Подводные камни

Глава 17,18

Грэм ударил ее не слишком сильно, тем более она сама напросилась. Заслужила. Ее голова с приятным сердцу стуком ударилась о деревянный пол.

Бить Элайзу снова он побрезговал, заниматься сексом – тем более. В этом отношении она потеряла всякую привлекательность.

Не верилось, что когда-то он испытывал к ней страсть и она идеально подходила ему во всех отношениях.

Грэм простил предательство, принял оправдания, стенания и слезы, поверил в ту глупую чушь, которую Элайза нагородила: что, мол, она слаба, ее заставили, над ней издевались полицейские и собственная родня. Теперь он вынужден целыми днями сидеть на унизительной работе, а по возвращении обнаруживать, что жена выдумывает всякие глупые предлоги для того, чтобы выйти из дома и шляться где-то по ночам.

Элайза каждый день, каждый час, каждую минуту напоминала ему о том, чего он лишился. По ее, между прочим, вине! Если бы эта женщина заперла мелкую соплячку в комнате, Грэм разобрался бы с наглым невоспитанным сыном, которого она родила.

Вдобавок Элайза отвернулась от него, предала и разболтала все их секреты взамен на смягчение приговора.

Из-за этой никчемной дуры он отсидел восемнадцать лет!

Она могла бы уже осознать свою вину и понять, что настала пора расплачиваться.

Если бы Элайза в тот роковой день послушалась, он до сих пор был бы уважаемым врачом. Имел бы авторитет. Жил бы своей жизнью, а не просыпался ночами в холодном поту с мыслями о тюрьме.

По вине жены он лишился всего, что имел, – и она ни в коем случае не должна этого забывать. Все из-за наглой дуры и мелких уродцев, которых ее угораздило родить. Элайза отняла у него восемнадцать лет жизни, а теперь ей хватает наглости ныть и требовать машину, работу и новый дом, а потом обиженно и грустно глядеть на него плаксивыми глазками.

Слава богу, она вымыла посуду (не пришлось даже напоминать), пока он смотрел телевизор. Ну а чем еще заняться бесконечными вечерами в этой лачуге, которую они вынуждены снимать, словно последние неудачники?

Грэм не сразу заметил, как невнятно бормочет жена – он никогда не слушал ее унылую болтовню. Потом вдруг Элайза окликнула его по имени, упала на пол и забилась в судорогах.

С минуту, не меньше, Грэм глядел на нее, ни капли не волнуясь – скорее озадаченный тем, что с ней происходит. Потом подошел – и сразу понял, в чем причина. Оставалось лишь смотреть, как она умирает.

Субдуральная гематома. Кровоизлияние в мозг. Удары по голове, где проходят тончайшие сосуды, бывают весьма коварны. Когда Элайза умирала у него на руках, он гладил ее по волосам и даже плакал.

Однако потом до него дошла вся правда. Выйдя из тюрьмы, Грэм не получил истинной свободы. Теперь – другое дело.

В доме хранились наличные. Эти годы Грэм заставлял жену понемногу снимать со счетов деньги. Его вел какой-то инстинкт – возможно, он предвидел сегодняшний день.

Денег было не так уж много – надо снять остальное, чтобы не светить кредитками. Впереди два дня – в пятницу необходимо явиться к надзирателю, а в субботу выйти на работу. В воскресенье и понедельник будут выходные. Во вторник и среду можно сказаться больным. Вряд ли начальник побежит немедленно докладывать в полицию. Так Грэм получит фору почти в неделю.

У него есть машина, можно уехать объездными путями, не нарушая правил и расплачиваясь наличными. План действий понемногу выстраивался в голове. Грэм понял, что изначально так и собирался поступить.

Он знал не только, что будет делать, но и с какой целью.

Много лет он спасал человеческие жизни, однако его лишили этой возможности. Разве не справедливо будет отомстить? Забрать жизни тех, по чьей вине он все потерял?

– Ты подарила мне свободу, Элайза. – Грэм погладил жену по волосам. – Можешь за меня радоваться.

Он встал, зашел в спальню, взял одеяло с подушкой и расстелил их на полу во второй комнате. Отнес жену туда, осторожно положил ее и укрыл простыней. В конце концов, он не зверь.
* * *

Дарби консультировала клиентку в красивом коттедже на берегу озера. Оглядев причал с яхтой, склон и шаткие деревянные ступеньки, ведущие к воде, она мысленно прикинула, что можно сделать.

– Готова поспорить, что вы частенько сидите наверху и смотрите на воду, – задумчиво сказала она.

– Угадали. – Пэтси Марш, жизнерадостная женщина лет пятидесяти, мило улыбнулась. – Мы с Биллом обожаем озеро. Дети нынче в колледже, но когда приезжают на каникулы, тоже отдыхают вместе с нами. Вы любите ходить под парусом?

– Еще не пробовала. Работы много.

– Да, я слышала. Надеюсь, вы найдете время помочь нам, правда, дел невпроворот. Сами видите. – Патси обвела рукой заросший склон. – Мы больше не можем косить траву. Билл сперва упрямился, но недавно упал с косилкой, и тут уж я запретила строго-настрого. Он чудом не расшибся, хотя запросто мог свернуть себе шею. Поэтому он в конце концов развел руками и сказал позвонить той девчушке, которая навела красоту у Эмили.

– Правильно сделал, ведь он и впрямь мог разбиться. Вы говорите, что думали о почвопокровных растениях?

– Какие-нибудь, которые не надо косить, только не слишком уродливые и высокие.

– Я могу посоветовать некоторые сорта, но…

– О-о! – Патси рассмеялась. – Эмили предупреждала, что надо бояться, если вы скажете «но».

– Она очень хорошо меня знает.

– Слушаю.

– Я в первую очередь стараюсь думать о том, что сделала бы для себя, если бы жила в доме клиента. Прежде всего заменила бы ступеньки на каменные. Хочется, чтобы они были шире.

– Я говорила Биллу: кто-нибудь обязательно с них упадет. Дальше?

– По поводу склона: я бы расширила дворик, добавив пару террас из того же камня, что и лестница. Причем террасы сделала бы изогнутыми, а наверху поставила бы водопад.

– Я видела тот, который у Зейна. Выглядит шикарно. Только, по-моему, для простого коттеджа это слишком.

«О-о, – подумала Дарби, – у заказчицы есть вкус. Отлично!»

– Вы правы, точно такой же смотреться не будет. Вам хочется чего-то красивого, но в то же время простого, натурального. Я бы все отдала за такие виды…

– Мы на этом чертовом склоне никогда не могли ничего толком вырастить.

– Ваш сад прекрасен, как и клумбы во дворе. Сами сделали?

