В самом деле падшая

Сладкий дым щекотал нос, вызывая аллергическую реакцию. Сама Эмма никогда не курила, а вот Анна — её соседка по комнате, имела зависимость этих ужасных электронок. Арбуз, вишня, виноград и другие вкусы, от которых Эмму уже тошнило.

 

***

 

Она сидела на подоконнике возле распахнутого окна, поджав к груди колени и облокотившись на левое подбородком. В одной руке девушка держала электронную сигарету с каким-то приторным вкусом, другой крутила небольшой раскладной ножик. Её горло нещадно болело и курение только добавляло боли.

Девушка думала. Думала о своём будущем. У неё было два пути: первый, более манящий, дьявольски манящий, — воспользоваться сосредоточенной в её руках властью, уничтожить себя, прихватив с собою в ад нескольких близких людей, второй, менее манящий, но правильный, — попрощаться со своим демоническим прошлым и начать жить заново.

Взгляд падшей блуждал то по рукам, то перемещался на вид из окна, то направлялся куда-то вглубь себя в поисках ответов.

 

***

 

Лезвие выписывало лишь ей одной понятные символы на левом предплечье её же руки. Оно не разрезало ни миллиметра кожи, едва щекоча её. Рука с ножом переместилась к правой голени, где лезвие оставило едва заметные беспорядочные линии. И, наконец, остриё испробовали подушечки пальцев левой руки. Лёгкое нажатие, верхний слой кожи разрезан. Небо, как девушка жаждала крови! Своей крови…

Опомнившись, она единым плавным движением складывает нож. Он бы не хотел видеть на её теле свежие порезы…

 

***

 

Эмма открыла глаза:
— Ань, ну ты не можешь курить не в комнате?
Брюнетка, сидящая у окна, не услышала просьбы однокурсницы.

Эмма уже привыкла к замашкам этой странной. Аня то исчезает на длительные и неопределённые периоды, то разговаривает во сне с одной только ей известным Люцием, то курит вот ночами напролёт.

Эмма уже привыкла. Девушка по обыкновению встала собираться на учёбу, живя своей простой скучной жизнью, не замечая мира Анны.

 

***

 

— Ты! Ты! Как ты мог? — Анна — верховная судья Высшего суда преисподние, металась по комнате. — Рей, ты совершенно слабоумен! Как, ну как ты мог перепутать имена?
— Ань, слушай, там разница в одной букве…
— В одной? Да хотя бы её и вовсе не было! Люди, Рей, люди разные!
— Ну Нют, это всего лишь лю…
И в это мгновение мечущаяся по комнате брюнетка замерла, вперила взгляд в широкоплечего Рея и, подлетев к нему на предельной скорости, взяв его за плечи, закричала ему в лицо.
— Всего лишь люди, да, Рей? Людишки, что нам до них дело, да? Одним меньше, одним больше. А знаешь, кто так судил? Кое-кто знакомый тебе, Рей. Тот, кого отстранили, на чьё место меня поставили. Люц, Люцифер так судил, Рей! И что? Что ему осталось? Всю жизнь следить за Адом, и всё! У него даже голоса в суде больше нет.
Анна замолчала, с силой сжимая плечи Рея. Её лицо, всегда спокойное и даже несколько апатичное, исказила гримаса ярости. Рей, высокий демон с бледной кожей и чёрными, как смоль, волосами, стоял недвижно, позволяя ей выплеснуть накопившуюся злость. Он знал, что её гнев обоснован. Ошибка в суде, пустяк, по меркам Бездны, стоил жизни. И не одной.
— Я… я не хотел, Ань, — пробормотал Рей, голос его звучал тихо, почти неслышно. Он опустил голову. — Просто… я устал. Столько судеб, столько боли… Одна буква, одна ошибка… и всё рушится.
Анна отступила на шаг, скрестив руки на груди. Её взгляд, полный разочарования, скользил по Рею. Она знала, что усталость — это не оправдание. В бездне усталость — роскошь, которую позволить себе могут лишь единицы, те, чьи решения не стоят жизни тысяч душ. А Рей… Рей был одним из судей.
— Устал? — ехидно переспросила падшая. — Ты устал от того, что должен нести ответственность за свои решения? От того, что каждый твой приговор, каждая вынесенная тобой кара, меняют судьбы целых миров?
Рей промолчал. Он знал, что Анна права. Он устал от вечной череды судеб, от бесконечной боли и отчаяния, которые он видел каждый день. Он устал от того, что вынужден был принимать решения, которые несли за собой необратимые последствия. Он устал быть судьёй.
— Ты забываешь, Рей, — сказала девушка, её голос стал спокойнее, но в нём всё ещё звенела сталь. — Мы — не просто судьи. Мы — хранители равновесия. Наши решения определяют судьбу не только душ, но и целых вселенных. Одна ошибка, и этот баланс обрушится. Ты это знаешь лучше, чем кто-либо другой.
Она подошла к окну, смотря на мерцающие огни далекого города, кой для неё был лишь крошечной точкой на огромной карте бездны. Ей была видна вся вселенная, все её горести и радости, все её противоречия. В этом её сила. В этом же — её проклятие.
— Люцифер… он тоже устал, — тихо произнесла Анна. — Устал от вечного мрака, от вечного суда. Он хотел… он хотел чего-то большего. Но он не смог. И ты не должен повторить его ошибку.
Она повернулась к Рею, взгляд её смягчился. В нём уже не было презрения, только усталость.
— Ты сильный, Рей. Ты один из лучших. Но даже лучшие из нас нуждаются в отдыхе. Позволь себе отдохнуть. Позволь себе… почувствовать что-то ещё, кроме боли.
Рей посмотрел на Анну, в её глазах он увидел не только строгость верховного судьи, но и заботу друга. Он никогда не думал, что сможет найти утешение в её словах, но сейчас именно они стали для него бальзамом на душу.
— Я… я постараюсь, — прошептал он.
— Постарайся? — Анна улыбнулась, усталой, но тёплой улыбкой. — Нет, Рей. Ты должен. Для себя. Для нас. Для баланса.

