Книга роман Королева 3 часть 25 глава

Эзабель, закутавшись в шерстяной плед цвета выгоревшей розы, отложила книгу. "Ужасная история," – пробормотала она себе под нос, продолжая чувствовать неприятный холодок от описанных в книге событий, даже сквозь тепло пледа. За окном дождь усилился, превратившись из мелкого мороси в настоящую осеннюю ливню. Листья, прежде золотисто-багряные, теперь превратились в мокрую, бурую массу, липкую и тяжелую. Они прилипали к стеклу, словно пытаясь проникнуть в уютную комнату. Габриэль, склонившись над столом, писал письмо каллиграфическим почерком, каждое слово выводил с тщательностью ювелира. Перо скрипело по дорожной бумаге, создавая звук, приятно контрастирующий с монотонным шумом дождя. Свет керосиновой лампы падал на его бледное лицо, подчёркивая резкие черты и глубокие темные круги под глазами. Он морщил лоб, сосредоточенно выбирая слова, чтобы передать маме, графине Генриетте, все нюансы своей жизни в этой загородной усадьбе, окутанной осенней мглой. "Эзабель, дорогая, – сказал он, не отрываясь от письма, – будь добра, принеси мне, пожалуйста, чаю. Крепкого, с лимоном. И что-нибудь сладкое. Печенье, если есть, или хотя бы мед." Его голос был тих, немного уставший, но в нём прослеживалась мягкость, заставляющая Эзабель почувствовать себя нужной и важной. Она медленно поднялась, оставив книгу на тумбочке. Дождь стучал в окна, словно просясь вовнутрь. Эзабель пошла на кухню, где воздух был наполнен запахами корицы и свежеиспеченного хлеба. Она нашла старую фарфоровую чашку с трещиной на ручке, в которой Габриэль обычно пил чай, и наполнила её кипятком. Лимон был сухой, но она с трудом выдавила из него несколько капель сока. Печенья было немного, остатки ужина. Эзабель нашла также небольшой горшочек с густым темным медом, пахнущим лесом и цветочной пыльцой. Вернувшись в гостиную, она поставила перед Габриэлем чашку с парящим чаем, блюдечко с печеньем и горшочек с медом. Он поблагодарил её кивком головы, не отрывая взгляда от письма. Дождь по-прежнему лил за окном, но в комнате царила теплота и уют. Запах чая и меда смешивался с легким ароматом старых книг и бумаги. Эзабель села в кресло, наблюдая за Габриэлем, чувствуя себя спокойно и уютно, словно в защищенной от осенней бури крепости. Она знала, что Габриэль в своем письме рассказывает маме не только о дожде и листьях, но и о том, как он нашел утешение в этой уединенной жизни, и о том, как он дорожит их небольшой, но такой важной для него время сама Эзабель.