– Да, люблю возиться с цветами. Здесь тоже хотела бы что-нибудь растить. Террасы… – пробормотала Патси. – Можно попробовать…

– Обязательно. Смотреться будут и из дома, и с воды. Давайте нарисую эскизы, покажем вашему мужу.

– Пожалуй, да. И посчитайте стоимость.

– Хорошо. Только сделаю замеры.

– Эмили говорила, вы наверняка что-нибудь придумаете.

О да, идей у Дарби было много, и она всегда готова поделиться ими с клиентами.

Чуть позже в тот же день она ходила по заднему двору дома на Лейквью-Террас, откуда открывался вид на озеро. Ее сопровождала хозяйка – бойкая и задорная Шарлин.

– Этот дом, виды, сад – все шикарно. Зачем вам я?

– Мне очень хочется, чтобы так и оставалось, но я не готова брать на себя ответственность. Мы переехали совсем недавно, этой зимой, и вместе с мужем старались поддерживать красоту своими силами. Беда в том, что мы оба работаем, вдобавок у нас двухлетний малыш (он сейчас у бабушки) и к ноябрю будет еще один.

– Мои поздравления.

– Спасибо. Мы ужасно волнуемся. В общем, нам нужен человек, который станет проводить техническое обслуживание осенью, убирать все лишнее весной и изредка, по мере необходимости, раз в пару недель помогать с текущими работами. Предыдущая хозяйка дома старалась, как могла, правда, она была на пенсии, к тому же заядлая огородница. А первые владельцы, говорят, нанимали садовника.

– Собственно, садовника вы и ищете?

– В какой-то степени да. Мы с Джо тоже хотели бы работать в саду. Это хорошо успокаивает нервы. Просто мы не знаем, что именно нужно делать. Надо научиться. Со временем, думаю, будем ухаживать за территорией сами.

– Это я и хотела услышать. Нет ничего плохого в том, чтобы поручить уход за красивым садом наемному работнику, но, как по мне, приятнее все делать самой. Вы занятые люди, – добавила она. – Значит, давайте так. Мы можем приезжать по графику, например, два раза в месяц, плюс техническое обслуживание весной и осенью.

– Отлично!

– Можно спросить: где вы обо мне услышали?

– Бритт Нортон вас рекомендовала. Мы с ней работаем в больнице. Я врач на «Скорой помощи». Так совпало, что Бритт раньше здесь жила.

– Она же… Ого!

Значит, вот где вырос Зейн? Дарби снова осмотрелась. Дом с большими окнами выглядел очень приветливым и уютным. Сад, ухоженный и цветущий, – тоже. Только теперь Дарби увидела особняк новыми глазами.

Как отреагирует Зейн, когда узнает, что она здесь работает?

– Вы знакомы с Бритт, верно?

– Да, да, конечно. Давайте я оставлю прайс-лист, и если цены вас устроят, дам контакты.

– Хорошо. Но пока вы здесь… Я никак не могу опознать пару растений. Все перепробовала: и справочники, и Интернет. Может, подскажете, как они называются?

– Разумеется.

Дарби прошлась вместе с Шарлин и идентифицировала загадочные растения, пока та изучала прайс-лист.

Наверняка Зейн гулял здесь мальчишкой: играл в фанго, подбрасывал бейсбольный мячик. Может, забредал на причал и сидел у воды, размышляя о своем. Мечтал вырваться из подводных течений, бушевавших внутри дома.

– Именно то, что мы хотели.

– Простите? – очнулась Дарби. – Я задумалась.

– Я говорю: вы предлагаете именно то, что нам нужно. Давайте вы пришлете свои контакты, и мы с Джо вечером обсудим, хорошо?

Когда они пришли к соглашению, Дарби села в машину, испытывая крайне смешанные чувства: с одной стороны, восторг от того, что нашла нового клиента, с другой – тревогу, поскольку не знала, что скажет Зейн.

Дарби и не заметила бы «Мерседес» у соседнего дома – в квартале было немало дорогих автомобилей, – но машина взревела мотором, когда она садилась за руль. Дарби мельком глянула на водителя в бейсболке и солнечных очках. Тот медленно тронулся с места.

Ей показалось это странным: она не видела, чтобы он шел к машине и садился в салон, но Дарби отогнала глупые мысли. Наверное, просто отвлеклась.

Предстояло сделать еще пару остановок, прежде чем ехать к своим ребятам. Им наконец удалось занять последнее бунгало на целый день, воспользовавшись перерывом между гостями.

В первую очередь Дарби собиралась заехать в питомник. Пэтси Марш уже отзвонилась своей подруге Джой из «Бест Блумс», а значит, надо было присмотреть растения, которые можно высадить на террасе.

Дарби рассчитывала потратить там минут десять, но задержалась на добрых полчаса, зато в итоге выяснила все, что хотела. Потом она заскочила в хозяйственный магазин и снова увязла в разговоре. В конце концов, это юг, пора привыкать.
Она хотела ехать прямиком к бунгало, но завидев пикап Эмили возле здания ресепшена, остановилась. По дороге сделала крюк, проверила сад камней, удовлетворенно кивнула и только после этого толкнула входную дверь.

Эмили внутри, зажав трубку между плечом и ухом, стучала пальцами по клавиатуре.

– Рада слышать! Бронирую домик на четвертых, заезд завтра в восемь утра. Да, все так. Да, вас встретят. Не за что. До свидания.

Положив трубку, она повела плечами и покрутила головой.

– Тебе надо купить гарнитуру.

– Никак не соберусь.

– Эмили, что у тебя с волосами?!

Закусив нижнюю губу, та подняла руку, приглаживая свежеподстриженный боб.

– Неужели так плохо?

– Наоборот. Шикарно! Правда. Задорно, ярко и… О, ты осветлила пряди! – добавила Дарби, подходя ближе.

– Самую малость, просто чтобы освежить.

– Отлично вышло! И стрижка классная. Кто делал? Я стригусь сама с тех пор, как приехала сюда: не могу доверить волосы кому попало. Но к твоему парикмахеру готова сходить.

– Сарри Бинкам в салоне «Отражение».

– А педикюр там делают? Тоже приходится самой. Моя работа ужасно портит ногти.

– Кажется, делают.

– Обязательно к ним загляну. Извини, наверное, я тебе мешаю.

– Нет. Наоборот, ты как раз вовремя. Мне нужен перерыв. Пойдем на улицу, в мой прекрасный дворик.

– Если только на пять минут.

– У меня больше и нет. Как раз выпьем холодного чаю и переведем дух.

Пройдя на кухню, Эмили разлила чай со льдом по стаканам.

– Я собиралась заехать в восьмое бунгало, предупредить, что завтрашние гости просили заселить их в двенадцать. Вы к тому времени успеете закончить?

– Думаю, да.

– Дарби, ты чудо!

Эмили вынесла чай и села за столик под веселым полосатым зонтиком.

