Фонтанчик

Только зелёный цвет способен возвращаться
в то отражение, которое и есть
реальный мир картины Васнецова.
Только зелёный цвет способен обличать
всю яркость света, как, отсырев от поцелуев, губы.
Как отражение... в котором отличать
реальный мир от настоящего мог Врубель.

Может быть, и Босх. Но первоочередно, однозначно
Борхес. Вот гений, что сидит за полотном,
за ним пустеющий от оправданий смысла город.
Вот человек, что красит свой пейзаж
в зелёный цвет, закрашивая время.
Как отражение... в котором экипаж –
зелёной тыквы по часам преображенье.

Как по часам мне рассчитать стихотворение?
Передо мной зацветшая вода, Фонтанный дом, театр. Прейскурантам
торчит не время, а зелёная звезда,
двенадцать раз опережающая время. Флигель взят!
На баррикадах красные знамёна, словом, вторник,
снегом, смерть. Под куполом небесным... отраженье.
И я там был. Я жил в своем стихе. Заговоренный рифмами, покойник!
Двенадцать стукнуло. И смыло старый город большое наводнение.

Как наваждение... теперь зелёный цвет
собой накрыл разруху, стыд с искусством.
Беги, мой обезумевший Евгений, от хаоса, от жизни, от свободы.
Воистину, мы встретились с тобой,
когда Нева так пречудовищно спокойна.
Скачок без воздуха. Двадцатый нежный век.
То алый цвет воды в канале черном,
то не красный, а другой. То никакой. То человек,

глядящий в воду, видит не самого себя, а окруженье.
Разруху, стыд, искусство и контур силуэта, что замазан
был. Как отражение... бери Себя и прячь
в портрете, где повернуто лицо спиной к читателю!
Свое лицо зарыл в канавке я под Пряжкой,
чтоб видеть лишь зелёный цвет в дальтонимичном мире.
Фонтанчик у театра заметался. Вот, мужичок с собачкой
по телефону весело кричит:

«Я помню Лира, да!
Я помню Лира!»

24/06/24, 9:52
Литейный проспект, 51