Внезапно, звук пронзительного крика разорвал тишину комнаты. Это кричала Эмма, соседка Анны по комнате в мире людей. Звонкий, наполненный ужасом крик.

Анна бросила быстрый взгляд на Рея, потом — на дверь, ведущую в мир смертных. В её глазах снова вспыхнула жёсткость, но это была уже не ярость, а целеустремлённость.
— Похоже, у нас снова проблемы в мире людей, — сказала падшая, её голос был спокоен, но в нём слышалось едва уловимое предвкушение действия. — Идём, Рей. Нам нужно помочь Эмме. Иначе эта ошибка может стоить гораздо дороже, чем одна жизнь.

Они вышли из комнаты, оставив позади мерцающие огни далёкого города. Путь к Эмме лежал через врата между мирами, через тонкий слой реальности, отделяющий мир смертных от бездны. Перед ними лежала работа, долгая и трудная, но они знали, что должны её выполнить. Ведь равновесие должно быть сохранено. Цена ошибки слишком высока. И для Анны, и для Рея, и для всех миров.

 

***

 

В мире людей Анна обнаружила нечто странное: её соседка сидела с безумным взглядом, пытаясь вырвать себе волосы. В квартире был жуткий беспорядок. Повсюду валялись пустые упаковки из-под еды и прочий мусор.
— Что случилось? — спокойно спросила Анна, её голос был настолько спокоен, что резко контрастировал с царящим хаосом. Рей стоял позади неё, не вмешиваясь. Он знал, вмешательство Анны будет более эффективным.
Эмма, увидев падшую и демона, которые, естественно, приняли свои человеческие обличья, будто проснулась от кошмара. Слёзы ручьями текли по её лицу.
— Я… я видела его, — прошептала девушка, её голос был еле слышен. — Я видела Люцифера. Он… он был здесь. В нашей квартире.
Анна медленно подошла к Эмме, осторожно взяв её за плечи. Она знала, что Люцифер не мог быть в квартире физически. Демоны редко появлялись в мире людей в своей истинной форме. Но видения… видения были возможны. И видения Люцифера — особенно.
— Расскажи мне всё, — мягко сказала Анна. — Всё, что ты видела. Всё, что ты чувствовала.

Эмма, немного успокоившись под заботливыми руками Анны, начала рассказывать. Она описывала Люцифера не как ужасное чудовище, а как… красивого мужчину с грустными глазами, который тихо сидел в углу комнаты и смотрел на неё. Он ничего не говорил, но Эмма чувствовала его печаль, его одиночество. Она чувствовала, как от него исходила огромная, давящая тоска, сочетающаяся с необъятной мощью.

