Было енто ещё когда “Зимнюю” шахту только открыли. Она-то рядом с поселком, и местный козёл Мартын часто пасся возле отвала. Козёл принадлежал местной кулачке Маньке Дубине. Фамилия у неё Дубинкина, сдедовательно, кликуха Манька Дубина.
      Одним днем поднялись мужики из забоя на поверхность на обед. Покушали  в ожидаловке (дом-раздевалка и место для обеда, собраний). Внизу осталась лишь стволовая (лифтерша) , которая закатывает в  клеть (лифт) вагонетки и зарядчица( отвечаеющая за шахтерские фонари, крепящиеся на касках. Зарядчица зачем-то спустилась в шахту. Стволовая подаёт сигналы лебедчице, которая сидит наверху в лебедочной. Это отдельное здание на земле рядом со стволом. Внутри большой барабан, на который намотан железный трос. К этому тросу и крепится лифт. Именно лебедчица поднимает и опускает клеть в шахту. В зависимости от сигнала стволовой она знает, груз в клети или люди. В свою очередь, верхняя стволовая сообщает вниз, с каким грузом опускается клеть в шахту. Всем процессом в те времена руководили люди, электронного и компьютерного управления тогда ещё не было и в помине. Клеть во время смены постоянно опускается в шахту и поднимается вместе с наполненными породой вагонетками. Камни вывозят из забоя по узкоколейке внутри шахты и по очереди по одной полной вагонетке поднимают наверх. Вниз вагончик спускают уже пустыми.
    "Ну, мужики после обеда сидят, курят возле ствола перед спуском в шахту, - продолжает свой рассказ Федька Кулебяка.- - Козёл Мартын пасется рядом. Солнышко нагревает землю, назойливые мухи летают туда-сюда. Работать не охота. И  решили мужики пошутить. Был в смене баламут Васька Квазимодо. Он и говорит мужикам:”Ведите козла! Мы его сейчас в шахту опустим!”. Те обрадовались, заманили Мартына к стволу, загнали в клеть и подали сигнал вниз, что в лифте люди спускаются. Ну, и сидят, руки потирают от удовольствия. Через некоторое время слышат женские вопли из выработки. Это запасной выход на поверхность по вертикальным деревянным лестницам. Сделан запасной ствол для эвакуации людей.
 - Спасите, помогите! Там
черти полезли! - на поверхность как ужалённые выскочили сначала зарядчица, за ней стволовая. Увидев мужиков, они бросились к ним, размахивая руками. Подбежали. Руки трясутся, в глазах ужас. Фонари на касках горят, как будто хотят пылать ярче, чем светило на небе… Мужики сидят, не шевелятся и молчат. Еле-еле сдерживаются, чтобы не рассмеяться и ждут продолжения комедии.
    - Что вы, бабоньки? Кто там
шахте, кого увидели? - с трудом сдерживаю смех с серьёзным лицом спрашивает Васька Квазимодо.
  И тут до баб начинает доходить, что это может быть розыгрыш, но они не хотят в это верить, Уж больно испугались в полутемной шахте под землёй, на глубине в сто метров, где и без блеяния страшно. Когда женщины услышали козлиное “Ме-е-е” и из клети вышел козёл с рогами, женщины от страха потеряли разум.
   - Там эти, эти, черти! - уже  неуверенным голосом выпалили они в один голос.
    - Какого цвета? Чёрного? -
продолжал издеваться Васька Квазимодо.
     - Что какого цвета? -
изумились женщины. Они стали остывать от пережитого и здравый смысл начинал брать верх над женским страхом и эмоциями.
      - Козлы какого цвета? Рога
есть?
    - У кого рога? - нелепость
вопросов вводила баб в ступор.
    - У чертей! Их там целая
свора?
   И тут до женщин вдруг дошло, что над ними коллеги просто издеваются.
   - Васька, козёл,  это ты козла в шахту спустил?! - стволовая Нинка Шайка схватили деревянную штакетину, волявшуюся под ногами, и погналась за Васькой Квазимодо. И тут раздался общий хохот, переходящий в бурные овации всеобщего веселья. Эта история быстро была передана начальству из уст лебедчицы, которая то ли была любовницей, то ли шпионила и докладывала обо всем. На следующий день на шахту прибыло начальство и в ожидаловке прошло собрание. Никто не сознавался в содеянном и начальник шахты обещал всю бригаду лишить квартальный премиальных.
   Федька Кулебяка, закончив рассказ, обычно весело смеялся и предлагал продолжить недопитое дело. Единственное, о чем он никогда не рассказывал - это где, при каких обстоятельствах и почему он потерял руку. По этому поводу по поселку ходили разные слухи, сводящиеся к одному выводу: Петьке на рыбалке руку отрубили  за воровство рыбы из сетей или даже самих сетей. На назойливые вопросы Федька один раз заявил, что конечность ему оторвало взрывчаткой, когда он глушил на озере рыбу. В принципе, такое могло произойти по известным всем причинам.