– Потрачу одну минутку и повторю, что сказала вчера у Зейна. Мне нравится все, что ты сделала. Ты была права. Смотрю теперь в окно и улыбаюсь. И заказов прибавилось…

Она огляделась и вдохнула.

– Давно пора было стряхнуть пыль. С себя тоже. Ты молодец!

– Спасибо за рекомендации. У меня сегодня появилось два новых клиента.

– Что ж, поздравляю.

– Один из них живет в старом доме Зейна.

Эмили, помолчав, медленно кивнула.

– Понимаю. Ты волнуешься о том, как он это воспримет. И Бритт тоже. Да и все остальные.

– Да. Точнее, за Бритт я не переживаю, это она меня рекомендовала. Клиентка – доктор Шарлин Ледбекер. Работает в больнице вместе с Бритт.

– Бритт – умница, – заявила Эмили.

– Наверное, нелегко общаться с женщиной, которая купила дом, где ты мучилась все детство.

– В Бритт есть стержень. И у Зейна тоже.

– Знаю, но…

– Дарби, это просто дом. Дети страдали вовсе не из-за него. Хочешь совет?

– Я за ним и приехала.

– Расскажи Зейну и выброси из головы.

– Обязательно. Сперва я хотела поговорить с тобой.

– Это просто дом. – Эмили похлопала ее по руке. – Иногда думаю, каково там было Элайзе? Лежу ночью без сна, и в голову приходят всякие мысли. Перебираю свои ошибки и гадаю: вдруг я могла сделать что-то иначе?

– Прекрасно тебя понимаю.

– Жаль, я не общалась с ней в свое время – но разве это что-нибудь изменило бы? Иногда думаю: может, позвонить? Время идет, мы не общались уже лет двадцать… Что, если зря? Не знаю, будет ли толк и есть ли смысл… Уверена лишь в одном: что бы ни случилось, я всегда буду на стороне Зейна и Бритт. Поэтому и не звоню.

Эмили пожала плечами.

– Я рада видеть его счастливым. С тобой ему и правда хорошо.

– Мы оба натерпелись и теперь заслуживаем право на счастье. Счастье дается в награду… Пойду-ка достраивать бунгало.

– Я приеду и посмотрю, если будет время.

– Сиди, – сказала Дарби, когда Эмили привстала. Она обошла стул и положила ладони ей на плечи. – Допивай чай и нюхай цветы.

– Ладно, выделю еще пять минут. – Эмили потянулась и взяла Дарби за руку. – Будь счастливой и дальше.

– Постараюсь.

* * *

Зейн не знал, чего ждать, когда Дарби написала, что планирует приготовить ужин. Причем слово «приготовить» она взяла в пугающие кавычки.

Он решил, что даже если она разнесет кухню, всегда можно разогреть пиццу или сварить равиоли.

Когда Зейн вернулся после неплохого, в общем-то, дня, Дарби вертелась на кухне и нарезала что-то вроде салата. Из духовки на удивление вкусно пахло.

На столе стояли открытая бутылка вина и два бокала.

– Вот это жизнь, я понимаю. Женщина встречает меня горячей едой.

Зейн произнес фразу с нарочитым южным акцентом и для пущей убедительности шлепнул Дарби по заднице.

Она лишь закатила глаза и рассмеялась. Он наклонился и поцеловал знак бесконечности у нее на шее.

– По какому поводу праздник?

– Не считая вторника? Мы доделали предпоследнее бунгало и начали прокладывать у тебя трубы для водопада. Еще нашла двух клиентов.

– Тяжелый выдался денек. Кажется, я должен встречать ужином, а не ты.

– В следующий раз. Пока можешь разлить по бокалам вино.

Зейну нравилось приходить домой и встречать там Дарби. Если он и испытывал какие-то сомнения, они исчезали с первым же взглядом.

Стоило бы, наверное, заподозрить неладное, но это уже отдавало паранойей.

– Итак, что на ужин?

– Очень полезный салат. В его состав входит твоя настурция.

– У меня есть настурция? Что это такое?

Дарби указала пальцем на оранжево-желтые цветы на столе.

– Цветы? – опешил Зейн. – Мы будем есть цветы?

– Их можно использовать в пищу. Они не только красивые, но и очень вкусные. И цветы, и листья.

– Ладно. Только ты пробуешь первая.

– Трусишка!

Дарби оторвала лепесток и демонстративно сунула в рот.

– Ням-ням.

– Угу. Кроме цветов что-нибудь будет?

– Потрясающие макароны с сыром, которые я готовила сама. Причем не из полуфабрикатов, а с нуля.

– Очуметь. Разве такое бывает?

– Тоже удивилась, когда Холли и Рой начали спорить, чья мама готовит самые вкусные макароны с сыром. Я влезла со своими комментариями насчет микроволновки, но в ответ услышала только фырканье. Серьезно. Меня заплевали!

Она взяла бокал с вином, отпила немного и развела руками.

– В общем, после унижения на меня нахлынуло вдохновение. Я обратилась к Холли, та позвонила матери, и она рассказала рецепт. Добавила, что справится любая дура. Поэтому я решила, что у меня есть шанс.

Дарби снова всплеснула руками и выпила.

– Позволь заметить, было нелегко. Казалось бы, простые макароны с сыром – что в них сложного? Сейчас я так не думаю. – Звякнул таймер на духовке. – О,готово.
Она подошла и открыла дверцу.

– Пахнет вкусно, – сказал из-за плеча Зейн. – И выглядит здорово…

– Да. Так и есть.

Она надела прихватку и вытащила противень.

Оба придирчиво уставились на блюдо.

Дарби достала телефон.

– Собираешься фотографировать?

– Не смейся надо мной, Уокер. – Она взяла противень и вынесла на улицу. – Принеси салат и вино. Начнем с настурций, макароны пусть остывают. Хоть напьемся, если получились невкусными.

На столике опять стояли цветы, уже другие, в синей стеклянной банке. Пока Дарби накладывала салат, Зейн не спускал с нее взгляда, рассматривая копну рыжеватых волос (он решил, пусть будут «рыжеватыми»), бездонные голубые глаза и острые скулы.

К хорошему легко привыкнуть. Например, к тому, что возвращаешься домой к красивой женщине, накрытому столу и горячей еде.

– Я совершенно не умею готовить. Клянусь всеми святыми, легче копать ямы в каменном грунте, чем варить еду. Уж я-то знаю: сегодня довелось сравнить.

– Ты героиня! Салат очень вкусный. Даже с цветами, как ни странно. Что за новые клиенты?

– Ах да! Во-первых, Петси и Билл Марш.

– Знаю их. Они дружат с Эмили. Заядлые любители паруса.

– Да, есть такое. Я обещала им украсить экстерьер дома – это как интерьер, только снаружи. А мне взамен пообещали – или пригрозили? – прокатить на яхте.

– Не любишь лодки?