Рассказ Эммы длился долго. Когда она закончила, в комнате повисла тишина. Анна молчала, обдумывая услышанное. Рей тоже молчал, наблюдая за падшей. Он знал, что она сейчас принимает решение, которое изменит ход событий.
— Это… это предупреждение, — наконец, сказала Анна. — Люцифер хочет чего-то от мира людей. И если мы не поймем, чего именно, то последствия могут быть ужасными.
Рей кивнул. Он тоже догадался. Люцифер никогда не делал ничего без причины. Он всегда вёл долгую игру, и его действия всегда имели глубокий смысл.
— Мы должны выяснить, чего он хочет, — сказал Рей. — И остановить его, прежде чем будет слишком поздно.
Анна посмотрела на Эмму, которая все еще дрожала от страха и непонимания.
— Ты в безопасности, — сказала она, мягко улыбнувшись. — Мы позаботимся о тебе.
Падшая повернулась к Рею.
— Начинаем расследование, — сказала она, в её голосе звенела сталь. — Мы должны найти ключ к загадке Люция, прежде чем он найдёт нас.

И они начали. Они начали длинное и опасное расследование, которое вело их к самым тёмным уголкам мира людей и бездны. Они сталкивались с трудностями, преодолевали препятствия и находили ответы на самые сложные вопросы. Их путь был тернист. Но они шли, ведомые чувством ответственности и желанием сохранить равновесие между мирами. Ведь цена ошибки была слишком высока, чтобы игнорировать.

 

***

 

Расследование Анны и Рея началось с глубокого анализа видения Эммы. Они провели дни, изучая мельчайшие детали: позу Люцифера, его выражение лица, даже запах, который, по словам Эммы, напоминал одновременно горелую плоть и распустившиеся ночные цветы. Рей, опираясь на свои обширные знания демонологии, составил подробный психологический портрет Люцифера, основанный на описании Эммы. Анна, со своей стороны, подключила ресурсы высшего суда, изучая все недавние события в мире людей, которые могли бы быть связаны с деятельностью Люцифера или его приспешников.

Первые недели не принесли никаких результатов. Они перерыли тонны информации, но всё указывало лишь на хаос, свойственный миру людей. Разочарование начало подступать к Анне. Рей, хоть и сохранял внешнее спокойствие, чувствовал нарастающее напряжение. Они привыкли к чётким, ясным данным, а мир людей представлял собой случайности и противоречия.

Прорыв произошел случайно. Рей изучал древние демонические тексты, пытаясь найти упоминания о подобных видениях. В одной из забытых рукописей он обнаружил отрывок, описывающий ритуал, с помощью которого можно было временно проецировать сознание демона в мир людей. Ритуал требовал редких ингредиентов, среди которых была пыльца одного вида ночных цветов, обладающая необычными свойствами. Запах, описанный Эммой, идеально совпадал с описанием в рукописи.

Это стало ключом к разгадке. Анна начала поиски этих цветов. Поиски оказались сложными, ибо цветы эти росли только в отдалённых, труднодоступных регионах. Но благодаря своим связям в мире людей, падшая сумела найти ботаника-энтузиаста, который выращивал их в своей скрытой оранжерее.

Оказалось, что цветы использовались в неком, тщательно скрываемом магическом обществе. Это общество было связано с древними ритуалами и обладала знаниями, запрещёнными в обычном мире. Ботаник, под давлением Анны, раскрыл тайну: цветы были частью ритуала, проводимого для того, чтобы открыть портал в бездну. Но не просто открыть, а открыть таким образом, чтобы он стал устойчивым и мог быть использован для проникновения в мир людей демонов.

Теперь всё встало на свои места. Люцифер не просто хотел проецировать свое сознание в мир людей. Он планировал вторжение. Не силовое, которое было бы легко предотвращено, а скрытое, медленное проникновение, которое могло бы остаться незамеченным до тех пор, пока не будет слишком поздно. Порталы, открытые с помощью цветов, позволяли демонам проникать в мир людей незаметно, постепенно увеличивая их количество.

Планы Люцифера были поистине грандиозны. Он собирался не просто захватить мир людей, а перестроить его по своему подобию, создав новый порядок, основанный на хаосе и страданиях. Его видение заключалось в том, чтобы погрузить человечество в отчаяние, ослабив их волю к сопротивлению и превратив их в послушных рабов.

Однако, для реализации своих планов Люциферу нужно было время. Время, чтобы открыть достаточное количество порталов и переместить в мир людей достаточно демонов. Падшая и демон-судья поняли, действовать они должны быстро. Они должны были не только предотвратить открытие новых порталов, но и закрыть уже открытые.