     Это было не то, чтобы всеобщее увлечение- глушить рыбу с помощью тротила - но, некоторые недобропорядочные граждане это делали, подрывая не только косяки, но и ихтиофауну водоёмов.  Втихаря, на глухих озёрах и ламбушках. Там, где кроме диких зверей нет ни одной человеческой души. Бросали взрывчатку в воду, собирали из воды оглушенную и всплывшую кверху пузом рыбу и смывались. Их совершенно не волновало, что погибло в сто раз больше рыбы, чем они могли утащить. И самое печальное, что в ламбине потом долгие годы не восстанавливаюсь популяция рыбы. Доступ к взрывчатым веществами имели взрывники подземной выработки. По ночам и между семенами они проводили взрывные работы, когда бурильщики оставляли штоки и в них взрывники закладывали взрывчатку. Если в деревне один имеет доступ к тротилу и битфордиевым шнурам, значит сосед или родственник может иметь то же самое. За определённую плату или услугу. Все друг друга знают и пользуются этим. Однако воровство взрывчатки подсудное дело, поэтому об этом никто не распространялся и молчал, как рыба об лед.
     По поводу пропавшей без вести руки Федьки Кулебяки по руднику ходили разные слухи. На кухне домохозяйки по секрету передавали из уст в уста, а значит всей деревне, что Федька Кулебяка проверял сети карелов и попался владельцам на месте преступления. По “секрету всему свету” рассказывали даже некоторые подробности произошедшего. Когда Федьку застукали за воровство рыбы или сетей, у него под дулом ружья спросили: какой рукой доставал рыбу? Он по-неосторожности или незнанию ответил, что правой. Её и отрубили…Могло бы закончиться и хуже. Рыболовные сети в те годы были дефицитом, в магазинах их не продавали. Рыбаки вязали сами долгими зимними вечерами. Из обычных толстых нитей, капроновые тогда можно было приобрести только по блату. Поплавки вырезали из коры берёзы, с помощью острого ножа, снимая со ствола дерева кору ровными слоями. Затем её клали в кипящую воду и она сворачивалась в трубочку. Эти трубочки потом насаживали на верхницу ( верхняя часть рыболовный сети)  через каждые 20-30 сантиметров. Так получались поплавки. Они не тонули и держали сеть под водой в вертикальном положении. Грузом служили медные кольца. Из-за нитей и железных колец рыбацкие сети были тяжёлые по весу, особенно мокрые, когда их поднимали из воды. Рыбаки, достав сети, старались просушить их на берегу. На худой конец, во дворе дома, если был мотоцикл с коляской и не нужно было их тащить на себе. Иногда, хорошо просушив “карельскую удочку”( так местные называли сети) на берегу озера, прятали в лесу Где-нибудь под скалой, куда не попадает дождевая вода. В лесу умудрялись прятать не только рыболовные сети, но даже незарегистрированные охотничьи ружья. С глаз долой, чтобы в случае обыска дома их не обнаружила милиция. Береженного Бог бережет. Хотя милиция наведывалась в лесной посёлок крайне редко и лишь по причине какого-то происшествия. Своего участкового не было.
    Рыболовные сети были только у того, кто умел их вязать. Карелы передавали эти умения из поколения в поколение. Поэтому рыба на обеденной столе в карельской семье была круглый год. Сети ставили зимой под лёд на сига, налима, ряпуса, кумжу. Зимой вода холодная, рыба поэтому живая, достаточно проверять сети раз в неделю. Летом возле камышей опускались сети  на окуня, плотву, леща, язя и щуку. Проверять желательно каждый день, чтобы попавшая в ячью рыба, не испортилась. Обычно летом вечером ставили сети и утром их уже снимали.
    То, что произошло с Федькой Кулебякой, конечно, страшная история, если это действительно так и было на самом деле. Во всем произошедшем местные винили карелов. Неужели они такие кровожадные? Почему о них рассказывали небылицы? Они кто,
 хозяева в этой тайге?

АБОРИГЕНЫ

     Карелы - это местные жители, которые живут в лесотундре испокон веку. Они пришли на эти земли более тысячи лет назад, когда фино-угорские племена, как утверждают историки, появились  из-за Урала и заселили Северную Европу. Жизнь на севере суровая. Лето- короткое, зима - длинная. Земля неплодородная: болота, камни да скалы кругом. Озёр вокруг много, побережье Белого море.