– Люблю. Пару раз плавала на моторках, иногда на байдарке. Но на паруснике не ходила. Мне нравится за ними наблюдать: они словно скользят по воде, будто волшебные. А ты, наверное, умеешь ходить под парусом?

– Да. У нас была яхта. Хотя я уже много лет не ходил. Видимо, что-то мешает… – Зейн только сейчас об этом задумался. – Надо будет попробовать. Взять яхту в аренду и прокатить тебя.

– Придется рискнуть, раз уж я живу на озере и здесь это главное развлечение. Договорились?

– Договорились.

– Ладно… – Дарби не без трепета разложила по тарелкам макароны с сыром. Взглянула на Зейна и взялась за вилку. – Ну что, вместе, на счет три? Раз… два…

Зейн сунул вилку в рот, склонил голову набок, потом поднял большой палец и подцепил второй кусочек.

– Круто получилось!

С явным удивлением Дарби уставилась на макароны, свисающие с вилки.

– И впрямь неплохо. Кто бы мог подумать?

– Еще так забавно жжется.

– Это табаско. В общем, готовить сложнее, чем копать ямы, но в конечном счете результат не менее интересный. – Дарби подвигала бровями. – Что бы ты сделал, если бы было невкусно?

– Попытался бы искренне поддержать: «мол, ты старалась». Если бы получилась гадость, ты бы сама это поняла, притворяться было бы некрасиво.

– Ладно. Хорошо. Мне надо рассказать тебе о других своих клиентах.

– Слушаю.

– Они переехали сюда прошлой зимой, живут на Лейквью-Террас. Купили дом, в котором ты вырос.

Сперва Зейн ничего не сказал, только перестал жевать и залпом осушил бокал вина.

– Ясно.

– Хозяйка знакома с Бритт. Работает вместе с ней в больнице. Ее зовут Шарлин Ледбекер. Она врач. А муж – инженер в Эшвилле. Осенью они ждут второго ребенка.

– Хорошо.

– Я сперва не знала, что это за дом, но затем Шарлин упомянула, что прежде там жила Бритт. Им нужна помощь в саду и подготовка к новому сезону. Хотят научиться и потом все делать самостоятельно. Они… Тебе совсем неинтересно?

– Не особо. Ты поэтому и приготовила макароны с сыром?

– Потому что вдохновилась спором Роя и Холли, – напомнила Дарби. – И потому что это самое вкусное блюдо на свете. Я должна была сказать тебе, даже зная, что вызову дурные воспоминания.

– Решила скрасить новости вкусной едой?

Дарби не понравился его тон: в нем слышалось раздражение.

– Я не хотела ничего скрашивать, Зейн! Просто решила сделать что-нибудь хорошее, чтобы ты не сильно расстраивался. А ты бесишься!

– Что меня бесит, Дарби, так это долгие хождения на цыпочках. Нужно было прямо сказать: «У меня клиент, который живет в твоем старом доме».

Дарби застыла, понемногу и сама закипая.

– Я не планировала задеть твое мужское эго! И на цыпочках ходила не просто так, а потому что чувствовала себя виноватой. Боялась ненароком тебя обидеть!

– Не обидела, но вот мужское эго задела. Я бы не вернулся в Лейквью, если бы не смог здесь жить. Мое эго прекрасно сознает, что в том доме есть жильцы. Приди хозяева ко мне на консультацию, я бы стал с ними работать. Почему нет?

Дарби помедлила, однако все-таки сказала это вслух:

– Трейси Дрейпер.

В Зейна словно ткнули булавкой, выпуская воздух. Помолчав, он заговорил:

– Да, ты права, с ней я повел себя как дурак, значит, мог и сейчас сглупить…

– Ты в тот день вымыл вместо меня посуду, а я приготовила тебе макароны с сыром. Я не против скандалов, только, по-моему, глупо ссориться с человеком, который не хочет лишний раз задевать твои чувства.

– Мы не ссоримся.

Под ее долгим пристальным взглядом Зейн выдохнул.

– Мы просто спорим. И, кажется, пришли к консенсусу.

Дарби усмехнулась.

– Юрист до мозга костей.

– Виноват. Слушай, я много лет ненавидел тот дом. Даже рисовал его – хотя я ни хрена не умею рисовать – у себя в дневнике в окружении девяти кругов ада.

– Ты так рано прочитал Данте?

– Я читал все, что было под рукой. Пытался сбежать от реальности. Ненавидеть дом я давно перестал. По крайней мере, в общих чертах. Я не обижусь, если ты станешь там работать. Не волнуйся.

– Хорошо.

– Вот видишь? Спор улажен. Положу-ка я себе добавки. – Зейн вывалил на тарелку горку макарон с сыром. – Ты будешь?

– Немного.

– Давай оставишь у меня какие-нибудь вещи, вместо того чтобы таскать сумку туда-обратно?

От столь неожиданного поворота темы Дарби потеряла дар речи. Только что они «ссорились» – и вот он выделяет ей полку в шкафу.

– Я…

– А я мог бы оставить что-нибудь у тебя, – продолжил Зейн тем же тоном. – На тот случай, когда приезжаю после работы: привожу еду или помогаю с ремонтом.

– Знаешь, я правда думала, что у нас будет просто секс без обязательств.

– Так и есть. Мы всего лишь облегчаем друг другу жизнь.

Если бы… Зейн уже дал ей ключи от своего дома и сообщил код от сигнализации. Мол, так удобнее. Наверное, оставить у него вещи тоже логично – по той же причине, ради банального комфорта.

Что в этом особенного?

– Кто будет стирать? – уточнила Дарби.

– Хм… Я бы сказал, что у себя – ты, а здесь – я, но чаще ты ночуешь у меня, поэтому было бы нечестно. Давай по очереди?

– Хорошо. Привезу что-нибудь завтра. Господи. – Дарби отодвинула тарелку. – Хоть они и вкусные,только в меня больше не лезет.
– Давай уберем посуду и прогуляемся? Пройдемся, ты назовешь мне растения, которые сейчас цветут, хотя я все равно их не запомню.

– Куда ты денешься…

Зейн улыбнулся, доедая последние крошки.

– Ты сама-то себе веришь, милая?

Потягивая вино, Дарби задумалась. Они впервые поссорились и, кажется, помирились. Договорились оставить друг у друга вещи.

А еще он впервые назвал ее «милой» на протяжный южный манер.

Нет никаких сомнений, что они вступили в новую фазу отношений.

Глава 18

По дороге в Лейквью Грэм предусмотрительно расплачивался наличными. В мотеле он подключился к бесплатному вайфаю и с планшета Элайзы собрал информацию про Эмили, детектива Ли Келлера, безмозглого адвоката, обвинителя и судью, который вынес приговор.

Все они, каждый в своей степени, сыграли роль в том, чтобы испортить ему жизнь. Унизили и растоптали.