Задача оказалась сложной, так как ритуалы были тщательно скрываемы, а участники магического общества были разбросаны по всему миру. Анна и Рей начали гонку со временем. Они путешествовали по миру, используя свои связи, чтобы находить и уничтожать порталы, разоблачать участников общества и помешать Люциферу.

В ходе своих расследований они столкнулись с различными препятствиями. Им приходилось сражаться с приспешниками Люцифера, решать сложные загадки, обманывать и манипулировать людьми. Они видели ужасы, которые творили демоны, наслаждаясь страданиями людей. Они видели, как Люцифер, невидимый, оказывал влияние на судьбы людей, сея разрушение.

В финальной схватке, они столкнулись с самим Люцифером лицом к лицу. Не в его настоящем обличье, а в видении, которое было более мощным и ужасающим, чем видение Эммы. Это было не просто видение, а проекция его воли, его сил. Он предстал перед ними как воплощение зла, которого они боялись. Но напарники совместными усилиями справились.

Они использовали свои знания и магические способности, чтобы противостоять Люциферу, нанося удары по его проекции. Борьба была изнурительной. Падшая с напарником потеряли много сил, но, в результате, им удалось уничтожить проекцию Люцифера. Его планы о вторжении в мир людей рухнули.

Но Анна и Рей знали, что это не окончательная победа. Люцифер всегда сможет найти новый путь. Они поняли, что их работа никогда не закончится. Они будут продолжать свою борьбу за равновесие между мирами, всегда готовые к новым вызовам. Ведь баланс между мирами — хрупкая и сложная вещь, требующая постоянной защиты. И Анна с Реем были готовы посвятить этому всю свою жизнь.

 

***

 

Глубокая усталость тяжким грузом легла на плечи Анны. Победа над Люцифером была пирровой. Она спасла мир людей, но ценой этого стала пустота внутри неё самой. Годы, проведенные в бездне, среди боли и отчаяния, оставили неизгладимый след в её душе. Падшая устала от вечного суда, от бесконечного потока страданий, которые она видела каждый день. Устала от ответственности, от бремени сохранения баланса между мирами. Устала от себя.

Рей, который в этой череде безумных дней стал её спутником, тем, кто был ей ближе всех прочих, пытался поддержать её. Он говорил о отдыхе, о необходимости забыть о бездне хотя бы на время. Но Анна не могла. Она чувствовала себя грязной, осквернённой, постоянно ощущая на себе тяжесть тысяч потерянных душ, за которые она, хоть и косвенно, несла ответственность.

Ночь опустилась на их комнату в мире людей. Рей заснул, его дыхание было ровным и глубоким. Анна же не могла сомкнуть глаз. Она сидела у окна, смотря на спящий город, и чувствовала, как внутри неё нарастает отчаяние.

Вспоминая ужасы, которые она видела, Люцифера, Анну затошнило. В голове вновь и вновь проносились образы мучений, страданий и смерти. Это был не просто ужас, это был ужас её вины, её собственной неспособности изменить что-либо.

Её взгляд упал на небольшой ножик, лежащий на тумбочке. Этот нож был не обычным, это был ритуальный кинжал, пропитанный магией бездны. Анна взяла его в руки, чувствуя холод металла на своей коже.

Она никогда не думала о самоубийстве. Бездна не предоставляет такого выхода. Но сейчас, перед ней была возможность избавиться от этой невыносимой боли, от этой вечной тоски, от этой вины. Падшая хотела умереть, исчезнуть без следа, раствориться в бесконечности.

Медленно, с определённой медлительностью, Анна провела лезвием по своему запястью. Не глубоко, только лёгкое царапанье. Кровь выступила на поверхности кожи, оставляя блестящий след.

Затем она сделала ещё один порез, чуть глубже. Кровь потекла быстрее. Анна смотрела на неё, на собственную кровь, с нескрываемым интересом, с забытым, или незнакомым удовольствием. Она чувствовала, как боль притупляет ее муки, как тело наполняется холодом, поглощающим отчаяние.

Она резко вдохнула и с силой провела ножом по запястью. Рана была глубокой, кровь хлынула густой горячей лентой. Анна закрыла глаза, предвкушая близкое исчезновение. Она чувствовала, как тепло уходит из тела, как сознание начинает затуманиваться.