    Рыболовство наряду с животноводством и земледелием служили главными источниками пропитания. У карелов сохранились старинные обычаи и строгие правила. Например, первая стопка водки при рыбном промысле выливалась в водоём “ водяному”, чтобы задобрить его. Между семьями были негласно распределены водные угодья и каждый ловил рыбу на отведенном ему водоёме или части большого озера, не вторгаясь на чужую территорию. Жили они на хуторах. То есть дом на берегу водоема мог быть на всю округу один. Потом уже, при создании колхозов и появлении шахтерских поселков, карелы переселились в них, ибо необходимо было работать на производстве, чтобы не сослали в сибирские лагеря с отметкой “кулак” и “враг народа”. Работа в посёлках давала постоянный заработок, стаж и пенсию.
       Избы карелов были из кругляка или с толстого соснового бревна. Внутри чистые, с крашеными деревянными полами, которые для тепла покрывали связанными вручную половиками. Отапливаются дома большими печами, на которых зимой готовят еду.  Рядом с домом в отдельных строениях находились хлев для домашних животных, дровяник, сауна, хозяйственные постройки, сеновал, туалет. Дома прежде никогда не закрывались на ключ. В дверную скобу вместо замка вставлялся сучок от дерева. Если кто-то подходил к дому и видел, что деревяшка в петле, значит никого нет внутри. Воровать у карелов не принято. За воровство они не уважали чужаков и расправа могла быть самая жестокая. У них ещё сохранились старые представления о мироустройстве. Если вор попался первый раз, ему могли отрубить руку. За преступление, сделанное дважды, можно было лишиться и самой жизни. Зависит от того, что украдено, когда и где. Лес, тундра, озера и болота надежно хранят человеческие тайны. Пропавшего в лесу человека найти сложно. Все равно, что искать иголку в стоге сена. Случалось, ушёл человек в лес, и пропал. Ищут родные и соседи день, ищут другой, вызывают милицию, делают заявление. Собирают поисковую экспедицию из местных. Нанимают проводников. Снабжают их всем необходимым. На сотни километров вокруг тундра: озера, реки, ламбина, леса, болота, скалы, бурелом. Летом комаров полчища и мошкара назойливая, которая лезет за воротник, в рукава, за пояс, в глаза и уши. Только успеваешь отмахиваться от насекомых. Сил нет не то, что на поиски пропавших  без вести, на спасение самих себя от кровососов. Зимой снега по пояс, а бывает местами и по шею. Без охотничьих широких лыж далеко не уйдёшь. Морозы случаются ниже 30 градусов. В холодное время года, которое длится шесть месяцев, ночевать в лесу можно только в рыбацких избушках, в которых нужно топить печки-буржуйки всю ночь Такова действительность в глухом  карельском захолустье. Здесь жизнь диктует свои суровые законы. Они не писаны, но о них все знают. Лучше их не нарушать и не совать свой нос куда не следует.

ВОРОВСТВО ВОРОВСТВУ РОЗНЬ.

    “Шура-Хохол”  - так местные прозвали Шуру Хохлова. В посёлке почти все мужики и бабы имели клички. Последним, правда, зачастую давали обидные прозвища. Например, Соньку Кислову звали в народе “ СоСКиська” или “СОСись”, Катьку Титову “ТитьКа”, Томку Челюскину “ “ Челюсть”, Нинку Тихонову “Тихоня” и так далее.  Щуре Хохлову досталось сокращенное прозвище Шура Хохол.
      В деревне все про всех знали и даже больше. Слухи ходили из дома в дом, обрастая по дороге невероятным подробностями. Если кто-то уединялся в коровнике на сеновале тёплыми летними вечерами и в свидетелях были только буренки, на следующее утро по деревне уже полезли слухи:
   -Я тебе сейчас такое расскажу! Только поклянись, что никому не передашь!
-    - Клянусь! Ты же меня знаешь!
     - ТитьКа вчера пошла за молоком и домой вернулась через два часа. От дому идти до коровнике 15 минут. Знаешь где она была?
     - На озере белье полоскала?
      - Какое белье? Я же сказала, за молоком пошла….
       - Ну, не томи, рассказывай!
        - С Витькой Пастухом они на сеновале были!
      - Да ты что! Вот проститутка. Муж у неё тюха-матюха, так она и будет одним местом торговать. Она, говорят, по деревне без трусов ходит….