Грэм в отместку уничтожит их всех до одного.

Судья, к сожалению, умер шесть лет назад. Грэму оставалось лишь тешить себя мыслями о том, что тот корчится в аду. Прокурор вышел на пенсию и переехал на Соломоновы острова. Ладно, подождет своей очереди. Адвокат все еще жил в Эшвилле.

Значит, с него и начнем.

Грэм знал – Элайза когда-то рассказывала, – что невестка умудрилась выскочить замуж за следователя, который стал начальником полиции. У них двое сыновей.

Сидя в номере перед включенным телевизором на тот случай, если на экране появится его лицо, Грэм в красках представлял, как будет над ними издеваться. Например, спалит их древнюю хибару вместе со всеми обитателями.

Потом вспомнился Дэйв Картер, скотина-сосед. О да, он тоже сыграл свою роль. Настанет и его черед платить по счетам.

Аккуратными печатными буквами Грэм внес имя Дэйва Картера в блокнот, который купил в «Уолмарте».

Ему можно подстроить аварию. Например, подрезать тормоза на машине. Надо поискать, как это делается, – в Интернете много полезной информации.

И, наконец, самое главное – отродья, предавшие родного отца. Отца, давшего им крышу над головой, одежду и пищу.

Отца, подарившего им жизнь и способного отнять ее собственными руками.

Грэм снова и снова перечитывал список. Скрупулезно записывал все, что помнил или сумел выяснить про каждого из обидчиков. Подробно, строчка за строчкой он излагал претензии, которые к ним накопились.

Перед сном он сделал пятьдесят отжиманий, сотню скручиваний, выпадов и приседаний. Эту процедуру он повторял каждое утро, мысленно проговаривая обиды, чтобы разогнать кровь.

Ночью ему приснилось, что он снова в операционной, творит чудеса почище Бога и будто Господь вершит суд над всеми, кто его предал.

Проснувшись, Грэм не стал бриться. Он не брился последние три дня: щетина скрывала контуры лица. Волосы причесал со специальным средством, чтобы прятать седину. Надо будет отрастить их подлиннее.

Вместе с блокнотом он купил кепку, солнцезащитные очки, дешевые теннисные туфли, пару джинсов и несколько футболок. В тюрьме Грэм многому научился: в первую очередь сливаться с окружением и не привлекать лишнего внимания, а еще менять на машине номерные знаки, что успел проделать уже дважды.

По дороге в Лейквью его трясло от волнения и тревоги.

Там многое изменилось. Появились светофоры, которых прежде не было. Открылись новые магазины и рестораны. Это бесило и сбивало с толку.

Пришлось съехать на обочину, перевести дух и унять приступ панической атаки – он узнал его как врач.

На лбу выступил пот, сердце заколотилось. Перед глазами поплыло, порой раздваиваясь. Однако все улеглось – стоило заметить Зейна, вышагивающего по Мэйн-стрит с таким видом, будто он здесь хозяин.

Тот, словно педик, отрастил волосы, раздался в плечах и прибавил в росте, но Грэм с первого взгляда узнал подонка-сына. Ему потребовалось неимоверное усилие воли, чтобы не выскочить из машины и не забить гаденыша до смерти, как он того заслужил.

Не сейчас. Надо дождаться удобного момента.

Грэм смотрел, как Зейн поднимается по ступенькам и входит в здание. Подумал, не зайти ли следом – вдруг это и есть удобный случай? – однако увидел движение за окном. Там стояла женщина, смутно знакомая. Зейн подошел к ней.

Открыл адвокатскую контору, значит? Сопляк считал себя большой шишкой, но Грэм знал правду. Зейн слабак – не сумел прижиться в Роли, поджал хвост и с позором вернулся в Лейквью.

Теперь этого предателя ждало справедливое возмездие.

Успокоившись, Грэм поехал на Лейквью-Террас. Там тоже многое изменилось. Построили игровую площадку для детей, неспособных усидеть дома, где им самое место. Мелюзга каталась на качелях, горках и велосипедах, причем многие без присмотра родителей.

Мелкие ублюдки…

Грэм подъехал к своему дому – теперь не самому большому, потому что некоторые соседи-выскочки пристроили гаражи и террасы.

Он остановился посмотреть на дом внимательнее. Свой дом. Незнакомцы, в нем живущие, – не более чем наглые захватчики. Когда-то, в прежние времена, их выгнали бы одним щелчком пальцев.

Теперь преступником считался Грэм.

Он подумал, не забраться ли в дом, не посмотреть, что эти узурпаторы сделали с ним внутри. Их имена он тоже добавил в список.

Пока Грэм размышлял, как лучше поступить с захватчиками, из дома вышла женщина и направилась к пикапу.

Одета она была как мужчина, с короткой, опять-таки мужской, стрижкой. Видимо, лесбиянка. Какая мерзость! Надо выгнать ее из дома – вытащить прямиком за короткие лохмы.

Однако, когда женщина посмотрела в его сторону, нервы сдали. Грэма затрясло, он включил зажигание и торопливо уехал.

Еще не время. И это не нервы, просто сила воли.

Он заперся в номере и налил скотча, чтобы прийти в себя. Немного, на самое дно. Напиваться не стоит – впереди немало дел.

Грэм сел с планшетом Элайзы, достал список имен и принялся искать их аккаунты в социальных сетях. Нашел сайт адвокатской конторы Зейна, потом скрипучих развалюх Эмили. Внимательно изучил фотографии, кипя от злости. У Эмили была официальная страничка в «Фейсбуке», но личную она держала в тайне. Грэм многому научился в тюрьме, однако ломать аккаунты не умел.

У ее отпрысков тоже не нашлось открытых страниц, как и у Бритт или Зейна.

Правда, Грэм все-таки нашел то, что хотел, – благодаря тупой мамаше Элайзы.

Целый архив фотографий и семейных новостей, выставленных на всеобщее обозрение.

Старая сплетница вывалила в Интернет все, что ему требовалось. Например, снимок с подписью «Первый пикник в новом доме Зейна». А еще снимки с мелкими отродьями Эмили.

«Внуки перед домом Зейна» – и длинный тошнотворный рассказ о том, как Гейбу нравится ландшафтный дизайн и как он с удовольствием работает летом. Грэм перечитал каждое слово из нелепого потока сознания,фиксируя в памяти детали, – мало ли где пригодится.
Рассмотрел он и сам дом. Грэм уже видел эту несуразную громадину на вершине холма, когда ехал вокруг озера.

Так он узнал, где можно гарантированно застать Зейна одного.

* * *

Зейн резко проснулся оттого, что зажглись огни сигнализации. Когда он вставал, Дарби даже не шелохнулась. По опыту он знал – эта женщина может спать хоть под артиллеристским обстрелом, пока не сработает ее собственный внутренний будильник.