Внезапно, падшая ощутила тёплые руки на своих плечах. Она открыла глаза и увидела перед собой Рея, его лицо было бледным, глаза расширены от ужаса.
— Ань… что ты делаешь? — прошептал он, его голос был полон боли и отчаяния.
Анна попыталась улыбнуться, но лицо исказила гримаса боли.
— Я… я устала, — прошептала она, её голос ослабевал.
Рей с силой прижал Анну к себе, зажимая руками её раненное запястье, пуская через руки волну целительной магии.
— Нет, Ань, не сейчас, — просил он, его голос дрожал. — Мы прошли через столько… мы пережили столько… ты не можешь так просто сдаться.
Анна сделала слабую попытку оттолкнуть его, но её тело было слишком слабо.
— Отпусти меня, — прошептала она, её голос был еле слышен.

И в этот момент в ее сознании что-то надломилось. Не просто отчаяние, а ярость, неистовая ярость, накрыла падшую. Она забыла о боли, о своей усталости, о желании умереть. Её заполнила лишь злость.

В порыве ярости, она вырвала нож из руки Рея, и с нечеловеческой силой вонзила его в сердце своего...

Рей взглянул на Анну, его глаза были полны не только боли, но и невероятного удивления. Кровь хлынула из его раны, окрашивая рубашку. Он медленно опустился на пол, его тело дрожало в последних судорогах.

Анна стояла над ним, в её глазах отражались ужас и неверие в то, что она только что сделала. Руки у падшей дрожали, нож всё ещё был в груди Рея. Кровь капала на пол, образуя лужу.

Она поняла, что наделала. Она убила своего возлюбленного, своего друга, своего единственного союзника в этом бесконечном бою. Ярость сменилась на ощущение невыносимого горя.

Слёзы хлынули из глаз Анны, смешиваясь с кровью на её руках. Она опустилась на колени, рядом с безжизненным телом Рея. Она плакала. Плакала от боли, от отчаяния, от вины, от ужаса, что сделала.

Падшая понимала, что её жизнь больше никогда не будет прежней. Она убила того, кого любила. И теперь ей придётся жить с этим вечность. Наказание начнётся не в бездне, а сейчас, здесь, на Земле, находясь в одиночестве, с тяжким бременем вины, которое никогда не смоет никакое покаяние.

Она провела руками по волосам Рея, волосы были холодными и влажными от крови. Она прикоснулась к его лицу, к его губам, почувствовав холод смерти. Она целовала его губы, его лоб, его глаза, пока её собственные губы не окутались кровью. Кровью своей и его. Кровью любви, кою теперь уже невозможно смыть.

Анна сидела так долго, до самого рассвета, окутанная холодом и отчаянием. Она не знала, что будет с ней дальше. Она не знала, как будет жить без Рея. Но она знала, что ей придётся нести своё наказание. Наказание за свою усталость, за своё отчаяние, за свою любовь. И за свою кровь. За его кровь. За всё.

Восход солнца найдёт её сидящей возле бездыханного тела возлюбленного, измазанную кровью, в полном одиночестве, ожидая своего наказания от самой себя, от смерти. На вечность.

 

***

 

Рассвет Анна встретила сидящей рядом с телом Рея, окутанная тишиной и холодом. Кровь, застыв, покрыла пол тёмными пятнами, создавая жуткую картину. Она уже больше не плакала, слёзы иссякли, оставив после себя лишь пустоту. Чувство безграничной вины давило на падшую, тяжёлое и неподъёмное, как глыба гранита. Мир вокруг неё растворился, оставив лишь: тело Рея, её руки, испачканные кровью, и бесконечную, пронзительную пустоту внутри.

Она не знала, сколько времени прошло. Возможно, часы, а может, и дни. Время потеряло смысл, как и всё остальное. Она не пыталась смыть кровь, не пыталась спрятать тело. Ей было абсолютно всё равно. Её существование свелось к ощущению ледяного ужаса и глубокого, всепоглощающего одиночества.

Внезапно, в тишине раздался стук. Тихий стук в дверь. Анна не отреагировала. Стук повторился, настойчивее. Она всё ещё не двигалась, не желая нарушать мрачный покой, окутавший её. Стук повторялся снова и снова, пока не превратился в яростную барабанную дробь.

Наконец, Анна подняла голову. Ее взгляд, тусклый и безжизненный, остановился на двери. Она медленно встала, ноги подкашивались, тело болело от усталости и истощения. Каждый шаг давался ей с трудом, словно она, как та девушка, обретя ноги вместо хвоста русалки, шла по острым лезвиям.