    Откуда такие подробности??! Никто об этом даже не задумывался. Раз люди говорят, значит знают! Бред, конечно, но чем более он нелепый, тем больше в него верят. И так на каждого жителя поселения у народа существовал определённый компромат. На Шуру Хохла он заключался в следующем: “ Нечист на руку”. Такая слава за ним числилась после того, как его застукали, как он сливал бензин с рабочей машины “ЗИЛ- 130”. Хотя ради справедливости стоит отметить, что бензин для своих мотоциклов  воровали многие. Например, водители грузовых машин и автобуса, потому что имели доступ. Слесари в гараже, потому что ремонтировали машину. Заведущие автозаправкой, потому что у них были ключи от АЗС.. Мастера, потому что они начальники смены. Пацаны, потому что по ночам не спали и угоняли из гаражей мотоциклы, чтобы съездить в соседний посёлок за 20 километров на танцы. Сливали бензин ночью из баков грузовых машин и автобуса  с помощью шланга. Одним словом, воровали все. Кто бензин, кто доски с пилорамы, кто сено и навоз из коровника, кто инструменты с производства, кто премии из бухгалтерии, кто фонари из ламповой, кто взрывчатку со склада.Кто на что учился. И поэтому особо никто не парился, если это касалось колхозного имущества или точнее, хозяйственной части рудника. Если же случалась кража личного имущества, например, моркови с грядки или канистры из гаража, тут уж прощения никого быть не могло! Такой воришка становился ненавистным на всю жизнь и при любом удобном случае ему это могли припомнить. Клеймо “вора” как и клеймо раба в Древнем Риме, смыть было невозможно. Все колхозное - значит, ничье. Все личное - значит, моё. За такое не то что руку, но и голову могли отсечь.
   Шура Хохол попадался не только на воровстве общественного бензина, но, что самое ужасное и непростительное, и личных вещей. Так, однажды с колодца, из которого с помощью деревянного журавля доставали для личных нужд воду, пропало оцинкованное десятилитровое ведро. Когда-то  на субботнике, всем поселком, построили на месте родника этот колодец. Водопровода в посёлке не было и воду таскали в ведрах из колодцев, коих было около десятка. Собственное ведро притащила Светка-Наседка ( Светка Наседкина) и торжественно прицепила его к крючку на коромысле. Это было её личное ведро, пожертвование для общественных нужд, а значит, вещь неприкасаемая. Однажды ночью ведро пропало. В посёлке было несколько кандидатов на должность местного воришки. И среди них почётное место занимал Шура Хохол. Он бедный, ленивый, скрытный, пьющий, бессовестный. Мог на работе настучать начальству на коллег. Поэтому его недолюбливали. Самое же главное, он был лентяй, ничего не имел ценного и недобро смотрел на чужое имущество.
  Ещё один раз Шура Хохол попался, когда ночью выкапывал у соседа картофель в огороде. Он еле-еле тогда ноги унёс. Хозяева видели только силуэт человека, но точно не могли подтвердить, Шура это Хохол или не Шура. Было темно осенней беззвездной ночью. Подумали все же на него. Так как сам Шура Холоп был ленивым и ничего сам не выращивал на грядках, огород вокруг дома не содержал, то вина косвенно ложилась на него. А кому это надо:  копать чужой огород?  Почти каждая семья шахтёров имела подсобное хозяйство, где выращивали для себя овощи и фрукты. Некоторые имели даже теплицы, обогреваемые самодельными приборами, питающимися за счёт ворованой электроэнергии. В теплица выращивали огурцы, помидоры, зелень. Двери в теплицах закрывали на замок, потому что один год кто-то шарил по ним и воровал овощи. Одним словом, за Шурой Хохлом тянулся след нераскрытых краж. Он прослыл человеком, нечистым на руку.  А дыма без огня не бывает. Это в городе мелкому воришке легко раствориться в толпе. В деревне только общественные коровы в коровнике не знают, кто чего стоит.
    Что-то в этих историях может быть и преувеличено, а что-то вообще не правда. Потому как слухи тоже  бывают преувеличенными. Но если поставил народ клеймо, то его уже не сведешь. Даже тюрьма не поможет. Шура Хохол не стремился преумножать свое богатство честным трудом или накопительством. Хоть и трудился он на шахте, но был простым слесарем, с невысокой зарплатой, по сравнению с проходчиками, крепильщиками или взрывниками. Заработанные деньги на выходных он стабильно пропивал, порой даже по понедельникам не выходил на работу. За это начальство вызывало его на ковёр, лишало квартальной или годовой премии. На какое-то время Шура Хохол становился дисциплинированным. Проходило несколько месяцев, все забывалось, и начиналось по-новому. Таким уж человеком был Шура Хохол. Ни на что не претендовал, ни к чему не стремился, но и мимо рук дармовщинку пропустить не мог.

ОСОБЕННОСТИ МЕСТНОЙ РЫБАЛКИ

   Местные мужчины все как один увлекались рыбалкой. Чем ещё в глухомани себя  развлечь? Да и подспорье для семьи хорошее. Свежая, солёная, вяленая рыба в каждом доме желанной блюдо. Из рыбы делают уху, котлеты, рыбники, пельмени. У карелов на особом месте стоит солёная рыба с душком. По-фински или по карельский называется “kevаtkalaa” или в переводе “весенняя рыба”. Во время весеннего нереста мережами и сетями вылавливают много рыбы: окунь, плотва, щука, лещ. Сиг нерестится поздней осенью, но весной, пока вода не прогрелась, тоже попадается в сети. Рыбу потрошат и в деревянных  бочках засаливают. Для карелов лучшая kevаtkalaa именно сиг, который относится к виду лососевых и в котором нет костей, кроме позвоночника и рёбер. Мясо белое и нежное. Ловят сига осенью сетями в реках и на коргах( каменистые отмели) сетями. Засаливают и хранят целый год.