Выходя из комнаты, Зейн подхватил брюки и надел их. В конце подъездной дороги заметил красные отблески фар.

Видимо, кто-то ошибся поворотом, а датчики движения среагировали и зажгли свет. Успокоившись, он вернулся в постель, где Дарби спала, будто убитая.

Ей как нельзя лучше подходило это определение. Стоило девушке закрыть глаза, она не издавала ни звука и не двигалась.

Зейн снова заснул, но лишь затем, чтобы через час подскочить от звонка телефона. Сердце екнуло: звонок в четыре утра всегда сулит неприятности. Особенно когда высвечивается номер охранной службы.

– Зейн Уокер.

Спящая красавица рядом даже не шелохнулась. Он все-таки вышел из спальни, чтобы спокойно обсудить попытку взлома его конторы. Зейна заверили, что в полицию сообщили. Он вернулся в комнату и включил ночник.

Опять зазвонил телефон.

– Зейн, это Сайлас.

– Я только что говорил с охраной.

– Да, кто-то кинул камень тебе в окно. Слушай, у нас за ночь уже три подобных вызова. Дети, наверное, шалят.

– Мерзавцы.

– Я осмотрел окно, других повреждений не видно. Ты, конечно, приезжай, правда, можешь не торопиться. Внутри никого нет. Камень, как вижу, валяется на полу, а двери по-прежнему заперты.

– Ладно. Я еду, только сперва успокоюсь.

– Не спеши. Мы здесь.

Зейн оделся, достал из сейфа документы на страховку. Спустился, сварил себе кофе, потом налил еще одну чашку переслащенного молока, подкрашенного кофеином, и отнес обе кружки в спальню. Можно было просто оставить записку, но какой смысл – Дарби все равно откроет глаза через двадцать минут.

Однако, как ни странно, та сонно моргала ресницами.

– Кофе?..

– Значит, запах кофе все-таки способен вывести тебя из комы, в отличие от звонков и яркого света? Кто ты, черт возьми, такая?

– М-м-м, кофе… – повторила Дарби и взяла протянутую чашку. – Кто звонил?

– В конторе разбили окно.

– Что? Да ладно? – Взгляд у нее прояснился. – Господи, Зейн…

– Видимо, кто-то в городе надрался и пошел буянить. Я съезжу, посмотрю.

– Я с тобой. – Она откинула с лица челку. – Буду готова через две минуты.

– Не стоит. Сайлас сказал, что, скорее всего, детки шалят. Я разберусь и потом позавтракаю в городе.

– Ладно. Жаль… так неприятно.

– Ага, не то слово. – Зейн наклонился и поцеловал ее. – До встречи.

– Напиши потом, – попросила Дарби. – Сообщи, когда будут новости.

– Конечно.

Половину кружки она выпила прямо в постели – дала себе небольшую поблажку, пока просыпался мозг. «Веселое будет утречко», – угрюмо подумала она. Вандализм в глазах Дарби выглядел занятием крайне бессмысленным. Если надписи на стенах еще можно счесть проявлением городского искусства, то разбитые окна в эту категорию никак не вписываются.

Какую радость или азарт может доставить уничтожение чужого имущества?

Она встала и, поскольку вечером уже принимала душ вместе с Зейном, умылась и натянула рабочую одежду. Допила кофе и проверила прогноз погоды.

Можно с утра пораньше заняться водопадом.

Спускаясь по лестнице, Дарби включила в доме свет. Запустила кофемашину и еще раз проверила прогноз погоды с планшета на кухне.

Жара, высокая влажность, днем или вечером возможна гроза. Все как обычно. Позевывая, Дарби насыпала хлопья и достала чернику, которую припасла с вечера.

Когда она допивала вторую чашку кофе, сработала сигнализация. Неужто опять олень?

Дарби регулярно распыляла самодельный отпугиватель и заставляла Зейна и парней из своей команды изредка мочиться в кусты, что, по ее мнению, отгоняло живность. Еще она высадила самые устойчивые к оленям растения, но так и не смогла избавиться от наглых вредителей.

Дарби отключила сигнализацию и распахнула двери с твердым намерением изгнать незваного гостя.

Что-то врезалось в нее, толкая в сторону. Девушку отбросило назад, она ударилась о стол и свалилась на пол.

Неужто ей попался бешеный олень? Но потом она разглядела мужчину.

– О, Зейн, видимо, нашел себе шлюшку? Причем похожую на парня. Как раз в его духе. – Гость прикрыл за собой дверь. – Видел твой пикап на улице. Обрадовался, что есть кому впустить меня в дом. Спасибо.

Мужчина шагнул к ней, сжимая кулаки.

– А теперь лежи на месте и не вздумай пикнуть!

Ага, так она и послушалась.

Дарби вскочила, развернулась и с силой пнула в живот. Мужчина, споткнувшись, попятился. Инстинкты гнали ее на улицу – можно спрятаться в лесу, там он ее не найдет.

Но как тогда предупредить Зейна, ведь телефон остался наверху, на зарядке?

Дарби развернулась и встала в боевую стойку. Пусть только попробует ее тронуть!

Взломщик, сверкнув глазами, кинулся к ней. «Ловкий мужик», – успела подумать Дарби и ушла вбок, отчего он пролетел мимо. Ногой она ударила его по почкам. Он накренился и упал на колени.

– Лучше лежи!

Мужчина замахнулся. Она отразила удар предплечьем – руку прострелило до самого плеча. Пригнулась и тыльной стороной ладони вмазала ему по лицу. Громко хрустнуло – нос не выдержал удара.

Взломщик кинулся к ней, задев ноющее плечо. Кулаком нападавший метил в голову. Дарби отбила руку и ударила в ответ, попав по зубам. Когда он отшатнулся, она ботинком дважды, со всей силы, вмазала ему по промежности.

Мужчина упал, съежившись в комок. Тогда она побежала.

* * *

Зейн стоял у себя в кабинете, сунув руки в карманы и мысленно твердя, что ничего страшного не произошло. Это просто стекло, его легко заменить. Вдобавок есть страховка.

Однако его злил и волновал тот факт, что кто-то намеренно причинил ему ущерб.

– Единственный, с кем у меня был конфликт в последние дни, – это Клинт Дрейпер, – сообщил он Сайласу.

Его зять, все еще взъерошенный ото сна, со щетиной на скуластом лице, кивнул.

– Знаю. Мы поговорим с ним. Но, как я уже сказал, за ночь было три подобных вызова, причем окна разбивали одно за другим, с интервалом в пятнадцать минут.

– Все – на Мэйн-стрит?

– Не уверен. Лучше проверить. На дежурстве была Джинни, она вызвала меня, когда пострадал твой офис. Первые два вызова обработала сама, потом решила, что лучше посмотреть мне. Я приехал буквально через две минуты. Честно говоря, думаю, надо доложить шефу.

