Матильда

Я молю, как жалости и милости,
Франция, твоей земли и жимолости.
/Осип Мандельштам/


Сегодня в сквере он кормил голубок и вспоминал её...

...Она имела на теле множество родинок и это восхищало. Когда она впервые взглянула ему в глаза, земля поплыла из-под ног художника. Когда впервые коснулась его рта вишнёво-холодной нежностью губ, он оглох, ослеп, онемел, осознав, что был рождён только для этого мига.

«Матильда» - произносил он её имя, ощущая разом и жар, и страсть, и безумие. Слепое его обожание было ошеломительно и упорно, безрассудно и неизлечимо: она же оставалась холодна даже в самые страстные минуты близости. Он сжимал девичью хрупкость до хруста, до боли; кусал в смятении и слепом бессилии негу её вишнёвых губ, вымаливая «жалости и милости» ответного тепла, но лишь сталь равнодушных глаз и чуть заметная улыбка чувственного рта были ответом..

Вспоминал, как шёл по набережной Роны на закате дня и вдруг остановился, как вкопанный, пораженный великолепием этой девушки. Часы на башне музыкально били, а она, статная, страстная, узкобёдрая и волоокая, смотрела ввысь, растворяя синеву глаз в синеве небес.

…Возможно то, что мы зовем злом, на самом деле добро, а то, что мы зовем добром - зло. Матильда стала и любовницей его, и натурщицей.

Сколько воздуха и шелка и ветра было в шепоте её…

Она любила кормить с ладони белоснежных голубок, что жили под крышами монастырей в окрестностях Арля: её глаза особенно теплели в эти мгновения. Любила заходить в храмы и беззвучно молилась о чём-то, глядя, как тихо плачут желтые огоньки свечей.

Тайна любви больше, чем тайна смерти. Он смотрел на неё постоянно. Слишком много. Цепенел, тонул в зеркальных глубинах её очей. Любил исступлённо, не в силах вызвать взаимность; любил, выплёскивая боль на жаркие полотна картин.

…А однажды дом его опустел. Короткая записка от неё со скупыми словами прощания, с просьбами не искать встречи объяснила всё: созданная для жизни и любви, Матильда ушла в монастырь, навеки оставив земное...

Ушла туда, где обрели приют такие же души, в смирении и молитве посвятившие себя Всевышнему;

туда, где под крышей живут белоснежные голубки…