   Все лето в бочках хранят рыбу в тёплых помещениях и к осени она даёт плесень и своеобразный запах перегнившего продукта. Достав из бочки рыбину и взяв её за кончик хвоста, она не должны гнуться, значит, готова к употребления. Её промывают, заливают подсолнечным маслом с репчатым луком и подают на стол вместе с отварным картофелем и солёными груздями и волнушками. Неподготовленному человеку  такая рыба может не понравится. Шибко уж от неё воняет. Для карелов же это самое изысканное и вкусное блюдо.
    Руководство шахты организовывало массовый выезд на крытых брезентом грузовых машинах на дальние озера. Это случалось в выходные дни по несколько раз в году. Приглашали всех желающих. С ночёвкой. Предприятие предоставляло транспорт. Это был долгожданный отдых, подальше от дома, семьи и сварливых жён. Такие выезды заканчивались всеобщей попойкой у ночного костра.
    Некоторые рыбаки ходили на рыбалку не только летом, но и зимой. На охотничьих лыжах, километров за 6-12 от дома. Ночевали в рыбацких избушках, построенных на берегу водоема. Строили их сами охотники и рыбаки. Обычно для себя на том озере, где постоянно рыбачили. Срубы делали из бревен сосны, растущий рядом. Утепляли мхом, который укладывали в щели и в зазоры между бревнами. Зимой отапливали печкой-буржуйкой, которую привозили на лодке или зимой по снегу тянули санями. Внутри делали настил из досок и покрывали сверху сеном для тепла. В такой избушке помещали спать 3-6 человек. В маленьких рыбацких  домиках палати были для двух или максимум трех человек. Наружные двери не закрывались на замок. Вход был свободным и любой путник мог заночевать, затопив печь. Даже сухие спички и свечки всегда лежали на подоконнике с маленьким окошком. Возле печки клали березовую кору и дрова для растопки. Морозными, зимними, длинными и тёмными ночами топить избушку приходилось несколько часов и растапливать заново утром, чтобы внутри поддерживать тепло. Иногда ложатся спать раздетые, в одних рубашка и футболках. А под утро натягивают на себя фуфайки и куртки, если лень вставать и растапливать печь. Так было зимой.
   Лодку, если имеется в наличие, обычно на зиму вытаскивали на берег и переворачивали вверх дном. По весне борта и днище смолили, чтобы не было течи. Для килевой лодки в лесу находили подходящую высокую ель с изогнутым корнем, который после тщательной работы топором превращаться в киль. Но чаще делали плоскодонки из досок.На море строили килевые для надёжности и у морских лодок обязательно был мотор, стационарный “топтун”, заводящийся педалью, которую “топчут”, либо навесной двухтактный “Ветерок” или “Нептун”. Лодка обычно была рассчитана на несколько человек, которые её строили. У берега лодочку привязывали толстой цепью с амбарным замком, чтобы никто не угнал. Впрочем, такое случалось крайне редко, потому что чужие здесь не водились и каждый судостроитель легко мог свое суденышко отличить от других.
   У Шуры Хохла не было ни избушки, ни лодки. У него даже не было своих рыболовный сетей. Только деревянное удилище из осины, да банка с червями, выкопанными на коровнике, где хранился навоз. Шура особенно ни с кем не корешился, и на выходные, взяв из сарая самодельную удочку, клал её на плечо и отправился порыбачить на озеро, расположено в 5 километрах от его дома. Дом стоял на окраине посёлка, и выйдя дворами, он незамеченный мог сразу уйти в лес.
    К озеру вела старая дорога, которая уже заросла, так как машины по ней перестали ездить лет двадцать назад. Лесную дорогу в двух или трех местах пересекала бывшая узкоколейка, с прогнившими и покосившимися шпалами. Рельсов на ней не было, видимо, когда перестали пользоваться узкоколейкой, рельсы демонтировали. А может быть кто-то сдал их в металлолом.
Примерно на середине пути дорога вела через небольшую речку, скорее ручей из-за небольших размеров. Деревянный настил моста прогнил, пешеходам приходилось перепрыгивать с бревна на бревно и с камня на камень. Возле мостика бил родник с прозрачной и холодной как лед водой. На сучке берёзы весел берестяной ковш, сделанный неизвестным умельцем. Все, кто проходил мимо, останавливались, чтобы напиться холодной и чистой родниковой воды. Ключ бил из-под земли, которая является лучшим фильтром для очистки. В этих местах можно пить воду из каждого ручья и озера. Никто и никогда не отравился. Нельзя пить только стоячую болотную воду. Но это ясно даже ребёнку.