Сайлас качал головой, глядя на валявшийся камень и осколки стекла.

– Прежде с вандализмом мы не сталкивались. Обычно сносят почтовые ящики вдоль дороги у озера, да дети изредка залезают в чужие дома или вскрывают машины, ну и прочее в том же духе.
– Что ж, если поймаете преступника, и ему понадобится адвокат, ко мне можете не обращаться.

– Естественно. – У Сайласа ожила рация. – Погоди.

Он отошел в сторону и сказал в трубку пару фраз.

– Шеф едет. Просил тебя дождаться. Хочет поговорить.

Сайлас неплохо владел собой, но Зейн заметил мелькнувшую у него на лице тревогу.

– Что-то случилось?

– Он звонил в Роли, хотел убедиться, что Грэм Бигелоу на месте.

– С какой стати?

– Другой камень бросили в окно Дэйву Картеру. И в твой старый дом на Лейквью-Террас. Связь очевидна, Зейн, поэтому надо проверить.

– Какого черта! Дарби! – Зейна пробрало дрожью. – Она у меня дома одна!

Он выскочил из офиса, прежде чем Сайлас успел его остановить, и прыгнул в машину в тот самый момент, когда подъехал Ли.

– Садись, – велел тот Сайласу. – У нас звонок в Службу спасения из дома Зейна.

– Там Дарби.

– Знаю. Это она звонила.

Зейн разогнал «Порше» до сотни километров в час, нарушая все мыслимые правила. Он тыкал в кнопку громкой связи, пытаясь позвонить Дарби и велеть ей спрятаться. Телефон вдруг ожил.

– Дарби! Срочно найди безопасное место и запрись! Кажется, в дом хотят проникнуть!

– Он уже был здесь. Все нормально. Я вызвала полицию.

– Сейчас буду!

– Все хорошо. Я цела. Я… Я вижу тебя. Тормози! Господи, только машину не разбей! Все хорошо.

Зейн увидел ее в свете сигнальных ламп – Дарби сидела на ступеньках крыльца, такая белая, что кровь у нее на лице казалась ярче обычного.

Дарби хотела встать, но Зейн прикрикнул, и она, пошатнувшись, села обратно.

Он сам поднял ее на ноги.

– Где болит? Что он с тобой сделал? Куда ушел?

– Я цела. На меня напали, я отбилась. Никуда он не ушел. Он в доме.

Зейн буквально окаменел.

– Полиция уже едет. Слышишь сирены? Сиди здесь, жди. Слышишь? Никуда не ходи.

Он пошел к дому, готовый голыми руками разорвать человека, посмевшего тронуть дорогую ему девушку.

И обнаружил доктора Грэма Бигелоу на полу: без сознания и связанного по рукам и ногам автомобильным тросом.

– Больше ничего не нашлось… – выдавила Дарби, стоящая в дверном проеме.

– Это ты сделала?!

– Кажется, меня тошнит.

Она, спотыкаясь, вышла на улицу. Зейн кинулся к ней, подхватил и снова усадил.

– Опусти голову. Дыши медленно, не спеша. Давай, милая.

Они дождались Ли с Сайласом. Те выскочили из машины.

– Грэм в доме. Сопротивляться не будет. Дарби его связала.

– Она ранена? «Скорая» нужна?

– Кажется, нет. – Зейн мерными движениями гладил ее по спине. – Просто испугалась. Если надо в больницу, я ее отвезу. С Грэмом разбирайтесь сами.

– Я в порядке, – сообщила Дарби, но голову поднимать не спешила.

Сайлас вскоре вернулся и присел перед ней на корточках. Он заговорил тем же мягким тоном, каким обычно обращался к дочери:

– Солнышко, ты что, связала этого ублюдка автотросом?

– Больше под рукой ничего не было.

– Давай зайдем в дом, усадим тебя на стул и напоим холодной водой. Если не хочешь в больницу, я позвоню Дэйву Картеру. Он приедет, осмотрит тебя.

– Давай, – вместо нее сказал Зейн. – Надо было самому сообразить.

– Я цела… – начала Дарби, но Зейн, не слушая, взял ее на руки. – И идти могу сама…

– Нет, – сказал он и занес ее в дом.

Зейн прошел мимо Грэма, которому меняли трос на наручники, и усадил Дарби на диван в гостиной.

– Сиди.

– Я что, хрустальная?

– Прекрати. – Он вернулся на кухню, принес бутылку воды, потом сходил снова, чтобы смочить полотенце, и принялся осторожно вытирать кровь с лица Дарби. – Слава богу, не твоя, – пробормотал он и поцеловал ее в щеку.

– Это его. Я сломала ему нос. Отомстила за тебя.

Зейн схватил ее за руку и прижал к губам, надолго застыв. Потом заглянул ей в глаза.

– Даже не знаю, что сказать.

– Что я молодец?

– Господи, Дарби…

– Выпей. – Она протянула ему бутылку. – Кажется, тебе тоже надо успокоиться. Давай посидим, возьмем себя в руки.

Ли так и застал их – сидящими бок о бок и передающими друг другу бутылку с водой.

– Дэйв с Джимом уже едут. Сайлас присматривает за Бигелоу. Сейчас другие наши ребята тоже подтянутся. Ему надо в больницу, так что забираем. Солнышко, ты ранена?

– Нет.

– У тебя на рубашке кровь.

– Это не моя. Я сломала ему нос и пару раз дала по роже. И по яйцам тоже. У меня… у меня черный пояс. Я занималась кунг-фу.

Выдохнув, Ли сел рядом.

– Успокоилась? Можешь рассказать, что произошло?

– Ага. Просто нервы сдали. Никогда не дралась по-настоящему… Все-таки на соревнованиях по-другому. Я была здесь, внизу, на кухне. Включилась сигнализация. Решила, пришел олень. Я использую разные отпугиватели, но они не всегда срабатывают. Поэтому выключила сигнализацию и открыла дверь – хотела прогнать. Я даже не заметила, откуда взялся этот тип. Он оттолкнул меня и тем самым совершил ошибку.

– Почему?

– Если бы ударил сразу, то, наверное, я бы отключилась. Однако он просто ворвался в дом, отбросил меня в сторону, и я упала. Растерялась, конечно, но смогла собраться. Кажется, видела его вчера возле дома Ледбекеров.

– На машине? Заметила, какой?

– Черная, четырехдверный седан. Я не очень хорошо разбираюсь в марках, модель не скажу, но явно дорогая. На вид новая, хотя не гарантирую.

– Ладно, он сбил тебя с ног, что потом?

– Назвал меня шлюхой, зачем-то сказал, что видел мой пикап возле дома.

– В три часа утра сработала сигнализация, – добавил Зейн. – Когда я встал, то заметил отъезжающую машину. Скорее всего, Грэм приезжал. Потом понял, что я не один.

