Старый Мамакан

Отгремело строительство ГЭС,
Дали ток в провода по району.
По Сибири промчался прогресс,
В человечьем обличии полном.

Нам построили новую школу,
Трёхэтажную, из кирпича.
В ней спортзал и большую столовую,
А в фойе был портрет Ильича.

Все дороги залили бетоном,
Тротуары в асфальт закатали.
По тогдашним советским законам
Улицы фонари освещали.

Нам больницу построили новую,
В ней работало много врачей:
Был хирург, здесь лечили, ходили к зубному,
В ней рожали советских детей.

Детский сад для ребят был построен,
Двухэтажный, на несколько групп.
Ребятня на прогулку шла строем
В игровой двор, что сделан вокруг.

Стадион был большой для футбола
И трибуны по краю стояли.
И ворота с сетями для гола,
Что частенько туда забивали.

А за полем качель с каруселью,
К радости поселковых детей.
Музыка там, киоски, веселье,
Всё на благо советских людей.

Вдоль Витима с бордюром дорожки,
Палисады с резным ограждением.
Молодёжь под лихую гармошку
Отдыхала от дел с наслаждением.

Вечерами огни зажигались
На опорах с большими шарами.
И посёлком своим любовались
Те, кто строил своими руками.

Клуб огромный воздвигнули рядом,
Там крутили кино, был танцзал.
И концерты гремели с эстрады,
Свой буфет, музкружок, даже цирк заезжал.

А у парка столовая встала,
В ней богато и вкусно кормили:
На тарелке котлета лежала,
Щи наваром при входе манили.

И была своя баня в посёлке,
И шипела камнями парная.
Из берёзы и веник, и полки,
Многоместная душевая.

Даже пиво своё привозили,
Собирались в пивбаре мужчины.
О делах, о семье говорили,
С кружек пену сдували картинно.

Магазины раздельной торговли,
А не так, как сейчас, всё до кучи.
Было меньше товаров, кто помнит,
Но они были всё-таки лучше.

Хлеб душистый пекла нам пекарня
На углях в дровяных печах.
Он расстоен был на опаре
И сгрызался в момент в руках.

Пионерский был лагерь красивый,
За посёлком, под сенью тайги.
В нём советский ребёнок счастливый
Отдыхал в летний зной у реки.

Там был клуб, стадион и озёра,
И система запорных шлюзов.
Отвести чтоб ручей лесной горный
В чаши тёплых песчаных пляжов.

В Бодайбо нас возил трамвайчик,
Бороздящий воды Витима,
Если их зачерпнуть в стаканчик,
Чистота была неповторима.

Очистные стояли в посёлке,
Не сливалась в природу грязь.
Делалось всё с размахом и толком,
Для людей жизнь тогда велась.

Был свой пляж, раздевалки торчали,
И буфет выездной торговал.
Под навесом скамейки стояли,
Где народ в выходной отдыхал.

Выйдешь летом из тёплой водички,
Полежишь на горячем песке.
И в буфете возьмёшь газ-водички,
И пироженка в левой руке.

Шум винтов вертолётов нас радовал,
И садился на поле АН-2.
И никто "на потом" не откладывал,
Не болела за жизнь голова.

Свой совхоз – куры яйца давали,
А коровы своё молоко
Полной жирности нам наливали.
Мы шагнули теперь далеко-о-о...

                 * * *
Стало многое просто чужое,
Растворилось в пространстве, как дым,
То, что было для нас дорогое,
То, что все мы считали своим.

От людей ГЭС закрыли забором,
Оплели всё колючей проволокой.
Клацают пистолетным затвором,
Подойди к ней теперь, попробуй.

Прошли годы, как-будто столетия,
Ничего из того не осталось.
И советское долголетие
Вихрем в прошлое наше умчалось.

Мы живём на отшибе России,
А точнее сказать – доживаем...
Нас в Советском Союзе любили,
А теперь мы кому-то мешаем.

Отшумели уж воды Витима,
Те что помнят Великое время.
Как-то скорбно стоит плотина,
Той ушедшей эпохи семя.

И людей тоже мало осталось:
Кто уехал, а кто на пригорке.
Столько судеб людских здесь смешалось...
Превратился посёлок в задворки.

И дороги давно здесь – колдобины,
И в домах заколочены окна.
За то золота тонны – стыдобина!
Денег много, но жизнь что-то "сдохла"...