   В мае - августе задержаться  надолго возле ручья невозможно из-за назойливые комаров и мошкары. Они атакуют жертву полчищами. Особенно их много в низинах, оврагах, на болотах и у озер, где есть пресная вода. Поэтому летними вечерами и белыми светлыми ночами пройти пять километров по лесу - это своеобразный подвиг. Из-за укусов насекомых лицо, шея и руки превращаются в ярко-красные аллергические кожные нарывы. В начале похода люди обрывают ветки берёзы, осины или ивы и каждую секунду размахивают ими над головой, отгоняя назойливые комаров. Таковы особенности местной рыбалки. В некоторых семьях и жены были заядлыми рыбачками. Они даже давали фору мужикам. Но таких женщин были единицы. Жила в посёлке Анка-Пулеметчица( кличка такая, не известно кем данная). Она заядлая рыбачка. Не стеснялась одна с мужиками ездить на производственной машине на рыбалку с ночёвкой. Однажды на спор, кто больше поймает, она одержала верх, обойдя всех и за то получила всеобщее уважение. Аньку Пулеметчицу также приглашали к котлу с ухой, сваренной на костре и также в кружку ей наравне со всеми наливали водку. Её особо не лапали, даже если напьются, ибо она была таким же рыбаком, но в юбке и в платке. Да и муж её сопровождал в таких вылазках.
   Карелы знали где, когда и на что надо ловить. Про них ходили легенды. Например, в соседнем посёлке была семья карелов. У них был дом на берегу Белого моря 150-летней давности постройки. Бревна толщиной в обхват высохли за век и превратились в камень. В сушине не заводились даже жуки. Такое строение простоит ещё 150 лет и не сгниет.
     Карельская семья из пятерых человек отличалась строгими устоями и укоренившимся традициям. Осенью в сентябре-октябре отец с сыновьями уезжали в лес на заработки. У них где-то на берегу большого озера была построена рыбацкая изба. Они жили в ней и днем собирали бруснику и клюкву для себя и для продажи. В пунктах приёма лесных ягод за них можно было выручить приличную сумму. Осенний сбор ягод здесь называют “горбатый сезон”. Когда все,  и млад и стар, целыми днями пропадают в лесу и на болотах. Так, за один сезон карелы сдали ягоды и приобрели на вырученные деньги мотоцикл “ИЖ-Юпитер”. В другой год они заработали на резиновую лодку. Последняя им и нужна была, чтобы осенью на реке ставить сети во время нереста сига. Они уже знали примерное время начала подъёма рыбы в речку и караулили там. Проверяли каждый вечер сети. Если рыба пошла, то ночью они одевали шахтерские фонари и начинали трясти сети. Пока вытаскивали из ячеек рыбу в одном конце сети, другой уже ходил ходуном от застрявшей рыбы. За родину  ночь они вытаскивали несколько бочек сига, которого им хватало на год вперёд. Кстати, место, где расположена избушка и осенью сиг поднимается из озера в речку, они никогда и никому не показывали. Это был их семейный секрет, передающийся из поколения в поколение. Пустить сюда чужаков- значит нарушить природный баланс и подорвать запасы ихтиофауны. Рыба для карела главное блюдо наряду с картофелем, грибами, лесными ягодами, молоком, и мясом от домашних животных.
    Летом и осенью на реке возле моря они также ставили сети на  семгу, которая пришла на нерест в Белое море из Норвежского и Баренцева морей. Ловить семгу во время икромета запрещено и рано утром по устью большой реки может проехать катер с рыбнадзором и “кошкой” за бортом. “Кошка”- это крюк для извлечение сетей из под воды. Её тянут не по самому дну, чтобы не цеплять коряги, а примерно на высоте 1,5- 2 метра от дна, чтобы зацепить сеть за “верхницу” или верхнее полотно. Браконьерские сети “гарва” или “гарба” плетутся из толстой капроновой нити, чтобы сильный лосось не мог её порвать. Сеть от этого тяжёлая и объёмная, однако надёжная и практически не рвётся, даже цепляясь за донные коряги и бревна.
    Поднимаясь из моря ночью в реку, семга видит или чувствует преграду на пути, поэтому делает резкий рывок и перепрыгивает через нее. И с этим карелы знают как справится. Они протягиваю через речку две небольшие, метров по 10-15, сети выше и ниже по течению. Перепрыгнув через одну, рыба не успевает набрать скорость и влетает во второе полотно. Поэтому семга чаще попадает в сеть, которая выше по течению. Карелы, дабы остаться незамеченными, идут по двум берега речки, когда на землю опускаются сумерки. Выбрав место, перебрасывает груз с верёвкой с одного берега на другой, где узкое место, привязываюсь к верёвке конец сети и протягиваю её с берега на берег. Также ставится и вторая сеть. Рано утром, когда только начинает светать, рыбаки снимают сети вместе с рыбой. Заводят мотоцикл и смывается на нем домой. Таковы некоторые особенности рыбалки.