– Если он видел меня с пикапом возле Ледбекеров, то, наверное, догадался, что к чему. Дальше он сказал, что я должна была открыть ему дверь, пока Зейна нет дома. Окно в офисе, кстати, тоже он разбил.

Зашипев с досады, Дарби закрыла лицо ладонью.

– Получается, я сыграла ему на руку. Ну, зато ему досталось, правда? Он велел сидеть тихо. Хотел меня ударить. Я увернулась. Удивился и даже обрадовался, что ему готовы дать отпор. Он еще не знал, что ему отобьют яйца.

У Дарби потекли слезы, и она прижала к глазам пальцы.

– Простите…

– Ничего страшного, – заверил Ли. – Потом продолжим.

– Нет-нет, все нормально. Знаете, он даже драться не умеет, только махать кулаками. Я ударила его. Он не успокоился. Ударила второй раз, хотела бежать в лес. Потом поняла, что у меня нет телефона и взломщик успеет скрыться, а я не смогу предупредить Зейна и вызвать полицию. Поэтому решила доделать начатое.
Дарби замолчала, смахнула слезы и выпила немного воды.

– Он встал, я окончательно его вырубила. Сбегала к пикапу. Нашла только трос, чтобы его связать, – вдруг он очнется, пока буду звать на помощь. Вот и все, наверное.

Дарби попыталась подняться, но Зейн не пустил.

– Я хочу колу.

– Принесу. Сиди.

Когда он прошел на кухню, туда как раз заходил Дэйв и его напарник Джим. Грэм сидел со скованными за спиной руками, весь в синяках и крови.

– Давно не виделись. – Дэйв насмешливо ухмыльнулся. – Рад видеть тебя в недобром здравии. Джим, забирай. Я займусь нашей героиней.

Он отвернулся, на секунду поймав взгляд Зейна. Подошел к Дарби и присел перед ней на корточках, улыбнувшись.

– Как дела, чемпионка?

– Жить буду.

– Это мне решать. Голова кружится, тошнит?

– Нет. Сперва было немного, но я просто перенервничала.

Дэйв открыл чемоданчик и достал тонометр.

– У тебя костяшки на руке сбиты. На плече синяки.

– Отразила удар. Он сильный.

– Этот тип обожает бить в живот.

– Не успел. Он только один раз защиту пробил – больше от неожиданности, наверное. Попал в плечо, оно теперь немного ноет. Я, кажется, слегка растеряла навыки.

– Да уж, – заметил Ли. – Хотел бы я увидеть, что ты творишь на пике формы.

– Не то слово, – согласился Дэйв. – Ну-ка, покажи плечо.

Дарби принялась расстегивать рубашку. Ли встал, отворачиваясь.

– На мне спортивный бюстгальтер. Не волнуйтесь.

Рука не слушалась, но Дарби, стиснув зубы, сняла рубашку. Повернула голову и впервые сама увидела плечо.

– Вот черт! Все-таки он меня достал…

– У нее спина в синяках и царапинах.

Голос у Зейна звучал убийственно спокойно, хотя в венах закипала кровь.

– Почти не чувствую, ничего страшного. – В подтверждение Дарби подняла локоть, потом всю руку и повертела плечом взад-вперед. – Ни переломов, ни вывихов. Суставы на месте. Я уверена. Все нормально. Пара таблеток – и пройдет.

– После визита в больницу, – строго сказал Ли.

– Я не…

– Я ее отвезу, – перебил Зейн.

– Если тебя освидетельствует врач, то Бигелоу добавят новое обвинение из-за побоев, – заметил Ли. – Это всем пойдет на пользу.

– Тогда ладно. Но мне надо дать распоряжения ребятам. Они, наверное, уже приехали и гадают, что здесь творится.

– Только быстро.

Дэйв отошел посоветоваться с Джимом, Келлеру кто-то позвонил, а Зейн достал из морозилки пакет замороженного горошка.

– Это не для еды, – сказал он, протягивая Дарби банку колы и прикладывая холодный компресс к плечу. – Держу на всякий случай.

– Ага, я тоже. Зейн, у меня просто синяки и царапины.

– Знаю. – Он пригладил ей волосы. – Но ты поедешь в больницу.

– Бигелоу мы забираем в Эшвилл, – подошел Дэйв. – Наша чемпионка здорово его отделала. Сломала нос и подбила оба глаза. Зубы шатаются, челюсть, скорее всего, перебита. Яйца – так и вовсе всех цветов радуги. Ли отправит с нами двух полицейских. Ты тоже езжай. – Дэйв погладил Дарби по щеке и поцеловал в лоб. – В больницу мы сообщили, там ждут.

Он подошел к Зейну и похлопал по плечу.

– Не переживай. Он никуда от нас не денется.

Когда Дарби встала, то была вынуждена признать (пусть и не вслух), что плечо болит сильнее, чем она думала.

– Мне нужна чистая рубашка. И надо поговорить с ребятами.

– Я принесу.

– Мне самой нужно больше двигаться, иначе мышцы закостенеют.

Зейн держался из последних сил.

– Дай проявить о тебе заботу!

– Ты уже проявил заботу, когда прилетел со скоростью света. Уж поверь, это важно. Но ладно, если хочешь, можешь принести рубашку, а потом отвезти меня в больницу, только сперва я поговорю с ребятами.

– Зейн… – К ним подошел Ли. – На минутку.

– Что такое?

Зейн понял, что его ждут плохие новости.

Дарби отошла на шаг.

– Я пойду…

– Нет. – Зейн поймал ее за руку и притянул обратно. – Что случилось?

– Звонили из Роли. Местная полиция получила доступ к жилью Бигелоу. Зейн, Элайза мертва. Уже несколько дней. Ей проведут вскрытие и определят причину смерти.

Дарби подошла ближе и стиснула Зейну пальцы.

– Я, наверное, должен что-то испытывать? Не знаю, пока ничего. Может, потом…

– Ни о чем не волнуйся. Я сам разберусь.

– Эмили… И бабушка с дедушкой…

– Я разберусь. Позаботься о своей девушке, а эти проблемы оставь мне. – Ли положил Зейну руку на плечо. – Я все решу.

Онемевший, отупевший, Зейн стоял на месте.

– Как узнаешь подробности, сообщи.

– Обязательно. Дарби, когда тебя осмотрит врач, ты будешь мне нужна. Скажи, пусть сделают снимки твоих ушибов.

– Конечно. Хорошо.

– Пойду принесу ей чистую рубашку.

Ли кивнул, вытаскивая телефон.

– Дарби, позволь Зейну о тебе позаботиться. Ему это надо.

Она видела, как погасли у него глаза, и он заледенел.

– Хорошо. Мы присмотрим друг за другом.
Нора Робертс