Она открыла дверь. На пороге стояла Эмма, лицо девушки было бледным, глаза расширены от ужаса. За ней виднелись силуэты двух мужчин, одетых в тёмные одежды.
— Аня… — прошептала Эмма, голос задрожал. — Что… что здесь произошло?

Падшая ничего не ответила. Она просто смотрела на Эмму, не в силах произнести ни слова. Взгляд её упал на окровавленные руки, на тело Рея. В этот момент она поняла, что не сможет скрывать случившееся вечно.
— Вызывайте полицию, — тихо произнесла она, голос падшей, теперь совсем падшей, был еле слышен.

Эмма, не дожидаясь приглашения, бросилась в квартиру, крик девушки разрезал тишину. Мужчины за ней не заходили, они остались стоять на пороге, ожидая развития событий.

Полиция приехала быстро. Анна не сопротивлялась, она просто сидела на полу, рядом с телом возлюбленного, глядя пустым взглядом перед собой. Следователи, опытные и повидавшие многое, застыли от ужаса, увидев картину, открывшуюся их глазам.

Следствие длилось не так уж и долго. Анна рассказала о случившемся. Она не пыталась оправдаться, не пыталась смягчить свою вину. Просто изложила факты, без эмоций, без сожалений. Её показания были точными и подробными, словно беспристрастный отчёт. Она рассказала о своей усталости, о отчаянии, о желании умереть, о внезапном приступе ярости.

Ей выдвинули обвинение в убийстве. Она признала свою вину. Судебный процесс стал публичным, за ним следили все. Верховная судья преисподние, бездны, сама стала подсудимой, но иного рода, в мире людей. Анна, сидя в зале суда, смотрела на людей, и видела в их глазах смесь любопытства и осуждения. Она ничего не чувствовала. Пустота внутри неё оставалась неизменной. Она могла бы избежать этого всего, скрывшись в бездне, но она не хотела. Не хотела совсем ничего.

В тюрьме её ждали одиночество, холод и непрекращающаяся боль. Но это была не физическая боль, это была глубокая, пронзительная боль потери, боль вины, боль убитых ею самой надежд. Падшая потеряла решительно всё.  Потеряла Рея, потеряла себя, потеряла веру в будущее.

В одиночной камере, она проводила бесконечные часы, размышляя о своей жизни, о своих поступках, о последствиях. Она видела, как рушится мир, который она знала, как рассыпаются её надежды, как гаснет свет.

 

***

 

Однажды к ней пришла Эмма. Анна посмотрела на девушку, и увидела слёзы на её глазах. Эмма рассказала ей о том, что происходит в мире, о том, как тяжело ей без Анны.

Эмма принесла Анне письмо. Это было письмо от Рея, написанное до его смерти. Он написал о своей любви к ней, о своей вере в неё, о своём понимании. Он писал о том, что знает её слабости, знает об её усталости. Он просил её жить, просил её найти силы, чтобы продолжить жить.

Эти слова, написанные от руки возлюбленного, тронули Анну до глубины души. Это были не просто слова, это был его голос, его душа, его бесконечная любовь. И это была надежда, хрупкая, но она была.

Слёзы, сдерживаемые неделями, хлынули из глаз падшей. Она читала письмо снова и снова, погружаясь в счастья, смешанное с горечью потери. Это письмо стало для неё напоминанием о её внутренней силе.

Анна провела в тюрьме много лет. Она прошла реабилитацию — долгие и болезненные сеансы психотерапии. Она училась жить заново, училась прощать себя, училась находить силы в себе. Она нашла силу не для мести, а для прощения. Не для возвращения в бездну, а для жизни в мире людей. Мире людей, который оказался намного сложнее, чем бездна, но и намного красивее.

Когда падшую выпустили, она не вернулась в бездну. Анна осталась в мире людей. Она нашла работу, в маленьком городке, далёком от своего прошлого. Она училась жить новой жизнью, жизнью, полной боли и воспоминаний, но и наполненной надеждой и светом. Свет любви Рея, которую она несла в себе, как драгоценность. Свет, который помог ей выжить. Свет, который помог ей простить себя.

Падшая поняла, наказание было не в тюрьме, а в её собственной душе. И она будет нести это наказание всю свою вечную жизнь. Но теперь она знала, что в этом наказании и есть освобождение. Освобождение от вины. Освобождение, которое пришло к ней через понимание, прощение и любовь. Любовь, что живёт вечно, даже после смерти.

 

— До сих пор?
— Всегда.