    Семью карелов звали: отец Отто, старый сын Тойво, младший - Сантери. Это были спокойные, невозмутимые, непробиваемые и не агрессивные люди. Трудолюбивые и молчаливые.Они никогда не спешили, делали все не торопясь и тщательно.


ТОПЬ

   В один летний день Отто проснулся как всегда в пять утра. Он привык в будние дни вставать с зорькой. Перед работой нужно было покормить поросят, овец, козу и кур. Забрать, снесенные за ночь, яйца. В холодное время года в течении часа протопить печь, пару раз подкладывая сухие дрова в топку. Трубу он закрывал, когда все про горит, а угли ещё красные, но без синего пламени. От углей нагревались кирпичный стояк и дымоход, сделанный змейкой, за счёт чего тепло было и на кухне, и в трех маленьких комнатах дома.
      Этим утром сыновья вповалку спали на палатях в рыбацкий избушке, пуская слюни. Отто вышел из избушки на улицу. Было тепло и светло. Яркое солнце поднималось над лесом, озаряя ярким светом поверхность земли. Это было летнее время белых ночей, когда солнце ночью не опускается за горизонт и его диск возвышается красным заревом над горизонтом. Не успев закатиться, светило начинает подниматься на небо все выше и выше, разлива на Землю не только свет, но и тепло. Отто подошёл к берегу озера. Избушка пряталась в зарослях деревьев буквально в 50 метрах от воды. С озера её можно было заметить с лодки, если быть ровно под углом 90 градусов от домика. И то, требовалось внимательно присмотреться к лесу на берегу. Отто умыл лицо озерной чистой и прозрачной водой и разжег костёр. Он набрал в чайник воды из водоема и повесил его над огнём с помощью деревянного шеста, второй конец которого был на земле привален камнями. Середина палки держалась на рогатине из сучка дерева. Все как обычно и просто на рыбалке.
    Отто вскипятил чайник и пошёл в избу будить сыновей. У них на этот день были планы по хозяйству: съездить в лес на мотоцикле и нарезать веток берез и ивы для скотины. Их надо привезти в коляске мотоцикла домой, связать и повесить сушить на чердаке. Овцы и козы зимой с удовольствием едят не только сено, но и листву деревьев. Вечером надо поправить забор вокруг огорода. Некоторые доски прогнили, их надо бы заменить. Завтра с утра пораньше ехать в деревню на берег моря и косить траву. Осталось много не скошенной. Ну, а с утра сегодня надо проверить сети, вытащить из из воды, высушить, почистить на берегу рыбу и отправляться домой.
Отто вошёл в избушку и гаркнул:
Подъем! На том свете спать
 будете. А сейчас работать. Вчера хорошо посидели вечером. Уха ещё осталась в кастрюле вам на завтрак. Вставайте и ешьте.
     Молодые парни нехотя стали переворачиваться с боку на бок. Им хотелось спать и они могли бы дрыхать ещё полдня. Но с батей спорить было бесполезно. Все равно не даст. Поэтому они кое как встали и пошли на берег умывать свои помятые лица. Щетки зубные на рыбалку никто никогда не брал. Озерная вода лучшее в мире чистящее средство.
 Тепло с утра, -присаживаясь
 за деревянный столик возле избушки сказал Тойво и наложил
 в железную миску разогретую на костре уху. Она была из окуней, плотвы и щук. Получилась вкусная, наваристая и пахнущая дымом от костра. Вечером они сварили “тройную” уху, чтобы была по жирнее. Это когда большой улов, и сначала отваривают одну порцию рыбы, потом вторую и третью. Кости достались псу Шарику, который любил рыбалку именно из-за того, что кругом лес, простор и всегда вкусно накормят.
Мне кажется, что кто-то
трясёт наши сети, - присаживаясь за стол сказал Сантери. - В прошлый раз я заметил дырки в полотне, которых раньше не было.
Нижница вообще порвана от
кольца до кольца, - подтвердил наблюдения  младшего брата Тойво. - Значит кто-то поднимал сеть и она зацепилась на дне.
Знаю. Видел. - Сурово
ответил отец Отто. - Собирайтесь, хватит чаи распивать. Сети надо будет снять. Вода тёплая, оставлять нельзя. Рыба стухнет.
    Сети они поставили накануне вечером в Еловой губе. Как раз там, куда выходит лесная дорога из посёлка. Ночевали же в избушке, расположенной в Северной губе, примерно в километре от Еловой.
Собрав все вещи, рюкзаки, удочки, рыбаки сложили их в лодку. Собака заняла свое привычное место на деревянной лавочке в носу лодки. Тойво сел посредине и стал грести.
Ветра вообще не было и на озере на водной глади расходились круги от играющий на поверхности рыбы. Раз в несколько минут раздавались редкие всплески посреди камыша и осоки. Это щука вышла на утреннюю охоту за мальками, которые стайками плавали возле береговой линии. Рыбаки не о чем больше не говорили, каждый думая о своём.
    Лодка выплыла из-за поросшего елями и соснами мыса. Шарик в друг насторожил уши и стал зорко вглядываться вдаль. Сантери сидел на носу и заметил реакцию собаки. Он прикрыл ладонью глаза от солнца и стал присматриваться вдаль.
Там медведь, что ли трясёт
наши сети? -  вслух удивился он. Все в лодке стали смотреть вперёд. Тойво даже перестал грести.
Там кто-то есть! -
подтвердил он.
Греби быстрее! -
Скомандовал отец. - Нажми на весла! Сейчас мы узнаем, кто это.
Всех охватил азарт погони. Даже Сантери схватил с палубы доску и стал на носу подгребать то с одного, то с другого борта. Собаку также охватила нервная дрожь и она залилась громким лаем. Это и испугало того, кто в находился в недалеко от береговой линии.
Смотрите! Он же на плоту
отгребает от кола. От нашего кола, к которому сетка привязана! - наконец-то рассмотрел впереди силуэты Сантери. - Он греет к берегу! Он хочет смыться! - А молодого человека было прекрасное зрение.
Как подгребем к бергу, сразу
спускай собаку! Сейчас мы узнаем, кто эта сволочь. - Отто зарядил картечью свое охотничье ружье, которое всегда носил за плечом. Между человеком на плоту и лодкой с тремя рыбаками расстояние быстро сокращалось. У лодки было преимущество в скорости. Плот, срубленный из сосновых бревен, был большой, тяжелый и неповоротливый. На нем можно было двигаться с помощью длинного шеста, отталкиваясь от дна. Человек на плоту это понимал и усердно работал двумя руками, пытаясь пробиться к берегу через камыши. Он был в сером плаще, натянул капюшон на голову и старался не смотреть назад, чтоб его не узнали. Наконец, он дотолкал плот до берега, схватил из ящика свой рюкзак, и, поскользнувшись на мокром бревен плота, свалился в воду. Но это уже был берег, воды там по колено. Он быстро поднялся из воды и побежал в лес.
Спускай собаку! Шарик,фас!
Приказал Отто, как только нос лодки коснулся берега. - Сантери! Вытащи на берег лодку, смотри за вещами!  Жди нас здесь! Смотри по сторонам!
    Отто с ружьем на перевес и Тойво, вооружившись охотничьи ножом и верёвкой, бросились в лес, откуда раздавался собачий лай. Они пробежали может быть метров пятьсот и выбежали из леса на кромку лесного болота. Вдали, где-то посредине топи, с кочки на кочку, петля между лужам, мелькала фигура человека. Собака прыгала вокруг него и громко лаяла, мешая утреннему воришке выбрать более безопасный путь посреди болотистой топи. И, вдруг, человек оступился и свалился в омут. Его руки на поверхности пытались хоть за что-то  уцепится, но под рукой не было ничего кроме болотной жижи.
Помогите! - крикнул он,
повернув голову в сторону, как он думал, спасателей, появившихся из леса.
Это же Шура Хохол! - узнал
 тонущего в болоте человека Тойво. Собака, видя, что преследуемый тонет, перестала лаять и, стоя на кочке возле омута и ждала, что же будет дальше.
Хрен с ним! Не будет больше
воровать! - твёрдо произнёс Отто. Он повесил ружье на плечо, развернулся и пошёл назад к берегу озера. Тойво ещё замешкался на пару секунд, обдумвая, что делать. Затем развернулся и зашагал за отцом следом. Через несколько минут к лодке подбежал и Шарик.
Догнали? Кто это был? -
спросил вернувшихся Сантери.
Шура Хохол, - только и
ответил  Тойво. Его взгляд был тяжёлый и хмурый. Сантери догадался, но ничего не сказал. Он удивился, почему вор побежал не по лесной дороге, а рванул напрямую в сторону топкого болота. Видимо, там и хотел спрятаться от расправы.
      К вечеру того же дня Шура Хохол не вернулся с рыбалки. Жена и родственники подняли в посёлке шум. Уже на следующее утро на руднике  были организованы поиски из родственников и местных жителей. Разбившись на несколько групп, они прочесывали с собаками берега озёр и ламбушек. Поиски продолжались целую неделю и результатов не дали. Через полгода после пропажи Шуру Хохла объявили пропавшим без вести… И только три человека в посёлке знали, где действительно надо искать. Так же они прекрасно понимали, что там никто и никогда никого не найдёт.




 

-